Босиком по звездам - Сергей Бабинцев Страница 17

А я с удовольствием бы ее подрезал, а то и сбрил, будь на корабле хоть что-то, кроме столовых ножей из мягкого пластика.

У нас уже заканчивались запасы маринованных яиц и вяленого мяса, а в баках оставались какие-то слезы, когда на экранах появилась светящаяся, будто новогодняя елка планетка.

– Коркус, – сверился с картой Борк. – Мир вечного дня.

– Вечного дня?..

Сан играла с погремушкой из черепа птицы Хо, и я мог немного отдохнуть от роли доброй мамочки. Вообще-то девочке было уже три года, но вегане взрослеют поздно.

– На Коркусе расположена штаб-квартира фирмы Осветительные Приборы Добсона. Богаче нее во всей галактике только оружейные магнаты и производители индивидуальных флаеров. И то не факт. Так что вся планета – это одна большая витрина с их продукцией, – сказал моргл, понемногу снижаясь.

"Добро пожаловать" зажглись на ближнем к Коркусу искусственном спутнике огромные буквы. За последние полгода я поднаторел в межгалактическом и не очень сложные фразы понимал неплохо.

– А хорошие больницы там есть? Или только заводы?

– Все там есть. Думаешь, богачи не болеют?

Я думал, что у каждого богача наверняка есть личный доктор, а на остальных им плевать, но озвучивать не стал.

В посадке на планету нам отказали – не нашлось свободных мест в порту. А если бы и нашлось, оплатить стоянку нам все равно было нечем.

Да оно, пожалуй, и к лучшему. У нас ведь не было вообще никаких документов на руках. Первая же проверка – и мы очутились бы в тюрьме за похищение детей и угон корабля. Хорошо еще, что капитан торговца оказался понимающим мужиком, проникся нашим рассказом и не стал сразу же передавать координаты "Мелодии ночи" куда следует. А ведь мог бы. Два типа самой гнусной наружности, один из которых еще и с бородой лопатой, с ними чужая маленькая девочка… Портрет космических киднепперов готов.

Встал вопрос, что делать дальше. Топлива не хватит даже на пару дней пути, денег ни кредита, а отправленное родичам Сан сообщение дойдет до Веги еще не скоро. Я предлагал продать корабль, но моргл отказался наотрез. Он же поклялся памятью отца! Ситуация наша была откровенно аховой.

И тогда Борк, оставив меня на хозяйстве, отправился на заработки. В порту постоянно требовались грузчики на приемку угля. Документы там почти не спрашивали, и местечко для личного транспорта нового работника обещали найти.

Возвращаясь со смены весь черный, моргл ругался страшными словами, кашлял и подолгу прочищал забившийся респиратор. Однако упорства его племени не занимать, и на следующий день Борк снова отправлялся вниз, к заметному даже с орбиты темному острову лихтеров посреди моря света.

Платили за этот грязный труд неплохо, и мы, по крайней мере, были обеспечены едой, одеждой и лекарствами. Да и наши с Борком дыхательные устройства давно уже нуждались в новых энергобатареях.

Сан снова понемногу становилась подозрительно вялой, капризничала и не хотела играть, но чтобы отправить ее в больницу, требовались хоть какие-то бумаги, не говоря уж о кругленькой сумме денег. Коркус – планета дорогая.

Только к концу первого месяца нашей вынужденной стоянки пришел ответ от веган. Если отбросить ненужные эмоции и расспросы, то весь его смысл заключался в одном слове. "Летим!"

Я очень надеялся, что ради такого экстренного случая они выберут судно побыстрее. Отсюда до Веги, конечно, намного ближе, чем от Земли, но зная медлительность этой расы, нетрудно догадаться, что их полет может занять если не годы, то уж по крайней мере несколько месяцев – точно.

Беспокоила меня в первую очередь Сан. Мы-то с Борком справимся в любом случае, а вот как быть с ее болезнью? Сейчас лекарства еще помогают, но кто знает, что будет дальше? Я не раз обдумывал, как же нам определить веганку в больницу, но ни один составленный план мне не нравился. Слишком многое в них зависело от чистой случайности. Да и Сан временами казалась почти здоровой. Может, все обойдется как-нибудь само собой?

Надежда моя на лучшее в те дни напоминала затухающий костер на ветру. То ярко вспыхивала, то снова угасала. И когда однажды утром девочка вновь проснулась горячей, словно печка, этот костер погас окончательно. Еще немного, понял я с ужасом, и мы просто загубим ребенка, которого обещали спасти.

– Так, – сказал Борк хмуро. Он уже совсем было подготовил корабельную шлюпку к спуску, но теперь остановился. – Не хотел я этого, но выбора нет. Сейчас ты переоденешься в чистое и полетишь со мной. Только не забудь побольше влажных салфеток.

Я сделал как он хотел, уже не очень понимая от волнения, что к чему, пока Борк быстро надиктовывал какое-то сообщение. Только устроившись поудобнее на жесткой лавке и уложив хрипло дышащую Сан на колени, я спросил, наконец:

– Будем сдаваться местным властям?

– Это потом, если ничего не получится, – отвечал друг. – Где нас в случае чего искать, я веганам сообщил. Не вернемся через четыре цикла… ну, через шесть ваших часов, и запись будет отправлена автоматически. А теперь, пока мы спускаемся, я дам тебе пару уроков.

И с треском распечатал колоду игральных карт.

Глава 3. Вакханалия азарта

– Делайте ваши ставки!

В подпольном казино царила полутьма, а голоса сливались в негромкий монотонный гул. Аккомпанементом ему выступали шум транспортера за стеной и рев заходящих на посадку кораблей с углем, различимый даже отсюда, из глубин минус третьего яруса грузового порта.

Черные от въевшейся навек жирной пыли лица, грубая речь, рабочие комбинезоны – здесь играли простые трудяги, желающие враз обогатиться, разогнать тоску, или просто скоротать несколько часов между сменами. Однако среди обычных грузчиков, докеров и уборщиков можно было иногда увидеть и публику другого сорта.

Конечно, владельцы космопорта не могли не знать, что творится у них под ногами, но старательно закрывали на это глаза, а заодно оберегали игорную зону от любых проверок. Не бесплатно, ясное дело. И временами здесь, в этом логове азарта можно было повстречать весьма состоятельных личностей, не желающих платить налог с выигрыша в официальном казино. Под землей, на закрытой для посторонних территории порта их не смог бы найти никакой, даже самый рьяный служитель закона.