Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО НА КРАЮ Страница 19

Уравнения легко выскакивали, двигались взад и вперед под комментарий Гендибала. Он мог вызывать определения, устанавливать аксиомы и строить графики — двумерные, трехмерные, не говоря уж о проекциях многомерных зависимостей.

Комментарий Гендибала был четок и ясен, и Первый Спикер покорялся. Наконец он произнес:

— Я не помню, чтобы мне попадался такой анализ. Чья это работа?

— Моя, Первый Спикер. Использованный здесь математический аппарат я опубликовал.

— Весьма остроумно, Спикер Гендибал. Если я умру или подам в отставку, такая работа выдвинет вашу кандидатуру в Первые Спикеры.

— Я не думал об этом, Первый Спикер. Но поскольку нет шансов, что вы этому поверите, беру свои слова назад. Я думал об этом, и надеюсь, что стану Первым Спикером, поскольку кто бы ни пришел на этот пост, он должен будет следовать политике, которую ясно вижу только я.

— Да, — сказал Первый Спикер, — лишняя скромность ни к чему. А в чем заключается эта политика? Может быть, и Первый Спикер способен ей следовать? Если я слишком стар для творческого скачка, подобного вашему, то все же не настолько, чтобы не суметь двигаться в вашем направлении.

Капитуляция была благородной, и Гендибал, хотя и понимал, что Первый Спикер того и добивается, смягчился неожиданно для себя.

— Благодарю вас, Первый Спикер, я крайне нуждаюсь в вашей поддержке. Ваше вдохновенное лидерство поможет убедить Стол (любезность за любезность). Я думаю, вы уже сделали вывод из моих доказательств, что наша политика не могла исправить Век Девиаций, и не могли все Девиации прекратиться.

— Это мне ясно. Если ваша математика верна, то для того чтобы План Селдона работал так точно и совершенно, мы должны уметь предсказывать поведение малых групп людей и даже отдельных индивидуумов с определенной степенью уверенности.

— Вот именно. А раз математика психоистории этого не допускает, Девиации не должны были исчезнуть, и, более того, они и теперь должны присутствовать. Теперь вы понимаете, что я имел в виду, когда сказал, что главный порок Плана — его безупречность.

— Либо в Плане Селдона все же есть Девиации, — ответил Первый Спикер, — либо что-то не так в вашей математике. Поскольку План уже больше века не показывает Девиаций, значит, в вашей математике что-то не так, хотя я не нахожу в ней противоречии или ошибок.

— Есть еще третья альтернатива, — сказал Гендибал. — При ней План Селдона может не иметь Девиаций, и моя математика, показывая что это невозможно, безошибочна.

— Я не вижу третьей альтернативы.

— Предположим, что Планом Селдона управляют при помощи психоистории настолько усовершенствованной, что можно предвидеть реакции небольших групп людей — даже отдельных индивидуумов — при помощи методов, которыми Второе Сообщество не владеет. Моя математика показывает, что в этом, и только в этом случае, План Селдона действительно не будет показывать Девиаций.

Довольно долго (по меркам Второго Сообщества) Первый Спикер никак не реагировал. Наконец он произнес:

— На свете нет ничего подобного столь совершенному психоисторическому методу. Вероятность того, что какой-нибудь Спикер или группа Спикеров разработала микропсихоисторию — если я могу ее так назвать — и скрыла это от Стола, бесконечно мала. Вы согласны?

— Согласен.

— Значит, либо ваш анализ неверен, либо микропсихоистория находится в руках некоей группы вне Второго Сообщества.

— Именно эта альтернатива, Первый Спикер, должна соответствовать истине.

— Как вы можете это доказать?

— Формально — никак. Но вспомните, разве уже не появлялся человек, способный управлять отдельными людьми и влиять на План Селдона?

— Вы говорите о Муле?

— Да, конечно.

— Мул только разрушал. А наша проблема в том, что План работает слишком хорошо. Для этого нужен анти-Мул, некто, способный подчинить себе человечество, но действующий с противоположной целью — подчинить не для разрушения, а для совершенствования.

— Вы хорошо сформулировали, Первый Спикер, я хотел бы, чтобы это сказал я. Что мы знаем о Муле? Он был мутант. Откуда он взялся? Это никому неизвестно. Нет ли других таких же?

— Вероятно, нет. Хорошо известно, что Мул был стерилен, отсюда его прозвище. Может быть, вы думаете, что это легенда?

— Дало не в потомках Мула. Может быть, существует группа людей, от которой откололся Мул. И что, если эта группа по каким-то соображениям не разрушает, а поддерживает План?

— Зачем, ради Галактики, им его поддерживать?

— А нам зачем?

