Свет вечности - Андрей Владимирович Грушин Страница 2

Я снял перчатку и спустился по металлическим ступеням с большого постамента, где весь наш экипаж, обслуживающий персонал, люди, которые играли важную роль в организации запуска космолёта ожидали дальнейших указаний от начальства, я присел на корточки и прикоснулся к планете. Вокруг росла трава, осень ещё не перекрасила зелёный в оранжево-серый, и на контрасте с горами вокруг было целое озеро травы и цветов. Климат довольно сильно изменился за последние пятьдесят лет, и наступление климатической осени приходилось на середину октября – начало ноября. Правая рука ощутила прохладу недавно прошедшего дождя, капли которого до сих пор звонко падали с одной металлической ступеньки лестницы на другую, раздаваясь эхом у меня за спиной. Я шёл всё дальше, туда, где я бы не услышал голосов людей, но услышал бы нашу Землю, шум ветра, птиц, порывы запахов, таких родных и привычных. Я поднял голову и взглянул на небо. «Я иду» – тихо прошептал я. Взгляд опустился ниже, где-то в трёхстах метрах от меня высился мой космический аппарат, он доставит наш экипаж на МКС. Этот исполин, раскрашенный в цвета космической программы «Свет вечности» и с эмблемами известных корпораций, внушал большое доверие. Он как бы давал гарантию того, что полёт пройдёт хорошо и без каких-либо происшествий.

Нам разрешили взять с собой небольшой багаж личных вещей, но я отказался от этой идеи, потому как сильно боюсь постоянных ассоциаций с той, прошлой жизнью за чертой стратосферы. Всё необходимое обмундирование и технику выделят по мере необходимости.

Подготовка к предстоящему полёту была организована в чуть более ускоренном режиме, но благодаря новейшим технологиям, космонавтам более не требовалось проводить много времени, испытывая себя всевозможными тренажерами и нахождением в искусственной симуляции полёта. Дело в том, что для предстоящего запуска программы космического туризма разработали специальный комплекс тренировок, и вкупе с новейшими технологиями полёт проходит с большим комфортом. Совсем скоро человечество станет покупать путёвки не на горячие источники или на море, а к далёким планетам, о которых когда-то читали, но которые теперь постоянно на слуху. Разумеется, для тех, кто планировал связать свою жизнь с работой в космосе, существовали институты космонавтики, обучение в которых длилось несколько лет: всё зависит от факультета. Новый космический прорыв открыл для человечества горизонты освоения профессий, о которых ранее снимали фильмы и писали книги знаменитые фантасты. Сейчас всё стало реальным, и как многие теперь говорят, «мы живём в будущем».

По периметру взлётной площадки, как грибы после дождя, начали появляться тонкие и высокие башенки-иглы, шпили их украшали красные и зелёные огоньки, а дальше, по «стволу», располагались всевозможные датчики, небольшие спутниковые тарелки. Высота таких башен была на уровне семиэтажных домов. Двадцать «игл» образовали кольцо вокруг космопорта. Из громкоговорителей, установленных как раз чуть ниже шпилей, приятный женский голос возвестил о начале запуска процедуры полёта.

Я огляделся по сторонам. Очень приятное чувство зрело где-то в груди, тандем природы и технологий завораживал. Всё как будто происходило не со мной. Этих мест не увидеть в кино, их не транслируют в научных передачах. Уже стоя на платформе, откуда я недавно спустился вниз для прощания с планетой, моему взгляду и взгляду моей команды открылось что-то невероятно прекрасное: то место, где был установлен летательный аппарат, который вот-вот отправит нас в космос, начало подниматься. Вместе с травой и цветами ракета медленно и с громкими звуками, похожими на гудок парохода, возвысилась над землёй метров на десять. Постамент, который поднялся из-под земли, был украшен портретами космонавтов – тех первых людей, кто нашёл на Марсе минералы, так необходимые теперь человечеству.

Оранжевый диск Солнца достаточно быстро закатывался за окружающие космопорт горы, выпуская вечернюю темноту, приятную и обволакивающую, будто бы это космос опускается на нас. Уже отчётливо мигали звёзды где-то далеко в небе, но чувство того, что скоро я буду к ним немного ближе, радовало меня. Казалось, что этой радостью наполнены все присутствующие на платформе, в глазах экипажа отражалось счастье, некий детский восторг перед ожиданием чего-то очень желанного. Раздался приятный звук из системы оповещения, «иглы» замигали красно-синими огнями, включилась подсветка нашего летательного аппарата, а от платформы до входа в постамент, на котором, окруженная паром и мигающая, как новогодняя ёлка, возвышалась наша ракета, из земли начали подниматься небольшие столбики, на концах которых загорелись через один зеленые и белые огоньки. Они, подобно взлетной полосе для самолетов, указывали направление движения. И вот она – финишная прямая. Все это было похоже на какой-то праздник: огоньки, приятные разговоры между командой и персоналом. Нас окружила некая магия. Я никогда до этого момента не испытывал подобных чувств.

Направляясь вдоль подсвечиваемой дорожки, я то и дело касаюсь правой рукой светящихся столбиков: они влажные и холодные. Промелькнула мысль, что это совершенно обыденный предмет, земной предмет, не такой специфический, как все то, что ожидает меня внутри ракеты, на станциях, на другой планете. Удивительно, я в последний раз за огромный отрезок времени прикасаюсь к каплям недавно прошедшего дождя. Сезонные засуха и холода, пронизывающие ветра, первый снег -если придерживаться плана, все это, скорее всего, минует меня. Я рад, что Ю сможет насладиться земной погодой.

Внутри постамента круглый зал. По диаметру расположены ячейки оранжевого цвета со стеклянными дверцами, в центре которых закреплены скафандры. Сам зал с невысоким потолком. В помещении преобладают светлые оттенки: пол светло-серый, стены белые. Потолок состоит из кабель-каналов и труб серебристого оттенка, что, подобно паутине, раскинулись интересными хитросплетениями.

Спустя какое-то время четверо людей, включая меня, заняли свои места. Весь обслуживающий персонал покинул летательный аппарат. Центр управления полетами постоянно что-то передавал по радиосообщению в наушники, а наш капитан корабля, он же наш командир до прибытия на МКС, что-то отвечал им. Я занял место справа с краю, слева от меня сидела девушка-биолог, следующим был молчаливый механик, для которого этот полет явно являлся первым, как и для меня: парень сильно нервничал. Казалось, что он вот-вот скинет с себя все ремни безопасности, подскочит и выбежит за пределы ракеты – да что там, за пределы космодрома, – и больше никогда не подойдет близко хоть к чему-то, связанному с полетами за пределы Земли. В какой-то момент я понял, что моя фантазия – не что иное, как защитная реакция, и со стороны я выглядел так же, как механик – возбужденным и сомневающимся. Я мысленно проговаривал: «Назад дороги нет». Это помогало. Замыкал же нашу цепочку командир корабля, матёрый и серьезный мужчина за пятьдесят, явно знающий свое дело.

Ракета завибрировала, иллюминаторы