Кир Луковкин - Отражение Страница 2

— Яков, прошу вас, — взмолился капитан, — давайте без этих ученых слов! Приберегите их для отчета в Центр. Объясните нам просто, в чем особенность этой штуковины и может ли она представлять какую-то опасность?

Несколько задетый, химик поморгал:

— Просто? Хм-м… Хорошо. Опасности однозначно она никакой не представляет. А из особенностей, вернее странностей… Если вкратце, материал имеет некоторые агрегатные признаки жидкости. Снаружи он твердый, но вот внутри вещество находится в движении.

Экипаж, мужчины и женщины, все двадцать пять человек дружно загудели. Капитан поднял руку, призывая присутствующих к тишине.

— Получается, снаружи этот материал твердый, а внутри жидкий? Может, это обычная вода, превращенная в лед с примесями?

— При температуре в десять градусов выше нуля? И потом, даже если температура кристаллизации материала выше нуля, он не может твердеть местами — там затвердел, а тут нет. Это еще не все. Материал каким-то образом преобразует солнечную энергию и сохраняет ее. Как батарея, действует по накопительному принципу. Парадокс, — Леонтович развел руками. — Мне потребуется провести несколько экспериментов, для уточнения данных.

— Проводите, — повелел Остин. — Миссия рассчитана максимум на две недели. Думаю, успеете. Ли, у вас есть какие-то новости?

— Кое-что есть, — скромно отозвался геолог. — По поводу океана вы осведомлены. Были также найдены относительно чистые от «стекла» участки суши, на которых есть леса. Ну, лесами их можно назвать условно — так, низенькие подлески, рощицы. Признаков присутствия разумных существ нет. По крайней мере, следов гуманоидов на поверхности спутники не обнаружили. На этих территориях вполне можно основать колонию — условия для этого благоприятные. Мы направили два разведывательных бота к ближайшим скалам на севере — радар показал, что они полые. Возможно, что-то удастся найти внутри них, вечером станет ясно. К юго-западу есть неглубокий каньон, битком набит песком. В восточном направлении равнина тянется на тысячу миль. Гладкая, как гладильная доска! Можно поиграть в футбол, — подмигнул Ли.

— Непременно, — согласился Остин, — но после того, как снарядим разведывательную экспедицию. Мне не нравится соус, вернее душистая приправа, под которой нам преподносят это блюдо. Так уж я устроен, люблю простую, но здоровую пищу. Вы прекрасно осведомлены, дамы и господа, — обратился он к экипажу, — что за каждую вновь открытую планету земного типа Центр Поиска дает внушительную премию и отчисления в пенсионный фонд. Нас объединяет то, что мы люди привычные к тяжелой работе и знающие каково достойное вознаграждение за нее. Похоже, нам крупно повезло: в этом году конкуренты не открыли еще ни одного нормального мира. А Z-8 располагает для жизни самым необходимым. Ну так давайте же завершим этот рейс и весь остаток года проведем в заслуженном отпуске!

Команда вразнобой загалдела:

— Да, капитан! Верно!

— Надеюсь, подопытные мыши не отравились взятым на пробы воздухом?

— Живы и здоровы, — подтвердил Леонтович. — Как обычно, лопают морковку.

— Замечательно! Одной проблемой меньше. В таком случае, пора намечать цели. — И капитан стал раздавать подчиненным указания. Вскоре экипаж звездолета напряженно работал над формированием первой мобильной станции, которая, если все пройдет удачно, будет установлена в подходящем месте через пару дней. Часть личного состава поддерживала в готовности технику. Работали все, включая капитана: экипаж «Странника» действовал как единый, слаженный механизм. Настроение воцарилось приподнятое.

Уже на следующий день к каньону, который с легкой руки Ли получил название Змеиный, двинулся вездеход с пятью членами экипажа на борту, включая самого Остина. За старшего на борту остался Щеглов. Геолог высказался за то, что на территории массива могла находиться подземная река, хотя со спутника были видны лишь разломы и трещины, переходящие в длинные расселины. Приоритет экспедиции был промаркирован единицей, то есть первостепенной важности.

На то были веские причины. Третий бот, выпущенный с заходом солнца к каньону, проник в его каменистые внутренности и показал весьма занимательные вещи. Два предыдущих провели в северных горах больше двенадцати часов, но не нашли ничего, кроме камней, открывшейся породы, ям и гор щебня. Вернулся только один, второй сломался на полпути из-за внутренней неисправности, нахлебавшись песка, да так и остался где-то на склонах гор.

— Следов гуманоидов не обнаружено, говорите, — задумчиво произносил накануне кэп, отсматривая заснятый ботом видеоматериал.

— Видимых следов, командор, — поправился Ли, но поймал только хмурый взгляд раскрасневшихся глаз.

— Неважно, — буркнул Остин, уставившись в экран, по которому проплывали стены со стилизованными изображениями прямоходящих двуногих существ, подозрительно напоминавших гоминидов, а также различные схемы и рисунки. Бот добросовестно снимал всю поверхность, от пола до потолка, и ни одна деталь не ускользала от внимания зрителей. Вот изображение солнечной системы и семи обращающихся вокруг Сигмы планет, причем одна из них, четвертая обведена двумя кружками. Z-8. Никаких сомнений. Вот овальной формы объект, внутри которого помещены три человеческие фигурки, объект летит над землей, из его боков торчат два крыла. Неказистыми зазубринами из земли выпирают горы. Вот дом, а в нем семья. Вот охота на неведомое чудовище. Какая-то церемония — то ли казнь, то ли коронация, а может жертвоприношение. Присутствовали, даже пиктограммы, аккуратно выбитые сбоку каждого рисунка.

