Фабрис Нейре - Непрерывность Страница 2

Однажды вечером, когда я бродил по восстановленным помещениям, мне показалось, что на одной из перегородок осталось ненормальное вздутие. Сначала я подумал о куске метеорита, но корабль пока еще не начал перерабатывать его, и он оставался таким, каким был в момент удара. В то же время, это не могла быть деталь обстановки каюты, потому что стенка давно определила бы инородное для нее тело и избавилась бы от него. Из чистого любопытства я сходил в медблок за эхографом. И, наверное, зря: давно уже я не испытывал такого ужаса. Вглядевшись в экран, я увидел скелет. И когда я проверил сохранившийся рядом со скелетом опознавательный жетон, все сомнения исчезли - это мог быть только Тристан.

Я тут же разбудил Янника и Гвен. Встревоженные моим безумным видом, но еще ничего не понимающие, они последовали за мной. Я объяснил им все только после того, как мы добрались до места. Разумеется, они не могли поверить мне сразу, но когда я включил эхограф и они увидели содержимое вздутия… Словно оцепенев, мы долго стояли вокруг прибора, пытаясь сообразить, что делать в этой ситуации. Естественно, мы прекрасно представляли, что все, находившееся в пострадавших каютах - включая оказавшегося здесь члена команды, - было поглощено разросшейся тканью и закапсулировано. И теперь стенка перерабатывала тело Тристана.

Но тогда кем было существо, представшее перед нами в его облике?

Поскольку ни один из нас не мог придумать разумного объяснения, мы решили созвать утром общий Совет. Пока же мы, не поднимая шума, заперли снаружи каюту, в которой находилось существо, выдававшее себя за Тристана. Да, ситуация была далеко не стандартной и очень тревожной.

Остаток ночи я так и не заснул; уверен, что Янник и Гвен тоже не смогли сомкнуть глаз.

Утреннее собрание не смогло прийти к какому-нибудь разумному заключению. Мы пригласили на Совет и «Тристана», который никак не мог понять, в чем его обвиняют. Он был ошеломлен тем, что его считают обманщиком, самозванцем. Я попытался влезть в его шкуру: вот я вернулся к своим, а они встретили меня шквалом ненависти. Но в то же время я хорошо понимал, что это создание не может быть Тристаном, ведь мы нашли останки нашего друга. И пока мы не разберемся, откуда существо появилось и каковы его намерения, оно будет представлять для нас опасность, тем более страшную, что природа ее и цели совершенно непонятны.

После бурных и бесплодных дискуссий самозванец был сослан в каюту и заперт на ключ, а мы продолжили расследование.

Мы не находим объяснения случившемуся: все испытания только подтверждают, что это пропавший член экипажа. В то же время у нас нет сомнений, что обнаруженный в стенке скелет принадлежит Тристану. Над нашим благополучным мирком веет ветер безумия.

Я заставил «Тристана» повторить свой рассказ множество раз. И каждый раз слышал одно и то же: он был разбужен страшным толчком, поскольку находился недалеко от места удара. Едва он вскочил на ноги, как стенки кабины внезапно сомкнулись вокруг него. Он помнит сплошной мрак, охвативший его ужас, когда он понял, что оказался замурованным, затем нехватку воздуха, постоянно усиливавшееся давление стенок… В этом сумбурном повествовании трудно было отделить реальные события от воображаемого кошмара. Окончание рассказа тоже всегда оказывалось одним и тем же: в почти бессознательном состоянии он инстинктивно пытался куда-то ползти и неожиданно оказался в освещенном коридоре. Надо заметить, что во многом это совпадает с тем, что нам рассказывал Фредерик после столкновения корабля с метеоритом.

Все это вызывает у меня сильное беспокойство, и я решаю немедленно проверить едва оформившуюся гипотезу. Я отправляюсь по внешнему коридору к двигательному отсеку и пытаюсь найти место, где несколько недель назад во время подобного происшествия оказался Фредерик. Тогда мы столкнулись с небесным телом гораздо меньших размеров, поэтому никому не пришло в голову внимательно изучить место удара. Но корабль, как это бывает при любом повреждении, отреагировал стандартно, и Фредерика едва не задушила разрастающаяся плоть корабля. Внимательно осматривая коридор, я все же обнаружил в одной из перегородок небольшое вздутие, гораздо менее заметное, чем в случае с Тристаном. И я знал заранее, какая находка меня ждет.

Вот уже несколько суток я живу с помрачившимся сознанием, словно в страшном сне, превратившемся в реальность. После того, как я обнаружил скелет Фредерика, о чем никому пока не рассказал, я принялся, словно в исступлении, зондировать перегородки и стенки коридоров по соседству с местами, пострадавшими во время предыдущих столкновений. И во многих случаях мне удается совершить очередное зловещее открытие: я увидел скелеты Марианны, Изабеллы, Патрика и самого Янника… К счастью для рассудка, я воспринимаю происходящее почти без эмоций, так как почти уверен, что нахожусь за пределами реальности…

Чем дальше я отступаю во времени, тем сложнее идентифицировать останки: судя по всему, они медленно перемещаются внутри стенок к передней части корабля и при этом постепенно рассасываются.

В итоге я прихожу к страшному выводу: большинство членов экипажа - куклы, заменившие настоящих людей. Но откуда они берутся? Почему никто из них ничем не проявил себя на Совете, когда я впервые сообщил о своей жуткой находке? Кто и с какой целью состоит в сговоре, в результате которого закапсулированные плотью корабля члены экипажа снова появляются на свет?

Сегодня наступил пятый день после аварии. Похоже, я просто погряз в безумии: мне удалось обнаружить второй скелет Тристана. Я все хуже и хуже понимаю происходящее; в моей голове вместо мыслей - отвратительная каша. Что - вернее, кого - на корабле нужно считать фальшивкой? Членов экипажа? Скелеты в стенках? Или дело в том, что я просто перестал адекватно воспринимать окружающую обстановку? Я не могу избавиться от преследующего меня страха, от постоянной дикой головной боли. Что касается реальности нашего существования на борту корабля, то мне с потрясающей ясностью представляется: всё окружающее - сплошная чудовищная иллюзия. Мне становится чертовски неуютно внутри корабля, еще недавно такого надежного, а теперь превратившегося в логово враждебных человеку зловещих тайн. И я не понимаю, что означают странные взгляды встречающихся мне в коридорах членов команды. Знают ли они то, что знаю я? Нужно сказать, что отныне к моей конспиративной деятельности добавляется подозрительное отношение ко всем остальным, и это, наверное, не может не бросаться в глаза. Но я не доверяю своим собственным впечатлениям и продолжаю расследование в передней части корабля, стараясь не попадаться на глаза остальным членам команды.

Вот и все. Я должен был заподозрить подобное с самого начала. Не понимаю, почему я не подумал о таком, не увидел в очередном кошмаре? Может быть, с самого первого дня я искал именно это, хотя и неосознанно?

Я сижу на полу, привалившись к перегородке, не в состоянии пошевелиться, с выступившими на лбу крупными каплями пота. На стенке напротив меня незначительный, едва заметный бугорок. Это я. Или, точнее, жалкие остатки моего скелета. Они почти неопределимы, но жетон цел, и сомнений не остается. Это я. В моей голове клубится абсолютная пустота, и я покорно отдаюсь волнам нахлынувшего безумия.

Только через несколько часов я пришел в себя настолько, что смог встать и дотащиться до своей кабины, где рухнул инертной массой на койку.

Через двенадцать часов беспокойного, наполненного кошмарами сна и нескольких часов размышлений я встал с созревшим в голове планом. В конце концов, я должен знать точный ответ на все вопросы. После небольшой подготовки я, словно сомнамбула, потащился к передней части корабля, к устройствам рециклирования. Мы очень редко забредаем сюда, потому что здесь нет ни требующих внимания механизмов, ни жилых помещений. Почти все пространство внутри наружной оболочки, за исключением нескольких узких туннелей, занимает живая плоть корабля. Я еще не знаю, что именно ищу, но уверен: я сумею обнаружить нечто крайне важное, ведь именно здесь сходятся все каналы, пронизывающие толщу наружных и внутренних стенок и перегородок. Я проникаю в главный коридор и устраиваюсь как можно удобнее - ожидание предстоит долгое.

В назначенный час оставленное мной перед дверью в каюту Тристана устройство сгенерировало мощный электрический разряд, что привело к быстрому схлопыванию стенок его каюты. Можно было не сомневаться, какая судьба ожидала ее единственного обитателя, застигнутого врасплох во время сна. Теперь мне оставалось только выяснить, произойдет ли все так, как я предполагал.

Несколько часов промучившись сомнениями, я заметил, что потолок и стенки коридора, в котором я находился, начали проявлять признаки активности. Уже через несколько минут вся масса корабельной плоти вокруг меня медленно запульсировала, и температура в коридоре заметно повысилась. Несмотря на естественный в этих условиях страх (ведь корабль явно не осознавал моего присутствия, и со мной могли произойти любые неприятности), я не мог не восхищаться его мощной реакцией на случившееся.