Алексей Калугин - Старики Страница 2

Николка подошел к окну и, ладонями прикрыв глаза от солнца, попытался заглянуть в дом. Ничего путного ему рассмотреть не удалось.

– Ломай дверь, – велел я Сергею.

Серега – парень крепкий. Отошел на шаг, ударил в дверь плечом и взвыл, ухватившись рукой за ушибленное место.

– Вот зар-р-раза, – зло процедил он сквозь зубы.

– У него там небось засов стальной, – сказал Николка.

Можно было выбить окно, но делать это из нас троих ни один не захотел.

Пошли через двор. По дороге перекинулись парой слов с Мударом, таскавшим скотине ведра с комбикормом. Присоединиться к нам Мудар отказался, сославшись на то, что работы много. Ну и ладно.

Задняя дверь оказалась заперта изнутри на обычный крючок. Серега сбил его с одного удара. Пройдя через сени, мы вошли в комнату, большую часть которой занимала печь. Кроме нее, в комнате имелся еще платяной шкаф, стол, длинная скамья, холодильник и плита, рядом с которой стоял ящик с углем. Над столом висела большая картина, нарисованная стариком Германом. Его картины имелись во многих домах. На той, что мы увидели в доме старика Федота, был изображен длинный стол. За столом сидели бородатые, длинноволосые люди, одетые кто во что горазд. Ни одного знакомого лица. На переднем плане – сваленные грудой музыкальные инструменты. Я помню, старик Герман любил музыку. Он и нам с ребятами ее постоянно заводил. Но только очень уж странная была эта музыка. Ни хором попеть, ни потанцевать. А после смерти старика Германа старик Федот все его музыкальные чипы в коробку сгреб и к себе на ранчо уволок. Это, сказал он, старикам принадлежит, значит, у стариков и остаться должно.

Серега приоткрыл дверь и осторожно заглянул в другую комнату.

– Здесь он, – сдавленно прошептал Серега.

После этого он почему-то не вошел в комнату, а сделал шаг назад и осторожно дверь прикрыл.

– Ты чего? – удивленно посмотрел я на Сергея.

Серега плечами смущенно пожал и в сторону отступил, вроде как предлагая мне или Николке первым зайти.

Следуя Серегиному примеру, я чуть-чуть приоткрыл дверь и заглянул в соседнюю комнату. В комнате было два окна, закрытых жалюзи. На улице солнце светит, а здесь полумрак. И пахнет сыростью и еще чем-то противно-сладковатым. Первым делом я увидел большой офисный стол с загнутыми краями. На раскоряченную артритом букву «П» похож. На столе три больших компьютерных экрана. Тот, что слева, включен, время показывает – 7.13. Рядом с экранами стопки бумаг, коробки с чипами, инструменты – отвертка, пассатижи. У стены трехъярусный стеллаж, забитый папками. Даже сверху несколько штук лежало. Возле другой стены стояла деревянная кровать. Наверное, старик Федот сам ее сколотил. Или кто-то по его просьбе сделал. Старик лежал на кровати поверх одеяла, одетый, как обычно, в синюю клетчатую рубашку с закатанными по локоть рукавами и вылинявший бледно-голубой полукомбинезон. На ногах тапочки домашние. Тело все вытянуто, как будто на станке для выделки шкур растянуто, руки на груди сложены. В такой позе не спят и не отдыхают. Ясное дело, помер старик.

Я открыл дверь шире и вошел в комнату. Следом за мной вошел Николка, а потом уж и Сергей. Николка подошел к кровати, посмотрел на старика сверху вниз и двумя пальцами закрыл глаза, которыми тот бессмысленно пялился в потолок.

– Так полагается, – зачем-то объяснил нам с Серегой Николка.

А нам-то что? Сделал так сделал. Ну и ладно.

– Старик-то недавно умер, – с видом знатока изрек Серега. – Сутки, не больше.

Ну вот, еще один специалист по мертвецам объявился.

– Слушайте, мы зачем сюда пришли?

Серега с Николкой уставились на меня, будто и в самом деле не знали, что нам нужно в доме старика Федота.

Я открыл шкаф, схватил первый попавшийся под руку кусок материи, то ли простынь, то ли шторы кусок, и кинул его Николке.

– Накрой старика.

Николка молча выполнил распоряжение.

Теперь, когда старика не было видно, мы все почувствовали себя спокойнее. Как будто пришли в дом, в котором давно уже никто не живет. Николка уселся в кресло на колесиках, стоявшее возле стола с компьютерами. Такие кресла в общине никто не делал. Видно, старик Федот его из посадочного модуля вытащил и на колесики поставил. Ладно, пусть Николка компьютерными базами данных занимается, он в этом деле мастак, нам с Серегой сто очков вперед даст. Ну а мы пока в бумажных архивах стариков пороемся.

