Елена Хаецкая - Звездные войны. Тридевятая галактика навсегда Страница 21

Алек Гиннесс и Джордж Лукас на съемочной площадке «Звездный войн»

Но Оби Ван живет один, его оружие – световой меч, и ворот в его владениях явно не наблюдается. Тем не менее он сумел нагнать страху на туземцев.

Трудно представить себе, чтобы он вышел из себя, сказал грубость или совершил жестокость.

Один немецкий писатель в свое время высказался: «Нельзя навсегда стать вежливым». То есть для того, чтобы быть вежливым, человеку приходится постоянно, ежедневно прикладывать усилия, держать себя в узде, как в корсете. Оби Ван сумел стать вежливым навсегда. И его «вежливость» – плод самовоспитания. С годами, после всех ежедневно прикладываемых усилий, она стала неотъемлемой частью его натуры.

В Оби Ване Кеноби мы видим естественный сплав множества ролей Алека Гиннеса. Как и всегда, Гиннес практически «ничего не делает», однако именно его появление в жизни Люка приводит к тому, что мир наконец-то начинает вращаться в правильную сторону.

У Оби Вана есть одно поразительное качество: он никого не осуждает. Люк воспитан иначе. Как всякий нормальный хороший мальчик, он убежден в том, что человек обязан быть честным, трудолюбивым, храбрым; что нужно вовремя отдавать долги (или вовсе их не делать) и всегда держать слово. А те, кто поступает иначе, – плохие люди, и мы не будем иметь с ними дело. Сама только мысль о том, что придется идти в злачное место и там нанимать какого-то контрабандиста (то есть иметь дело с преступником), приводит Люка в изумление.

Разве хорошие люди не должны сотрудничать только с хорошими людьми? И как такому хорошему человеку, как Бен, вообще пришло в голову искать пилота среди отбросов общества?

«Хорошесть» Люка, которая недорого стоит, рассыпается о первый настоящий урок Бена: «Здесь (в баре) собираются лучшие пилоты галактики». Не обязательно искать кого-то с безупречной репутацией. Работа на благое дело сама по себе способна открыть даже запятнанному человеку чистый путь – и в этот момент вдруг мелькает далекая тень отца Брауна…

Мир дяди и тети, в котором до сих пор существовал Люк, был замкнутым мирком маленьких обывательских добродетелей. Во что бы то ни стало оградить мальчика от опасностей, от соблазнов, от бедствий, – вот и все, чего добиваются эти навсегда испуганные люди. Кстати, мещанская добродетель сама по себе – с гнильцой. Например, «хорошие фермеры» покупают дроидов у джавов, не задавая никаких вопросов. Хотя понятно, что маленький кочевой народец сам никаких дроидов не производит: джавы подбирают то, что плохо лежит, чинят и потом выставляют на продажу.

Конечно, когда дроид открыто заявил о своей принадлежности другому хозяину, дяде пришлось его вернуть. Пусть соседи не думают, будто мы приобретаем ворованное. Мы – честные.

Да, но как быть с другими дроидами? Они не ворованные просто потому, что мы не знаем об этом? А такой сложный дроид, как С-3РО – неужели кто-то выбросил его как хлам? Но С-3РО вообще не задали никаких вопросов, его просто приставили к делу…

Тем не менее Люку эта небольшая, принятая в среде добродетельных фермеров сделка с совестью не кажется чем-то предосудительным. Он так воспитан. И искренне убежден в том, что остается хорошим и честным.

Что ж, в конце концов опасности сами пришли к фермерам в дом и уничтожили их.

В том, как Бен уводит Люка из «норы», есть отцовское уважение к праву молодого человека на опасность, на приключение, на борьбу. Нельзя уважать себя, отсиживаясь дома. В любом обществе – будь то общество фермеров-обывателей или подонков из космического бара, – Оби Ван неизменно остается джентльменом и, что характерно, прекрасно себя чувствует. Ему удобно в любом месте, в любом положении; он неизменно остается собой.

Нельзя не заметить, что при первой встрече с сыном Скайуокера Оби Ван Кеноби немного разочарован. Надо же, Люк не может отправиться на помощь к принцессе и вступить в борьбу за свободу, потому что обещал дяде помочь со сбором урожая… Дал слово? Огорчительно.

Бен не станет явно осуждать молодого человека, но сожаление появится в его глазах.

А у Люка нет времени как-то переживать это сожаление постороннего, в общем-то, человека. Ведь Люк – хороший мальчик, он правильно воспитан. Конечно, он сожалеет, что расстроил Бена, но – надо ведь держать слово. «Жаль, Бен, но мне пора идти». Мир Люка замкнут и скучен.

И Бен решительно взломал этот мир. Причем, отправляясь с юным существом в неизведанное путешествие, он взял на себя всю ответственность. Нужно успеть объяснить хорошему мальчику, что обывательская «хорошесть» – отнюдь не показатель настоящей доброты; что мелкие добродетели половинчаты, зачастую лицемерны и всегда недостаточны; что люди с подмоченной репутацией тоже заслуживают внимания и уважения; что полагаться только на несовершенный человеческий разум – самонадеянно и глупо, потому что в мире существует Сила… Это будут уроки между делом, больше личным примером или практикой, чем теоретизированием и регулярным обучением.

Йода: – Звание рыцаря Совет согласился пожаловать тебе. Но я был против, чтобы мальчик стал твоим падаваном.

Оби-Ван: – Квай-Гон верил в мальчика.

Йода: – Из числа избранных он, возможно. Но между тем, обучение его нам многие опасности сулит.

«Британское измерение» «Звездных войн» – это вежливость навсегда, это прямая спина и тщательно оберегаемое внутреннее благородство персонажей. Этот тон и был задан Оби Ваном в самых первых эпизодах. Интересно, например, отметить такой момент: никто из героев «Звездных войн» – во всяком случае, в «оригинальной» трилогии, – никогда не позволяет себе ни истерик, ни грубости. Случаются острые перепалки между Ханом Соло и Леей: в стиле Бенедикта и Беатриче из шекспировской комедии. Встречаются и язвительные замечания, и горькие реплики; но никто – даже жестокий и злобный Джабба Хатт – в этом мире не позволяет себе невоспитанности, открытого хамства. В «Звездных войнах» нет крови – и нет грубости. Совсем. Оби Ван Кеноби хорошо воспитал тот мир, в который он отправил юного Люка Скайуокера – офицера и джентльмена.

За что мы любим Джаббу

Джабба Хатт поражает воображение. По силе выразительности, по мощи воздействия на зрительскую фантазию это, несомненно, один из самых ярких второстепенных персонажей «оригинальной» трилогии. Поэтому, в общем-то, ответ на вопрос: «За что мы любим Джаббу?» – при всей его парадоксальности (как можно любить жабообразного гангстера?) – очевиден. Мы любим Джаббу Хатта за неповторимость облика и за рафинированность злодейства.

Конечно, с Джаббой мы не то что в разведку – мы с ним даже в баню вместе не пойдем. Но он завораживает: когда Джабба появляется на экране, глаз от него отвести невозможно. Потребовалась Кэрри Фишер в золотом бикини, чтобы хоть как-то нас отвлечь от этого супермонстра.

О Джаббе мы знаем довольно много. Постарались создатели вселенной «Звездных войн». «Размах» (трудно сказать – «рост») Джаббы – почти четыре метра. Это громадный слизнеподобный инопланетянин, криминальный заправила. Контрабанда, наркотики, работорговля, азартные игры – в общем, в его арсенале полный набор гадостей, которыми славится организованная преступность.

Он обитает во дворце на пустынной планете Татуин. В его распоряжении целый двор слуг, рабов, дроидов, наемников. Джабба обладает огромным аппетитом (собственно, отчасти поэтому он такой жирный – хотя, с другой стороны, возможно, такова его природа, он ведь все-таки слизняк), он азартен и не ведает сострадания: может убить просто с досады или от скуки.

Но даже изумительно придуманная внешность – гуманоидное лицо, тонущее в складках слизи и жира, огромные глаза с дьявольским вертикальным зрачком, крошечные ручки – которые почему-то выглядят еще более зловещими именно в силу того, что они такие крошечные (ассоциация с тираннозавром?), – даже она не производила бы такого сильного впечатления, не опирайся этот образ на глубокий культурный подтекст.

В образе Джаббы не без оснований усматривают нечто «диккенсовское». Не будем забывать, что половина команды «Звездных войн» – англичане, отсюда и странная, на первый взгляд, ассоциация. Диккенс не посвящал свое творчество организованной преступности – разве что ее зачаткам (отдельные банды, как в «Оливере Твисте», но не подпольная же корпорация, какой рулит Джабба). Однако сам подход к образу злодея – до предела заостренный гротеск, внутреннее безобразие, поданное через отвратительный внешний вид, – именно диккенсовский. И, как ни удивительно, как и в творчестве Диккенса, в подаче образа Джаббы присутствует юмор. Хотя сам Джабба, конечно, ничего, кроме омерзения и ужаса, не вызывает. По идее.

Другая английская ассоциация не менее удивительна: Джаббу сравнивают с… Чеширским котом. Хотя на самом деле он куда более похож на Червяка, который курит кальян. В одном из изначальных вариантов на голове Джаббы предполагалась феска.