Вернор Виндж - Дети неба Страница 2

Они были составной частью личности Магната — но едва-едва и только когда хотели этого. Мыслезвуки у них были непристойно громкими, Хранителю пришлось себя сдержать, чтобы не отшатнуться назад.

Через пару секунд невежливого вынюхивания Магнат спросил:

— Ну, так откуда и что вы знаете про чудовищных богомолов?

— Я был свидетелем, как с небес спустился их звездолет «Внеполосный». — Хранитель назвал человеческое имя звездолета, простые и чужие звуки. — Я видел, как его молнии за один день повергли великую империю.

Магнат кивал. Почти все стаи Восточного Побережья считали, что эта версия победы Резчицы — фантазия. Очевидно, Магнат к ним не принадлежал.

— Ты мне ничего нового не сообщил, друг. Хотя мало есть стай, которые знают имя летающего корабля.

— Я знаю куда больше, ваше сиятельство. Я говорю на языке богомолов. Я знаю их тайны и их планы.

И у него в третьем вьюке лежит один из их компьютеров, но этим преимуществом он пока делиться не имел намерения.

— Да неужто? — Магнат недоверчиво улыбался, весь, вплоть до щенков. — Кто же ты такой?

На этот вопрос пришлось бы ответить честно рано или поздно, даже если бы ответ оказался фатален.

— Меня зовут Хранитель, ваше сиятельство. Я был…

Головы Магната дернулись вверх:

— Ремасритлфеер!

— Я, ваше сиятельство!

Смертоносная маленькая пятерка сгруппировалась у единственного выхода.

— Отменить все встречи. Сегодня никаких посетителей, кто бы они ни были. За пересменкой пусть проследит Салиминофон.

— Слушаюсь, ваше сиятельство!

Старшая четверка Магната отложила свою бухгалтерскую книгу, и весь Магнат целиком уставился на Хранителя.

— Не сомневайтесь, сударь, что это утверждение будет проверено. Осторожно, но весьма достоверно проверено. — Но видно было, что Магнат горит энтузиазмом, что он желает верить. Сейчас им управляли щенки. — Вы были главным разведчиком Резчицы и осуждены за предательство.

Хранитель поднял головы:

— Все это чистая правда, ваше сиятельство. И я горд своим «предательством». Резчица стала союзником королевы богомолов и ее личинок.

— Личинок? — сделал большие глаза Магнат.

— Да, ваше сиятельство. «Богомол» и «личинка» относятся к разным стадиям развития одних и тех же тварей, человеков или людей, как они себя называют. «Богомол» — вполне подходящий термин для взрослых. Это такое же двуногое создание, верткое и злое, но еще и одиночное.

— Настоящие богомолы — это насекомые, причем всего лишь вот такой высоты.

Один из щенков широко зевнул, показав чуть меньше двух дюймов.

— Богомолы с неба достигают пяти футов в холке.

— Я знаю, — ответил Магнат. — Но личинки — это что? Молодь взрослых монстров?

— Совершенно верно. — Хранитель выдвинул свои два передовых элемента доверчиво-близко к стае-собеседнику. — И есть еще нечто, чего вы, быть может, не знаете, отчего аналогия становится очень близка к идеальной. Истинное вторжение с неба началось почти за год до Битвы на Холме Звездолета.

— До марша Резчицы на север?

— Да. Тайно приземлился гораздо меньший корабль, тридцатью пятью декадами ранее. И вы знаете, что было там на борту? Он был набит коконами богомолов!

— Значит, будет и настоящее вторжение, — сказал Магнат. — Как личинки насекомых, выйдя из яиц, заполняют окрестность, так эти люди заполнят весь мир…

— Они нас всех сожрут! — вставил Читиратифор.

Хранитель уставился на слугу недобрым взглядом.

— Читиратифор слишком далеко продолжает аналогию. В настоящий момент личинки молоды. Взрослая только одна особь — королева богомолов, Равна. Но смотрите, ваше сиятельство: почти за два года с момента прибытия Равны и «Внеполосного» она подчинила себе Домен Резчицы и расширила свою власть на все царства северо-запада.

Два старших элемента Магната лениво шлепали счетным устройством, перекидывая туда-сюда маленькие костяшки. Счеты, конечно.

— А как эти богомолы — то есть этот единственный богомол, Равна, — осуществляет такую власть? Они громкие? Они умеют задавливать чужие мыслезвуки своими?

Это звучало как проверочный вопрос.

— Отнюдь нет, милорд. Люди, как и насекомые, не издают звуков, когда мыслят. Совсем никаких. Воспринимаются как ходячие трупы. — Хранитель помолчал. — Ваше сиятельство, я не хотел бы недооценивать угрозу, но если мы будем работать вместе, то сможем победить этих тварей. Люди — глупы! Это и неудивительно, поскольку они — синглеты. Я думаю, что даже самый умный среди них будет не умнее плохо подобранной четверки.

