Роман Никитин - Проблема всей жизни Страница 21

— Тут направо! — это Тьянь.

Я заложил вираж, проклиная задумчивость "Хонды", в поворот она не входила, а заплывала. Что еще взять от здоровой трехместки…

— На светофоре налево! — продолжала штурманить китаянка.

Налево нам повернуть не дали. Точнее, я отказался от маневра, заприметив тот самый кар. Улица здесь переходила в бульвар, и сквозь деревья параллельным курсом то и дело мелькала машина преследователей.

— Ты куда? — прокричала Тьянь, когда я на всех парах пронесся мимо поворота.

— Подальше от плохих парней!

— Тогда на следующем светофоре!

Я сомневался, что преследователи позволят. Нас методично отрезали от порта. Понятно почему — узкие улочки вблизи причалов идеальны для табуретки, пусть даже такой здоровой как у меня. Но на каре туда лучше не соваться.

Чуть-чуть сбросив темп, я позволил кару уйти вперед. И на следующем светофоре, наплевав на красный, рванул влево — прям по встречной. Выкрутил ручку, и под истошный вой мотора просвистел пересечение с параллельной бульвару дорогой, опять на запрещающий сигнал. Кто-то позади дал по тормозам, и по-моему, даже получил удар в багажник. Во всяком случае, "бум" я расслышал.

Здесь не Тайпей. Здесь девятью штрафами не отделаешься — не дай бог попасться японским полицейским. Впрочем, на чужой табуретке, да еще в таком слабо "видеокамерофонированном" городе как Касима… Все шансы избежать внимания властей к твоей персоне.

Везение закончилось метрах в пятистах от начала портовых кварталов. С соседней улицы вылетел здоровый открытый кар и перекрыл дорогу. Я уже было решил повторить фокус с тротуаром, но в последний момент передумал.

Нет, я не опасался за жизнь и здоровье пешеходов. Как показывает практика, они довольно шустро отбегают, и сбить кого-нибудь, если не планируешь специально, весьма сложно.

Я опасался за наше здоровье, ибо в руках выпрыгнувших из машины ребят замаячили короткоствольные автоматы. И судя по непроницаемо темным стеклам очков, коими щеголяли все без исключения бандиты с автоматами, это уже не просто оружие, а полноценные боевые комплекты с компьютерами наведения.

Табуретка фыркнула и заглохла. Я осторожно оторвал руки от руля и поднял над головой. Жест, понятный любому вооруженному человеку.

Один из бандитов подошел поближе, что-то выкрикнул. Разумеется, по-японски. Только бы Тьянь не взялась опять за демонстрацию полиглотства! Слава богу, молчит.

— Мы не понимаем по-японски, — сказал я на инглише. — Мы обычные туристы и…

Договорить мне не дали. Остальные якудза высыпали из машины и в несколько секунд повязали и меня, и Проблему. И сумку тоже забрали — очень аккуратные и внимательные мафиозо. Черт бы побрал эту самурайскую основательность.

***

— Бернард, ты понимаешь, в какую сложную ситуацию поставил весь Восточный викариат?

Гоу кивнул. Не собирался сваливать на других свои ошибки, в данном случае ошибся именно он и только он. Не проинформировал о первой неудаче с поиском экранолета, затем своевольно пустился во второй рейд — и снова мимо.

Черт бы побрал этих самураев! Надо же было перехватить экранолет — и чем тот не угодил? Вроде бы, очень шустрый парень этот Уайт, и на тебе, попался береговой охране.

Меньше всего "Непсису" нужна сейчас огласка или внимание. И уж тем более, было бы непростительно подставить партнеров из Поднебесной, атаковав китайским истребителем кортеж японцев.

— На время разбирательства решением Коллегии кардиналов ты отстранен от оперативной деятельности.

— Слушаюсь.

— Пожалуйста, передай полномочия своему заместителю, а все документы по случаю с похищенным грузом передашь епископу-следопыту Данте. Синод уже одобрил назначение, он сейчас в Тайване, но постоянно на связи, найдешь. А сам немедленно везвращайся в Женеву, к воскресному заседанию Коллегии.

Гоу еще раз кивнул, и кардинал-викарий разорвал связь.

Если его дела принимает нижестоящий по сану, значит, ничего хорошего для самого Бернарда следующая Коллегия не принесет. Впрочем, каким бы не было наказание, оно будет недостаточным. Гоу упустил груз, который никаким образом не должен попасть в руки поднебесников. Если же это случится — Церковь потеряет не только весь Восток, но и… Лучше об этом даже не думать.

***

— Мы вернем все деньги, — сказал я. — Если нужно, то с процентами.

Японец только улыбнулся. Вот ведь, есть азиаты и есть азиаты. Китайцы и японцы. Разные этнические и языковые группы, но все равно, между ними куда больше сходства, чем между желтым и белым человеком. До определенного момента.

Там, где китаец улыбается либо подобострастно, либо наоборот, пренебрежительно-вежливо, японец изгибает губы абсолютно нейтрально, холодно и без малейшего личного отношения к собеседнику.

— Конечно, вы все вернете, — согласился якудза. — Я в этом ничуть не сомневаюсь. Проценты будут разумными, обещаю.

Я напрягся. Когда с тобой после погони через полгорода вот так просто соглашаются — жди неприятностей.

— Какие будут еще условия? — спросил я.

— Собственно по финансовой стороне вопроса никаких, — собеседник еще раз изобразил улыбку. — Вопрос возмещения материального ущерба не стоит особенно остро.

— А какой вопрос стоит остро?

— Нам бы очень хотелось понять, как ваша девушка смогла четырежды обыграть наших лучших карточных специалистов.

Карточных специалистов! Тьфу! Так бы и говорил шулеров — так нет, эта пресловутая японская иносказательность.

Ну а Тьянь от меня еще получит. Зачем было врать, что прокатила их "по разику"? По разику шулер бы еще мог проглотить. В конце концов, и на старуху бывает проруха. Но если мелкая китаянка оставляет тебя ни с чем два раза подряд, а потом выделывает то же с коллегой по цеху — это уже повод обратиться "за объяснением".

— Она очень везучая, — нашел я подходящую к месту глупость. — Поэтому мы и уехали из Тайпея.

Якудза понимающе кивнул.

Довольно молодой человек с очень старым взглядом — характерная примета перелицованных людей. Даже операция на радужках глаз не способна скрыть реальный возраст человека — жизненный опыт прослеживается в чем-то большем, чем внешние признаки.

Одет глава местных бандитов очень просто. Европейского покроя спортивный костюм, не предусматривающий галстука, простые кожаные ботинки. Да, конечно, из натуральной кожи, но этим гордиться — себя не уважать. И "семейное" кольцо на мизинце левой руки, показатель статуса в среде якудза.

Вот последнее я бы никогда не заметил и не объяснил, если бы не имел дела с самурайскими лихими парнями раньше. Собственно, некоторые из них по моему заказу и умыкали дорогие скутеры из больших городов типа Токио или Йокогамы, а потом доставляли в Гонконг. И с некоторыми из мафиозо я встречался лично. Никаких тесных контактов, только бизнес. Но я привык знать, с кем общаюсь, поэтому перед тем как впервые познакомиться с японским криминалитетом, тщательно изучил всю доступную информацию в Сети. А информация эта довольно подробно объясняла, как определить ранг мафиозо по его единственному украшению. Судя по кольцу, этот японец держал под своим крылом не меньше чем челый город.

Главарь продолжил насчет китаянки.

— Нам бы очень хотелось понять причины этой… везучести, — объяснил якудза. — Поэтому пока вы будете собирать деньги, госпожа Тьянь побудет у нас. Уверяю, мы предоставим молодой госпоже самые лучшие условия. Не беспокойтесь за нее, она ни в чем не будет знать нужды.

— И как долго вы будете выяснять причины?

Японец улыбнулся уже по-настоящему, признав за мной право задавать действительно правильные вопросы.

— Я думаю, полтора-два года нас вполне устроят.

А гнилую сакуру в свою перелицованную задницу не хочешь, чжи узкоглазый?

Конечно, это не вслух. Иначе я быстро отправился бы на тот свет, и обещанный бандитом срок "обеспеченного рабства" Проблемы из полутора-двух лет мог вырасти до пожизненного.

Теперь ясно, что самураям совершенно неинтересно, как скоро и насколько полно я верну им долг. Пока я буду искать деньги, они просто используют таланты Тьянь во благо своего кармана. И очень маловероятно, что успокоятся, пока не выжмут мою Проблему досуха.

— У вас есть какие-нибудь возражения? — поинтересовался якудза.

Я взглянул на стоящих чуть-чуть поодаль охранников, готовых в любую секунду превратить меня в дуршлаг. Никаких возражений не было.

Вот это и называется гол как сокол.

Я стоял на неизвестной мне улице незнакомого города, посреди абсолютно чужих людей, которым нет никаких дел до моих проблем вообще, и моей Проблемы в частности.

В душе кошачий помет, в кармане пустота. И было-то негусто, но кто-то из шаловливых ребят-якудза решил, что мне тяжеловато носить несколько китайских бумажек, и во время обыска облегчил мне ношу, вынув почти всю наличность. Оставил какие-то копейки — дай бог хватит на пару звонков с уличного терминала. Документы, правда, не тронули, и мои собственные, и на груз. Вернули и сумку, уж не знаю, изъяли из нее что-то или нет. Я даже не в курсе, что туда успела сунуть Тьянь во время бегства из гостиницы.