Ромм. Первый (СИ) - Горъ Василий Страница 2

- Седьмого марта нас пытались выбить из гипера… - начал я, как только женщины переплели пальцы и опустили головы мне на грудь. – В нейтральном космосе, в сутках пути до границы территории ССНА[10]. Система противодействия сработала штатно и сразу же уведомила меня. Я связался с Пронырой, он – со своими людьми на Нью-Вашингтоне, и уже через двое суток у меня на руках была голография пустого космодрома ЧВК «Хаос».

Как я и предполагал, королева без всякого труда озвучила единственно возможную цепочку событий, которая могла предшествовать попытке нас осадить:

- Когда посол Новой Америки отправил запись моего обращения к своим подданным в МИД, а министр или кто-то из его подчиненных распространил ее среди всех заинтересованных лиц, «Хаосы» узнали об уничтожении их эскадры и начали готовиться к мести. А второе известие, полученное из того же источника – о том, что «Веселый Роджер» покинул Тэххер и направляется домой – сподобило их поднять остатки флота и прыгнуть на вектор движения нашего рейдера. Благо до нужной точки пространства им было чуть ли не втрое ближе, чем нам. Кстати, а вы не пытались выяснить, откуда у этих тварей мог взяться сверхсекретный стационарный постановщик помех, который частным компаниям вроде как не продается?

- Это можно было и не выяснять: СПП-шки разработала «Weapon & Armory» - ответил я. – А глава этой корпорации является одним из теневых владельцев ЧВК «Хаос».

Альери Мстительная пожала плечами:

- Что ж, если он так рвется в список наших врагов, я возражать не буду!

- Он в него уже ворвался! – криво усмехнулся я и вывесил перед нами запись короткого боя в ЗП-11/8.

Досмотрев ее до конца, королева сделала тот же вывод, что и мы с Олли:

- Первый брандер должен был рвануть между орбитальных крепостей и выжечь облако сверхчувствительных сенсоров, а второй пролететь чуть дальше и упасть на Аламотт.

Выглядела она спокойной, но я чувствовал, что ее потряхивает от бешенства, поэтому сообщил, что по нашему маршруту уже летит сюрприз – ударная эскадра Пятого Зеленого флота с суммарной массой залпа, втрое превышающей тот же показатель остатков флота «Хаосов». И тут же добавил, что мы с Аннеке уже проработали несколько вариантов акций возмездия.

Услышав имя любимой подруги и, по совместительству, главы службы охраны Короны, Ари заставила себя отвлечься от проблем, открыла терминал МС-связи[11] и наговорила ей небольшое письмо. Потом, подумав, надиктовала сообщение еще и дочери. А после того, как оба послания улетели к адресатам, вгрызлась в работу в режиме мощного горнопроходческого комбайна: еще раз, но куда более добросовестно, просмотрела запись инцидента в зоне перехода, изучила все приказы, отданные Дереком и адмиралом Ти’Гисс сразу после боя с «Чинуками», и разобралась с изменениями в режиме охраны столицы клана «Конкистадоры». А когда выяснила, как на известие об этом демарше «Хаосов» отреагировала Тайреша, и завизировала составленные ею наградные листы, требовательно посмотрела на нас с Олли:

- Если наградные листы уже подписаны, планы акций возмездия прорабатываются, а вы все еще не в духе, значит, есть новости и посвежее!

- Есть… - кивнул я, вывесил перед нами еще одну запись, дал королеве возможность оценить внешний вид и состояние отправителя, после чего включил воспроизведение.

Император россов Александр Двенадцатый выглядел очень неважно: из взгляда сильного и бесконечно уверенного в своих силах Владыки пропала жизнь, под глазами появились тяжелые черные мешки, а между бровей и в уголках губ прорезались глубокие складки. Кожа лица посерела и обтянула скулы и нос, щеки ввалились, густые усы поблекли и обвисли, а тыльной поверхности рук стали заметны пигментные пятна.

Мундира на нем не было и в этот раз, однако на смену белой рубашке и жилету пришел наглухо застегнутый серый пиджак со стоячим воротником и с траурной лентой на левой половине груди.

