Галина Полынская - Чужая звезда Бетельгейзе Страница 20

– Почему бы нет.

Грэм подошел к двери и постучал.

Рассматривая бесчисленные костюмы и рубашки, Апрель прислушивался к разговорам посетителей и продавцов. У стенда с галстуками мужчина рассказывал женщине о том, как потерял паспорт за границей и намучался, бегая по посольствам.

– Вам помочь? – подошла к нему хрупкая маленькая девушка.

Пахло от нее приятно, внешний вид не вызывал отвращения, и Апрель кивнул.

Совместными усилиями выбрали льняные кремовые брюки, пару рубашек с коротким и длинным рукавом, легкий летний костюм фисташкового цвета, бежевый полувер на случай прохладного дня и две пары обуви. Девушка понесла вещи к примерочной кабинке, Сенатор последовал за нею, недоумевая, что же она хочет сделать. Она отдернула красную занавеску, и Апрель невольно отпрянул – на стене висело зеркало.

– Если не подойдет или брюки будут коротковаты, – сказала девушка, не замечая замешательства покупателя, – вы скажите, я принесу другой размер, я буду тут стоять, рядом.

Апрель кивнул и вошел в кабинку, он догадался, что это место для примерки одежды. Задернув занавеску, он пару секунд смотрел на себя в зеркало. Неуместно яркая рубашка Артёма делала его нелепым. Он расстегнул ее, снял и повесил на пластмассовый крючок. Браслет широкой серебряной лентой плотно обвивал руку, его почти не ощущалось. Он расстегнул свои брюки, и они упали на пол. И почему-то именно здесь и сейчас ему захотелось проверить одну догадку – уж больно легким казалось тело. Апрель слегка подпрыгнул и завис в воздухе. Усмехнувшись, он опустился рядом с брюками и занялся примеркой. Все вещи на нем сидели идеально, будто специально сшитые. Сразу переодеваться в новое он не стал, тело требовало омовения, поэтому пришлось снова надевать рубашку Артёма. Перебросив вещи вместе с вешалками через руку, Апрель вышел из примерочной.

– Ну, что? – приветливо улыбнулась девушка. – Подошло?

– Да.

– Вам солнцезащитные очки не нужны?

Апрель не отказался взглянуть, что это такое. Хрупкие вещицы, позволявшие прятать глаза, так ему понравились, что он хотел купить их все, но не хотелось таскать с собой лишние предметы.

– Прошу к кассе.

У кассы стояла очередь из двух человек, это дало возможность разобраться, что тут к чему. Женщина за кассой нервничала, у нее что-то случилось с аппаратом, поэтому короткая очередь теперь уже их трех покупателей терпеливо ждала. Впереди стоящие мужчины разговаривали о каком-то арабе Надире, он сумел провернуть какую-то очень удачную сделку, и видать поэтому в голосах собеседников сквозила жадность и досада.

Аппарат, наконец, починили, мужчины, а следом и Апрель смогли расплатиться и выйти из магазина.

Никто не ответил. Грэм постучал еще раз. Тоже тишина.

– Возможно, он не слышит из-за ветра, – сказал Титрус. – Загляни.

Грэм приоткрыл дверь. Старый демон сидел у очага и что-то варил в глубокой металлической посудине, от посудины разносился терпкий запах трав и сладкий мяса.

– Простите за поздний визит, – начал Грэм.

Демон поднял взгляд и кивнул, проходите, мол. Грэм с Титрусом вошли в тесное для троих, но просторное для одного жилище.

– Садитесь.

– Нам надо поговорить с вами, – Титрус неловко уселся на мягкие шкуры. – Мы оказались в затруднительном положении…

– А с чего вы взяли, что я смогу вам помочь?

– Исчез первый Сенатор…

– А, тогда смогу.

– Правда? – Грэм присел рядом с Титрусом. – Вы его знаете? Он приходил сюда?

– Да, приходил, – демон отложил в сторону деревянную лопатку. – Расспрашивал о Земле, о ее порядках, о ключе к взаимопониманию с людьми. Я ему рассказал все, что знал, а он в благодарность меня отравил.

– Как так? – ахнул Титрус. – Не может быть!

Иир мрачно усмехнулся.

– А… как вы остались в живых?

– Я демон, – начал объяснять он, – очень старый причем, многое и многих повидал, прежде чем пришел сюда. Когда я увидел вашего Сенатора, то сразу понял, что от него не стоит ожидать ничего правильного. Я всё думал, что он сделает – отравит или задушит, пока он не бросил мне в бокал ядовитый кристалл. Душить меня трудно – мышцы напрягаю и шея, что древесный ствол становится, да и воздух я могу долго держать, а травить меня и вовсе не имеет смысла, я ж насквозь уже весь ядовитый. Сколько я за свою жизнь ядов да противоядий наелся – у-у-у-у! У меня слюна гораздо ядовитее его кристаллов. Изобразил, разумеется, мучительную смерть, чтобы он ушел поскорее, вот и всё. Да, чуть не забыл, он у меня забрал мои старые карты.

– Что забрал?

– А вот, – откуда-то из-под шкур он извлек коробочку, в ней лежала практически новая колода. – Это карты, ими можно играть, гадать, раскладывать пасьянсы, я таким образом коротаю вечера. Ему я показал свою старую, совсем истрепавшуюся колоду, все выбросить было жалко, ее-то он и забрал.

– А зачем она ему понадобилась? – недоумевал Грэм. Все сказанное демоном никак не укладывалось в голове.

– Он хотел узнать универсальный ключ к общению с людьми, я и сказал, что это карты.

– А это так?

– Нет, конечно.

– А… зачем же вы так сказали? – растерянно смотрел на Иира Титрус.

– Ну надо же было что-то говорить, не каждый день ко мне приходят и просят сказать что-то ценное. Спроси он меня про Альхену, многое мог бы рассказать, но, к сожалению, вашему Сенатору понадобилась Земля, а я, как на грех, почти все про нее забыл, вот и сочинял на ходу. Карты, они-то, конечно, ключ, – можно и так сказать, но отнюдь не к общению с людьми, просто эти бумажки знает все человечество, оно пронесло любовь к ним через века.

– Можно посмотреть?

Иир протянул Грэму коробочку. Юноша взял верхнюю карту, посмотрел на изображение, потом перевернул и увидал лицо – не мужское и не женское, с разрезом глаз не звериным и не человеческим.

– Кто это? Чье это изображение?

– Не знаю. Фантазия художника.

Сергей ждал его в машине. Апрель положил пакеты на заднее сидение и сел впереди.

– Куда вас отвести? Где вы живете?

– Я нигде еще не живу. Недавно приехал, потерял паспорт, теперь намучаюсь, бегая по посольствам.

– А откуда вы, как вас зовут?

– Надир, я араб.

– Вот так ситуация, – Сергей потянулся к сигаретам, но вспомнил, что иностранец этого не любит. – Даже не знаю, что и делать, не высадишь же вас просто так на улицу.

Апрель терпеливо молчал, ожидая, когда человек догадается позвать его к себе.

– Знаете что, мы с женой живем вдвоем, а квартира у нас трехкомнатная, все равно собирались одну комнату сдавать. Если хотите, я отвезу вас к себе, плата будет невысокой. Хотите?

– Да, – улыбнулся Апрель, – хочу.

От старого демона вышли обескураженными.

– Ты ему веришь? – спросил Грэм.

– Да.

Они подошли к самой кромке шипящей пены и стали смотреть на волны.

– Значит, ты веришь, что Апрель мог так поступить? Мог отравить его?

– А какой смысл ему сочинять?

– Апрелю же он сочинял.

Грэм нагнулся, поднял гладкий камень и бросил в воду. С глухим хлюпом он ушел в сверкающую звездными отблесками воду.

– Знаешь, Титрус, в принципе, мне пока не так уж важно, правду сказал старый демон или снова повеселился, но в потайные комнаты нам надо попасть. Если Апрелю удалось уйти на Землю, значит, получится и у нас. Я во чтобы то ни стало собираюсь отыскать своего любимого наставника. У меня столько вопросов к нему накопилось, хватит на два дня и две ночи.

Сергей проживал неподалеку от метро Аэропорт. Со своим пассажиром он уже вел себя, как с будущим жильцом, непринужденно рассказывая о том, о сём. Апрель его слушал, поглядывая в лобовое стекло на сверкающие потоки машин, дома необычной архитектуры, огромные яркие картины с красивыми мужчинами и женщинами. Город выглядел шумным, суетливым, чересчур живым.

– …а как я в Олимпийской-то оказался, – говорил Сергей, – вез туда женщину, назад не захотелось ехать порожняком, да еще и знакомого таксиста заметил, вот и стоял там. А квартира у нас хорошая, вы не переживайте, просторная, супруге от матери досталось наследство. От метро не далеко, телефон, все есть. Мы с женой люди тихие, не пьющие, за отдельную плату, если захотите, она вам будет готовить. Вам понравится у нас.

Сергею хотелось спросить, чем же занимается восточный гость, и зачем пожаловал в Москву, но пока он не решался, это могло показаться невежливым иностранному гражданину.

Тем же путем вернулись в спальню Грэма и поставили на место кровать.

– Идем в покои Апреля?

– Погоди, сначала я хочу тебе кое-что показать.

– Это важно?

– Если тебя все еще интересуют свинцовые колокола, то да.

Грэм посмотрел в лицо Тутрусу и только теперь увидел, как сильно осунулся и постарел наставник, кожа его приобрела сероватый оттенок, светло-карие глаза смотрели печально и устало. Грэма пронзила острая жалость, он и не замечал, как сильно сдал Титрус за последнее время.