Затем бот высветил в полумраке стен усыпальницы, ритуальные постаменты, каменные столы и еще какие-то предметы непонятного назначения. Все покрывал толстый слой пыли. На окружающие предметы словно была наложена печать забвения. Чем дальше продвигался бот, тем яснее становилось, что лабиринт заброшен, причем многие тысячелетия. Никаких следов жизнедеятельности. Пустота и сумрак. Когда машина проникла в один из темных залов, связь с ней резко ухудшилась, а через сотню метров вовсе прервалась. Попытки ее восстановить оказались бесплодными.

— Мы туда отправимся. Надо убедиться самим, — резюмировал капитан.

И вот, на заре следующего дня они приближались к каньону. Оставалось преодолеть около километра, когда по внутренней связи заговорил Щеглов:

— Капитан, наш химик, кажется, сошел с ума, — старпом виновато пожал плечами, — прибежал к нам в рубку с выпученными глазищами и вопит сущий бред. Будто эти стекляшки живые….

— И ради этого вы засоряете эфир?

— Но… Леонтович заявил, что это очень важно.

— Возможно. Разберемся позже. Мне нужна ваша поддержка, Андрей. Подготовьте второй вездеход, на всякий случай. И держите с нами постоянную связь. Сеансы через каждые десять минут.

— Будет сделано, командор!

Удовлетворенный, Остин откинулся на спинку сиденья и попытался представить, что же так напугало химика. Очевидно, старина Яков нуждался в здоровом, продолжительном и крепком сне. Утомление, сказавшееся после перелета, бессонной ночи, подточило силы старого доктора.

Вскоре вездеход вплотную подъехал к каньону, который вблизи почему-то оказался меньше, чем представлялось. Кэп не сводил глаз с угрюмых выступов до тех пор, пока оборудование не было выгружено полностью, и команда рапортовала о готовности.

— Никакой это не каньон, — буркнул Ли. — Самое обычное ущелье. К тому же изрытое до основания.

— А вот это нам еще предстоит проверить, — сказал Остин, — Друзья, приготовьтесь. Начинаем.

В последний раз проверив состояние команды, он окинул взглядом равнину, вездеход, затаившийся в низине корабль и шагнул в тень ущелья. Поначалу широкий, проход становился все уже и уже и наконец превратился в расселину с плоским дном. Она была настолько отвесной, что создавалось впечатление, будто люди идут по коридору. Двигались размеренно, прогулочным шагом, ежеминутно сверяясь с показаниями приборов. Массивные фонари, вмонтированные в скафандры людей, просвечивали пространство на многие десятки метров впереди. Неровные слоистые стены ущелья убегали вверх примерно на тридцать-тридцать пять метров, а кишка тоннеля извивалась подобно змее. От нее отходили многочисленные ответвления. Кое-где стены просто вспарывали громадные трещины, заваленные пылью и мусором от обвалов.

— Ли, ты словно в воду глядел, — поделился капитан впечатлением. — Настоящая змеиная тропа. Вихляем из стороны в сторону. Надеюсь, здесь нет драконов?

— Предпочитаю зверюшек подружелюбнее! — вякнул Ли.

Парни рассмеялись, и дорога снова вильнула вправо. Впереди их группы на расстоянии двадцати шагов катился небольшой дрон-разведчик, сканирующий поверхности каньона. Машинка в прямом режиме передавала данные команде и предназначалась для того, чтобы принять на себя первый удар в случае возможной опасности. Сейчас дрон исчез, скрывшись за поворотом. Как и подобает командиру, Остин шел первым и внимательно смотрел вперед, не забывая иногда поглядывать наверх: слишком ненадежными казались ему края скал. Капитан следовал за равномерным гулом разведчика, стараясь не выбиваться из темпа. Сразу за ним двигался экзоархеолог Ла Бри, потом экзобиолог Морозов, за которым исследовательская капсула, управляемая кибернетиком Хафнером. Шествие замыкал Ли. Процессия прошла поворот, и люди молча, как по команде, остановились. Здесь дорога расширялась и вливалась в просторный зал размером с баскетбольное поле. Разведчик замер точно посередине площадки, ожидая указаний. В отличие от раскрошенных стен «каньона», зал окружали монолитные куски какой-то твердой темной породы, на которых по всему периметру были нанесены рисунки — одни из тех, что увидел вчера бот. Люди разошлись и стали рассматривать рисунки. Ла Бри буквально набросился на барельефы с камерой, пытаясь поподробнее заснять изображения. Кибернетик колдовал над капсулой, готовясь сделать голографический слепок с зала. В противоположной стене Остин заметил точно такой же проход, но уже явно искусственного происхождения — тот был прорублен в самой скале. Раззявленная черная пасть гостеприимно уставилась на пришельцев. Из нее заметно тянуло сквозняком. Увидевший это Ли, спросил: