Кирилл Мошков - Победа ускользает Страница 2

Джервис встал и сделал три шага в сторону. Удивительно, но он помнил, где по стандартной планировке должно быть зеркало -- точнее, зеркальный участок стены.

Да, ребята, поплохел я, подумал Джервис. Конец двадцатого века, Америка, ничего не поделаешь. Дурное питание, бесконечная картошка, гамбургеры, которые неоднократно зарекался есть, и бутылка пива каждый вечер. Отвратительно. Отвратительное брюхо, отвратительно дряблая кожа, на морде -- красные пятна там, где в детстве подморозил щеки. Джервис ощерился. Да, отвратительные зубы. Хотя их отбелили. Спасибо, ребята. А вот чинить придется за свои. Тут это дороже, чем в моем времени, но тут и денег у меня побольше, и зубы лучше делают.

- А вместе с волосами нельзя было вот это убрать? -- вслух произнес Джервис, прихватив на животе лишний слой жира. -- Вообще, генерал, на кой ляд я вам здесь опять -- такой? Обрюзгший, неловкий, нетренированный... Я и шесть лет назад был тут как чучело, а уж теперь... Кстати, -- продолжал Джервис, не дожидаясь ответа на свои, в общем-то, риторические вопросы, -- а как вас зовут?

- Генерал Гонсало Рубалькаба, -- усмехнулся тот.

Джервис повернулся к нему, как громом пораженный, и воскликнул:

- Madre de Jesus! Gonzalo!

- Si, hombre, soy yo, -- ответил генерал, улыбаясь.

Девятнадцать лет назад по здешнему времени ему было тридцать три, был он майором, заочно учился в Академии безопасности человечеств, а общался Джервис с ним тогда почти каждый день, потому что Гонсало координировал от УБ ту тему, которую в своем отделе пас Джервис.

- Вот это номер, -- не мог успокоиться Джервис. -- Генерал Рубалькаба, это надо же! Ну, и как ты провел эти годы?

- Наверное, неплохо, -- ответил Гонсало, вставая. -- Как видишь, обогнал тебя в чине. Теперь, если будешь в форме, придется тебе первому отдавать честь.

Джервис хихикнул.

- Ну, а как жена, дети?

Девятнадцать лет назад Гонсало был женат на очаровательной мулатке, и у них были две крохотные девочки-близняшки.

- Господь милостив, -- ответил генерал. -- Девчонки закончили Каракасский университет, обе работают в Космофлоте, на Земле-Большой. Линда здорова, работает здесь у нас, в Управлении.

- Прекрасно. Слушай, господин генерал, мне бы одеться, а? И объясни, наконец, что вам от меня нужно?

- Терпение, Джервис, терпение, -- проговорил Рубалькаба, прижав сенсор у двери. -- Доктор Сернэй, пациент пришел в себя. Распорядитесь об осмотре, пожалуйста. -- Генерал отпустил сенсор и повернулся. -- Форма в шкафу. Одевайся. Тебя осмотрят и выпишут, и мой адъютант привезет тебя к нам в Управление. Там побеседуем. Да, и еще. Прежнее имя тебе использовать нельзя. Придумай новое, лучше прямо сейчас.

- Э, стоп, -- запротестовал Джервис. -- Раз уж я здесь, то у меня на старое имя счет, недвижимость, гейт в Галанете.

- Не проблема, -- пожал плечами генерал. -- Недвижимость и счет наверняка под нашим доверительным управлением, ты же передал все свои права GCD, когда прислал рапорт. Переведут на новое имя, это несложно. А гейт, я думаю, аннулирован, но ты можешь под новым именем взять прежний логин и пароль. Вряд ли они с кем-то совпадают. Итак, твое новое имя?

- Ким Волошин, -- ответил Джервис. Особенно мудрить не пришлось. Это было его настоящее имя -- то, под которым он провел первые два десятка лет своей жизни. От него он избавился в Америке, потому что, в представлении американцев, Ким -- имя в первую очередь женское. Фамилию он сменил на придуманное Фродо прозвище: ему очень не нравилось, что американцы при чтении коверкали ее на разные лады. Здесь же таких проблем не было: на линке "Ким Волошин" звучало довольно близко к оригиналу.

- Русский, значит.

- Так я и на самом деле русский.

- А современный русский ты знаешь?

- Он не слишком сильно отличается от языка моего времени. Вполне могу сойти за провинциала с Периферии.

- Итак, Ким Волошин, русский, -- проговорил Рубалькаба в микрофон вынутого из нагрудного кармана блокнота. -- Год рождения? -- спросил он свежеиспеченного Волошина. Тот посчитал, шевеля губами.

- Пусть будет девятьсот шестнадцатый. День рождения оставим -- девятое марта.

- Место рождения?

Волошин подумал.

- Славия, материк Лесной Камень, город Новиград.

- Разумно. Далекая федеральная Периферия. Только не забудь почитать что-нибудь по Славии, легенда должна быть стальная.

- Конечно.

- Так... Образование?

- Новиградский историко-архивный институт.

- Разумно. Ты бывал на Славии? Там есть такой?