— Правда? И даже Равна?

— Да! Им недоступна самая простая арифметика, которой владеет любой уличный торговец. Слуховая память — даже на звуки речи, которая им слышна, — практически нулевая. Как и богомолы-насекомые, они живут паразитизмом и воровством.

Все восемь составляющих Магната сидели тихо-тихо. Хранителю слышны были окраины его мыслей — смесь расчетов, удивления и неуверенности.

— Не сходится, — сказал наконец Магнат. — Часть того, что ты говоришь, мне уже известна из моих собственных изысканий. Но богомолы — непревзойденные изобретатели. Я проверял их взрывчатый черный порошок. Я слышал о катапультах, работающих на силе этого порошка. И у них есть изобретения, которые я пока не могу воспроизвести. Они умеют летать! Вот этот их «Внеполосный» сейчас лежит на земле разбитый, но у них есть летатель поменьше, размером почти как лодка. В прошлом году его видели к северу от города стаи, которым можно доверять.

Хранитель и Читиратифор переглянулись. Вот это действительно дурная весть. А вслух Хранитель сказал:

— Я вполне понимаю ваши сомнения, ваше сиятельство, но парадокса здесь нет. Богомолы просто воруют то, что дает им преимущество. У меня есть… источники, свидетельствующие, что они этим занимались уже очень давно. Наконец их жертвам это надоело, и богомолов выгнали с неба, оттуда, где они жили. Многое из того, что у них есть, они не понимают и воссоздать не могут. Эти устройства в конце концов сработаются. Антигравитационный флаер, который вы назвали летателем, — один из таких примеров. Более того, эти твари украли — и продолжают красть — наши изобретения. Вот, например: вы говорили о черном порошке? Его вполне могла изобрести какая-нибудь сообразительная стая. Может быть, та же самая, что изобрела на самом деле эти «катапульты» — пушки.

Магнат ответил не сразу; он был ошеломлен, С тех самых пор, как Хранитель услышал о Магнате, он заподозрил, что с этой стаей может быть связана одна тайна. И если так, то эта стая сделается верным приверженцем дела Хранителя. Это была всего лишь гипотеза, но…

Наконец Магнат обрел голос:

— Я думал… взрывчатый черный порошок; и катапульты… я вспоминаю…

Он на миг куда-то ушел мысленно, разделившись на старых и молодых. Щенки бегали вокруг, повизгивая, как забытый фрагмент. Потом Магнат собрал себя вместе.

— Я сам… я был когда-то изобретателем.

Хранитель показал на механизмы, заполняющие помещение:

— Я вижу, вы им и остались, ваше сиятельство.

Магнат будто и не слышал.

— Но я разделился. Мой брат по делению двинулся в конце концов на Западное Побережье. У него столько было идей… ты не думаешь, что?..

Есть! Угадал!

Но вслух Хранитель выразился куда более осторожно:

— У меня еще остались источники, ваше сиятельство. Быть может, они смогут прояснить и этот вопрос.

Глава 01

Как много в мире невозможного.

Равна видит сон. Она знает, что это сон, но проснуться не может. Она только смотрит, внимает и захлебывается ужасом. Вокруг нее висит флот Погибели, корабли сбиваются в кучки там и сям — как жуки, завязшие в грязи. Изначально флот насчитывал сто пятьдесят звездолетов и облака беспилотников. Беспилотники разобрали на запчасти. Многие корабли погибли, другие тоже разобраны на запчасти. Там, где это нужно было Погибели, экипажи расформировали и разобрали по другим кораблям или просто выбросили. Перед глазами проплывают сотни трупов: людей, дирокимов, даже наездников, лишенных тележек.

До намеченной жертвы флоту Погибели осталось почти тридцать световых лет. Это обыкновенная солнечная система… но туда скрылись Равна и Дети. И это одна из причин, почему это видение не может не быть сном. Тридцать световых лет — это невероятно далеко в этой части вселенной, где ничто не может передвигаться быстрее света. Равна никак не может знать, что происходит сейчас с вражеским флотом.

А флот дрейфует в смерти, но сам еще жив. Если присмотреться к сбившимся в кучу кораблям, видно: что-то движется, продолжается строительство. Когда-то флот был рукой живого бога, сейчас он — средство этого бога воскресить. Даже в этой ловушке, в этой цисте страдания он планирует и строит, секунду за секундой и год за годом, работая так же усердно, как заставляет свои живые экипажи. Если придется, он способен делать это веками, выводя новые экипажи для замены естественной убыли. Эта программа в конце концов породит корабли-рамскупы — лучшее из того, что может достигать околосветовой скорости в Медленной Зоне.