Наверняка, то, что мы видели в комнате, было лишь малой толикой архива стариков. Старик Федот собрал у себя дома документы всех умерших до него. Наверное, папками с бумагами и коробками с записанными мемори-чипами были забиты и подпол, и чердак. Для того чтобы со всем этим разобраться, требовалась уйма времени. Но ни один из нас даже не подумал о том, что мы беремся за непосильную работу. Мы не хотели знать всего, мы хотели узнать главное. И почему-то мы были уверены, что ответ на интересующий нас вопрос должен лежать на поверхности. Хотя, наверное, именно его прятал на своем ранчо старик Федот, к концу жизни дошедший до такого маразма, что начал кидаться с винтовкой на всякого, кто мимо проезжал.

В нашей общине стариками принято было называть тех, кто первыми прибыл на планету. Первыми и последними. Остальные, и я в том числе, уже здесь родились. Никаких комплексов по сему поводу никто из нас не испытывал. Чего комплексовать-то? Это была наша планета. А Земля, с которой прилетели старики… Ну, что Земля? Да, нам постоянно – и старики, и родители – твердили, что Земля – наша родина. Хорошо, пусть так. Но какое мне дело до планеты, которую я видел только в документальных видеофильмах, что прихватили с собой с Земли старики? Самое смешное, что они, старики то есть, планету, на которой мы жили, тоже Землей назвали. Плохо у них, видно, было с фантазией. Попросили бы меня, я бы куда более красивое название придумал. А то – Земля. Пыль. Грязь. Прах. Я бы даже лошадь так не назвал. Свинью разве что только – хрюшка любит в грязи поваляться.

Изначально стариков было двадцать четыре. На Землю, на нашу Землю, они прилетели шестьдесят семь лет назад. Прилетели с той, другой Земли, которую мы не знаем. Понятное дело, стариками они тогда еще не были.

В те времена, когда еще мои родители были детьми, старик Теодор, учивший их истории, записал мемори-чип, последовательно изложив события, приведшие стариков на нашу Землю. Мемори-чип старика Теодора вошел в общий курс истории, который позднее изучал и я вместе со своими сверстниками, представлявшими уже третье поколение родившихся на новой Земле. По мне, так в рассказе старика Теодора было слишком много патетики и маловато информации. Если верить ему, так все жители той, старой Земли как один были бесстрашными героями, готовыми совершать подвиги и жертвовать жизнью ради счастья и процветания родины. Ну и они сами, старики, были из той же славной когорты, поэтому, когда родина сказала «надо», они разом ответили: «Будет сделано». Суть же подвига, который потребовала от стариков та, другая Земля, заключалась в том, что на звездолете нового типа «Гауди» они должны были совершить подпространственный прыжок в направлении звездного скопления, называвшегося в официальных отчетах «Ахиллесова Пята». Конкретно их интересовала звезда Ку-Эм-15, возле которой, по оценкам земных астрономов, могла находиться планетарная система с планетой земного типа.

С этого места начинаются непонятные моменты. Такое впечатление, что старик Теодор умышленно о чем-то умалчивает. Прежде я боялся спросить его об этом, а теперь и обратиться не к кому. Я так думаю, что Теодор, так же, как и прочие старики, хотел, чтобы у нас сложился светлый, ничем не замутненный образ далекой прародины, которую мы не знали, но должны были любить. Наверное, старики все еще верили, что когда-нибудь мы сможем туда вернуться. Они не понимали, что нам нужна не красивая сказка о старой Земле, а правдивая история о том, почему мы оказались здесь, почему о нас забыли, почему эта самая распрекрасная родина бросила нас.

До старта звездолета «Гауди-11», на котором прилетели на нашу Землю старики, люди старой Земли осуществили всего только шесть запусков кораблей нового типа, перемещавшихся в подпространстве с использованием искусственно созданных червоточин. Два из них были беспилотными. О том, все ли запуски были удачными, старик Теодор умалчивал. И вот всего после шести пробных запусков старая Земля строит аж целую флотилию из четырнадцати звездолетов нового типа. У каждого экипажа своя цель – звезда с планетарной системой, в которой могут находиться планеты земного типа. Говоря иными словами, планеты, на которой могли бы жить люди. С чего вдруг такая спешка? Что происходило в то время на старой Земле? Быть может, все ее природные ресурсы были исчерпаны и планета находилась на грани гибели? Об этом старик Теодор опять же ничего не говорил. Зато в пользу апокалипсической версии свидетельствует тот факт, что, обнаружив подходящую для жизни планету, экипаж любого из «Гауди» должен был отправить на Землю автоматический зонд с соответствующей информацией. Сами же они должны были остаться на вновь открытой планете, основать на ней колонию и ждать новых поселенцев.