Карен Миллер - Дикий Космос Страница 20

Это была совсем слабенькая угроза, скорее даже лишь намек на нее, едва заслуживающий его внимания. Но он не достиг бы того, чего достиг, оставляя что-либо, на волю случая. Даже самое крохотное предположение о наличии препятствия для его планов не может быть проигнорировано.

А что насчет этого здоровенного сенатора, этого унылого, достойного Бэйла? Он женат, но его бездетная супруга осталась далеко, на Алдераане. Он благородный болван; он бы никогда не предал ее. Еще, что важно, у него есть чувства к маленькой храброй бывшей Королеве Набу. Уважение и восхищение опасная смесь. Эти сенаторы тесно работают вместе, что легко может создать благодатную почву.

Интересная головоломка, однако. С одной стороны, был Анакин, находящийся под влиянием Кеноби, который упрямо, себялюбиво, не желал умирать. А с другой стороны Падме, по-рабски ему преданная, но в тоже самое время уязвимая от постоянного присутствия Бэйла Органы.

Хотя она и остается верной, недовольство и расстояние могут положить начало разложению. И Анакин тоже верен. Он выступает против Кеноби, но в тоже время готов умереть за него.

Настало время убить одним выстрелом двух зайцев.

«О нет» сказала жена Анакина, почти плача. «О, Бэйл. Взгляни. Это Центральный Судебный комплекс. Точнее то, что от него осталось.»

Палпатин услужливо направил аэроспидер к земле, позволяя им получить более близкое представление о наиболее впечатляющих результатах взорванных террористами бомб. Даже транспаристиловые окна и укрепленные дюраниумом внешние стены оказались не в состоянии противостоять сильным взрывам. Здания суда были разрушены, разделаны подобно зрелым фруктам-тилли.

И на этом картина разрушения не заканчивалась. По всему широкому, просторному парку были разбросаны обломки аэроспидеров, гондол, шаттлов и ситибайков, сдутых с неба и просыпавшихся на землю печальным, кровавым дождем. Там, в главном фонтане валялся -  как восхитительно - ни много ни мало, огромный разбитый максибус. Даже дым пожара и гарь не могли скрыть пролитую, запекшуюся кровь. Упавшие машины нанесли дополнительные повреждения строениям, окружающим здание суда. На долгие недели, а то и месяцы судебные процессы Корусканта окажутся, фактически, парализованными. Напряженность будет расти. Недовольство будет прорастать, подобно злокачественной опухоли, сквозь хрупкую ткань города.

Чем более погрязло общество в своем комфорте, в безопасной рутине, тем легче его разрушить. Тем быстрее оно падет. Мягкотелые дураки. Они и понятия не имеют. Развращение богатством разложило их изнутри.

Ошарашенная масштабами резни, служба безопасности, все же, должна была убрать все тела. Их разложили на тротуаре, предусмотрительно прикрыв, чтобы скрыть ужасные травмы.

«Сколько всего погибло, Верховный Канцлер?» — спросил Органа, тронутый масштабами трагедии. «Сколько раненых? У нас есть какие-нибудь соображения относительно общего количества пострадавших?»

«Увы», — сказал Палпатин, изображая печаль в голосе. «Эта информация неточна. Но я думаю, можно с уверенностью сказать, что сегодня мы потеряли больше братьев и сестер, нежели наши сердца способны вынести.»

Он перевел системы аэроспидера в режим висения, и они зависли над развалинами. Ерзая на своем сиденье, он наблюдал как Падме роняет слезы, оставляющие мокрые дорожки на ее щеках. Наблюдал, как Бэйл Органа берет ее руку, успокаивая, и его собственные глаза, блестели от сердитой скорби.

«Никогда более,» — сказал Органа, сжимая зубы. «Мы не можем позволить этому случиться снова. Мы должны понять, как такое вообще стало возможно.»

«Боюсь, это будет не легко,» — произнес, качая головой, Палпатин. «Общество Корусканта такое открытое, доверчивое. Мы всегда доверяли друг другу. Я боюсь, что мы не захотим докапываться до правды. Я боюсь, что из опасения потерять то, что делает нас великими, мы делаем себя уязвимыми для последующих нападений, подобных этому.»

«Как сепаратисты оказались в состоянии обойти предпринятые меры безопасности?» — прошептала Падме. «Ведь там применялись процедуры, методы обнаружения взрывчатых веществ и отслеживания подозрительных личностей. Мы знаем, что у нас есть там враги. Как у них получилось подобраться к нам так близко?»

«Поскольку, моя дорогая сенатор, мы были слишком доверчивы,» — ответил он. «Мы многое принимали на веру. Мы не задавали нужные вопросы, в нужное время, нужным людям.»

Органа оторвал свой печальный взгляд от картины разрушений. «Вы утверждаете, что нас предали изнутри.»

«Нет!» — воскликнула Падме. «Нет, я в это не верю. Я не могу поверить в это.»

Палпатин испустил тяжкий вздох. «Я полагаю, мы обязаны рассмотреть такой вариант, госпожа. Это может быть тяжело, но мы обязаны присматривать друг за другом. Спокойно. Осторожно. Мы не хотим начать панику. Мы, конечно, не желаем, чтобы пострадали невиновные. Но при данных обстоятельствах немного неудобства, немного дискомфорта, не могут рассматриваться как чрезмерная жертва.»

«Шпионить за нашими же собственными людьми? Мы не можем,» — возмутилась Падме. «Верховный Канцлер, то, что вы предлагаете, является прямым попранием законов демократии.»

Он указал вниз на тела, на развалины зданий, на рабочих занятых расчисткой завалов. «Расскажите это тем, кто стал сегодня вдовами и сиротами, Падме» мягко произнес он. «Скажите это мужьям, которым скоро придется хоронить своих жен. Родителям, которые должны сказать прощай, своим бесценным детям. Скажите им, что правосудие не так важно, как защита наших чувств.»

Даже расстроенной, она была красива. «Мы не стали поступать так на Набу, когда подверглись нападению Торговой Федерации. Мы повернулись друг к другу, а не друг против друга.»

Он пожал плечами. «Корускант не Набу, моя дорогая. Укажите мне иной путь, и я с готовностью последую по нему. До тех пор единственной моей обязанностью является забота о том, чтобы нападение наподобие этого никогда не повторилось вновь.» Он дал им минуту, чтобы они уяснили себе положение вещей. «Сенаторы, могу ли я рассчитывать на вашу поддержку, как лидеров Комитета Безопасности? Поможете ли вы мне в разоблачении мерзких преступников, ответственных за всю эту боль и разрушения?»

«У нас нет выбора, Падме» — сказал Органа. Он все еще держал ее за руку.

Осознав это, она высвободила свою руку. «Вам нравится эта идея? Вас это устраивает?»

«Разумеется, нет. Я ненавижу это,» — отчаянно произнес он. И затем он указал наружу, через защитный экран. «Но это я ненавижу еще больше. Это, сенатор, меньшее из двух зол. То же самое, что и создание Великой Армии Республики или заключение сделок с хаттами. Это наименьшее из двух зол... и, чтобы спасти жизни, нам придется примириться с этим.»

И, таким образом, поддавшись благородному порыву они накинули петлю себе на шею.

Серьезный внешне, но отчаянно хохочущий про себя, Палпатин отключил режим висения аэроспидера и направил его к месту взрыва другой бомбы... просто на тот случай, если их решимость вдруг ослабнет.

«Так», — сказал Йода, рассматривая Мэйса Винду полуприкрытыми глазами. «Верите этому Декстеру Джеттстеру вы, не так ли?»

Сидя скрестив ноги на другой медитационной подушке, Мэйс, покачав головой, вздохнул. «Оби-Ван верит ему.»

«И в Оби-Вана вы верите.»

Мэйс нахмурился. «А вы?»

На этот раз вздохнул Йода. «Да».

«Тогда, что вы предлагаете, нам делать?»

Действительно, что? Вот вопрос.

Обсуждение, состоявшееся после того, как Анакин сердито покинул зал заседаний Совета, было кратким. Те, присутствующие виртуально Магистры, которые выполняли сейчас свои особые миссии в отдаленных частях галактики, заявили, что всецело полагаются на суждение Йоды и стремительно покинули голоконференцию. Прочие, присутствовавшие в зале заседаний Совета повторили их слова поддержки и также удалились, оставив только его и Мэйса Винду для принятия окончательного решения. Из всех присутствовавших на совете, они были наиболее опытными в военных делах, лучшими стратегами. Из них всех, они двое были наиболее близки к Палпатину. И наставление Палпатина во время этого кризиса было одной из наиважнейших задач джедаев.

«Бросаться безрассудно навстречу Гривусу, не должны мы,» — наконец произнес он. «Коварный противник он. Существо погрязшее в злобе и ненависти. Не остановится ни перед чем его желание увидеть нас побежденными. Уничтожить десятки тысяч готов он, лишь бы отвлечь нас от нашей цели.»

Они, мрачно, обдумали это. Не раз уже Гривус прибегал к подобной варварской тактике. До недавних пор в меньшем масштабе,но успешность такой тактики наводила на мысль, что в дальнейшем он перейдет к более крупным разрушениям. Его боевые дроиды стерли с лица земли целый мегаполис на Орд Мантелл, с целью отвлечь войска Республики, с тем, чтобы он смог оттуда сбежать.