- Представь себе, это единственное место, где я был не по службе. Три недели в 24-м. Почему мне Славия и пришла в голову. И в этом институте я слушал лекцию о России конца ХХ века.

- Понравилось?

- Очень. Много неожиданного узнал. Ты же знаешь, что за наука история.

Седой генерал и голый полковник одновременно хмыкнули.

- Так, хорошо... Послужной список тебе сгенерируют, социальный номер -- тоже, личный код получишь, ген-код у тебя снимут и впишут... Отлично. Ну что ж, полковник Волошин, документы получите у нас в Управлении. Пока позвольте откланяться.

- Стоп. Пока я с голой задницей и могу говорить с тобой без устава, скажи мне хотя бы, где я?

- На Земле. В Париже. Точнее, в исследовательском центре имени Патрика Бодри в Сен-Уэне.

- Так. Уже хорошо. Ну и... зачем же я вам понадобился?

Седой Гонсало некоторое время смотрел на полноватого, лысого Кима Волошина, потом опустил глаза, тщательно защелкнул и аккуратно убрал блокнот и только потом тихо проговорил:

- Проблемы, Майк. То есть Ким. У нас очень серьезные проблемы. И без тебя мы не сможем даже подступиться к ним.

- Ментальный щит, -- полувопросительно произнес Волошин.

Гонсало вздохнул.

- Что ж, по крайней мере это честно. -- Волошин подошел к шкафу и секунду машинально искал ручку, потом вспомнил, усмехнулся и провел по краю дверцы рукой сверху вниз. Шкаф открылся. -- Ладно, Гонсало, то есть господин генерал. Тогда до встречи.

* * *

Кима осматривали, тестировали, брали анализы, держали под биосканером и заставляли приседать. Потом разрешили отбыть. Молодой капитан, дожидавшийся Кима в холле, встал, когда Ким вышел от параллельщиков и врачей. Волошин был в форме УБ, но без знаков различия -- просто черный комбинезон, и все. Никаких вещей у Волошина не было, и они с капитаном поднялись на лифте к посадочной площадке, сели в служебный глайдер, и глайдер повез их в штаб-квартиру Управления Безопасности человечеств.

Далеко в стороне проплыл центр Парижа -- поросший деревьями и плющом скелет Мемориального Комплекса Башни Мэн-Монпарнас, прозрачная Пирамида имени Миттерана, исполинским колпаком накрывающая район от Лувра до площади Конкор; гигантская голограмма Эйфелевой башни (настоящая, подумал Ким, была, помнится, метров на триста пониже); километровой высоты гора Дефанс... Впереди возник сизый купол семисотметровой высоты -- Валь-де-Марн, здание, вобравшее в себя весь одноименный пригород древнего Парижа, резиденция УБ и десятков его дочерних структур. Когда-то здесь находилось и ДжиСиДи, где работал Ким (когда его еще звали Майк).

Приблизившись к зданию, капитан позволил автопилоту глайдера ввести машину во входной терминал: глайдер, вливаясь в поток таких же машин, облетел вокруг вздымающейся на двести метров над вершиной купола антенны дальней связи и нырнул в сужающуюся воронку терминала.

Из терминального ангара транспортер принес их к центральным лифтам, и скоростной подъемник устремился вниз.

- Теперь я вас отвезу в гостиницу, -- сказал молчавший до этого капитан. -- Пообедайте. В номере вас ждет пакет со служебными материалами. Ознакомьтесь с ними. Сейчас двенадцать сорок по местному. Пожалуйста, будьте в номере в семнадцать часов. Вас вызовут для беседы.

Волошин кивнул. Лифт открылся, они вышли в до боли знакомый ему холл. Ким повернул голову, чтобы увидеть номер сектора над терминалом рецепции, и вздрогнул: сектор 12-12! Именно в этом секторе гигантской служебной гостиницы Конторы он жил раньше в свои приезды сюда.

В номере все было так же, как раньше, то есть никак. Унылая, словно в каюте военного корабля, койка. Унылый квадратный стол с мощным профессиональным терминалом. Унылые серые пластиковые стены, унылая окнопанель со стереовидом старого Парижа (судя по автомобилям, 30-е годы ХХ века). Три метра в ширину, три в длину, два с половиной метра в высоту. Чудо.

На койке лежал чемодан, на столе -- пакет. Обычный бумажный пакет, заклеенный скотчем.

Ким посмотрел на чемодан, потом -- на пакет. В номере дуло, он положил руку на серповидный сенсор интерьерника и уменьшил вентиляцию. Удивительно, подумал Ким, сколько лет я даже не вспоминал о том, что такое интерьерник и как им управлять, а руки делают сами.

Пакет Киму понравился больше. Он вскрыл его. Там лежала тысяча долларов наличными, кредитка на новое имя, пачка документов -- идентифик, паспорт и социал-карта Кима Волошина; несколько легальных, совершенно настоящих идентификов самых разных организаций на то же имя (от Фонда развития традиционных культур и информационной редакции телекомпании "Всемирные теленовости" до страховой компании "Аргус" и сетевого обозрения "Утренний Галанет"). Отлично.