— Мы планируем Вторую Империю, которой мы, вернее наши духовные потомки, будут управлять.

— Если некая группа поддерживает План эффективнее, чем мы, значит, управляют ОНИ — но до каких пор? Не должны ли мы попытаться выяснить, в какую именно Империю они нас затащат?

— И как вы собираетесь это выяснить?

— Что ж… Почему Мэр Терминуса выслала Голана Тревица? Этим она позволила потенциально опасной личности свободно путешествовать по Галактике. Я не верю в ее человеческие побуждения. Правители Первого Сообщества всегда были реалистами, что значит — не оглядывались на «мораль». Один из их героев — Салвор Хардин — фактически высказался против морали. Я думаю, что Мэр действовала под принуждением анти-Мулов, если воспользоваться вашим выражением. Я думаю, что они завербовали Тревица и он — острие угрожающего нам копья. Смертоносного копья. И Первый Спикер сказал:

— 0, Селдон! Возможно, вы правы. Но как мы убедим в этом Стол?

— Первый Спикер, вы недооцениваете ваше высокое положение.

6. Земля

Тревиц был возбужден и раздражен. Они с Пелоратом сидели после второго завтрака в обеденном уголке.

— Мы всего два дня в космосе, — сказал Пелорат, — и оказалось, что здесь удобно, хотя и не хватает свежего воздуха, природы и всякого такого. Странно! Я никогда не замечал их, когда они были вокруг. И все же, благодаря вашему замечательному компьютеру и моей пластинке, моя библиотека полностью при мне — по крайней мере все существенное — и мне ни капли не страшно, что я в космосе. Поразительно!

Тревиц неопределенно хмыкнул, Он был занят своими мыслями.

— Я не хочу навязываться, Голан, но я вижу, что вы меня не слушаете. Не то чтобы со мной было очень интересно, наоборот, я всегда, знаете ли, был занудой. Но, кажется, вас что-то тревожит. Не бойтесь сказать мне. Может быть я и не смогу помочь, дорогой друг, но в панику я не впаду. Мы в беде?

— В беде? — Тревиц, похоже, очнулся и слегка нахмурился.

— Я имею в виду корабль. Это новая модель, и что-нибудь могло сломаться. — Пелорат позволил себе слегка улыбнуться.

Тревиц энергично покачал головой.

— Я виноват, что ничего не сказал вам, Янов. Корабль в порядке. Просто я искал гипер-реле.

— А-а, понятно. То есть, непонятно. Что такое гипер-реле?

— Сейчас объясню, Янов. Я могу связаться с Терминусом в любое время, если захочу, как и Терминус со мной. Они знают, где корабль, из наблюдений за нашей траекторией. Без наблюдений они тоже могут отыскать нас по массе, прочесав ближний космос. Масс-детектор обнаружит корабль или метеоритное тело, причем зарегистрирует энергетическую характеристику обнаруженной массы. Это позволит не только отличить корабль от метеорита, но и опознать конкретный корабль.

Каждый корабль имеет характерные особенности в расходовании энергии независимо от того, какие устройства он включает или выключает. Конечно, может попасться неизвестный корабль. Но наша энергетическая характеристика наверняка есть на Терминусе, и нас опознают, как только обнаружат.

— Мне кажется, Голан, что прогресс цивилизации есть не что иное, как прогресс в ограничении частной жизни и тайны личности.

— Возможно. Но рано или поздно нам придется переместиться через гиперпространство, так как без этого мы не способны на межзвездные путешествия и обречены болтаться в одном двух парсеках от Терминуса всю оставшуюся жизнь. При выходе из гиперпространства происходит разрыв обычного пространства. Мы переместимся на сотни парсеков за одно мгновение ощущаемого времени. И нас практически уже невозможно будет обнаружить.

— Понял.

— Если только они не установили у нас на борту гипер-реле, которое посылает сигнал, характерный для данного корабля, через гиперпространство. В этом случае власти на Терминусе всегда будут знать, где мы находимся. Это ответ на ваш вопрос. Есели у нас на борту есть гипер-реле, то нигде в Галактике мы не сможем скрыться и никакие комбинации гиперпрыжков не помогут нам ускользнуть от их приборов.

— Но, Голан, — вкрадчиво сказал Пелорат, — разве нам не нужна защита Сообщества?

— Да, Янов, но только если мы сами о ней попросим. Вы сказали, что прогресс цивилизации есть прогресс ограничения частной жизни. Мне такой прогресс не нравится, я хочу передвигаться свободно, как пожелаю, во всяком случае до тех пор, пока мне не понадобится защита. Поэтому я бы почувствовал себя гораздо лучше, если бы у нас на борту не оказалось гипер-реле.