- Доброго времени суток, Дэниел Ромм, Четвертый! – поздоровался он, сделал паузу, поиграл желваками и заставил себя продолжить: - По независящим от меня обстоятельствам я вынужден внести в наши договоренности некоторые коррективы. Причина достаточно весома. По крайней мере, для меня – узнав о том, что в ближайшие дни я уступлю трон наследнику, мой старший сын от второй жены, Семен, счел это решение несправедливым. И обиделся. Настолько сильно, что накануне вылета на Большую Императорскую Охоту приказал одному из своих телохранителей перепрограммировать систему безопасности лимузина Николая. Однако Бог не дал свершиться планам этого выродка и покарал его, ударив по самому больному: утром в эту машину села Лиза, родная мать Семена – во время контрольного тестирования ее флаер показал какую-то мелкую неисправность, и мой наследник великодушно уступил ей свой…

После этой фразы император с хрустом сжал кулаки, побагровел от накативших горечи и гнева, и был вынужден сделать несколько глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться:

- В общем, лимузин разбился вдребезги, императрица находится в критическом состоянии, а Семен, узнав, что его мать, вероятнее всего, не выживет, застрелился.

На этот раз пауза была почти незаметной – Александр привычным движением левой руки потер ребра под левой грудной мышцей и зло ощерился:

-Свое гнилое семя я уже прикопал. На кладбище для самоубийц. И выполол все окружение этого выродка. Однако церемонию передачи власти и, соответственно, нашу встречу вынужден отложить: если Лиза пойдет на поправку – на неделю, может, на две. Если, не приведи Господь, покинет этот мир – до конца траура. Поэтому прощу прощения за доставленные неудобства. С уважением, Александр Двенадцатый, Романов.

- Когда пришло это письмо? – спросила Альери.

- В четыре десять по внутрикорабельному времени… - ответил я. – Мы с Олли сразу же потребовали у Александра предельно подробный отчет о состоянии императрицы и, получив требуемое, переслали Даннатэ[12].

Почувствовав, что меня начало потряхивать, королева напряглась:

- И?

- По мнению росских врачей, шансы на то, что Елизавета выживет в их руках, составляют от трех до пяти процентов. А через год-полтора и при положительном исходе пары десятков сложных, но вполне посильных россам операций она начнет самостоятельно передвигаться и сможет ограниченно пользоваться верхними конечностями. Прогнозы наших врачей куда менее оптимистичны: если Елизавета не получит немедленной помощи в любой из клиник «Лаулетт», то уйдет из жизни максимум в течение недели. Если получит – вернется к полноценной жизни.

- Но перелета она гарантированно не переживет, и поэтому ты не можешь решить, отправлять на Белогорье[13] бригаду врачей или нет?

- Да нет, будь такая возможность, мы отправили бы в Новомосковск бригаду врачей, две трети флота и не дергались бы! – вздохнул я. – Ключевое слово в объяснениях нашего главврача – «немедленной». А дальше начинается самое неприятное: по ее мнению, если императрицу засунуть в стазис-контейнер прямо сейчас и отправить к нам на чем-нибудь очень быстром, то ее реанимируют и вылечат… с вероятностью сорок два процента! Через шесть суток эта вероятность составит уже тридцать восемь процентов. Через семь – двадцать четыре. Мало того, любые другие варианты вообще не катят.

- Говоря иными словами, если император нам поверит, но его жена уйдет из жизни, возможны неприятные эксцессы… - буркнула Олли. – А поверить в наше требование трудно: по утверждениям человеческой науки, пребывание человека в стазис-контейнере – это гарантированная смерть. И ни о какой реанимации не только мозга, но и тела не может быть и речи!

Ари стремительно перекатилась к краю кровати, встала и отправилась в прогулку по каюте. Любимый локон на палец не накручивала, зато замирала чуть ли не перед каждым рисунком Лани и на какое-то время вываливалась из реальности. Размышляла, просчитывая одной ей известные варианты, минут семь-восемь. А «рассмотрев во всех подробностях» измученное, но страшно довольное лицо Ратианы[14], только-только открывшей глаза, но еще не успевшей выбраться из УТК[15], повернулась к нам: