Ошибка маленькой вселенной (СИ) - Котов Сергей Страница 21

Они добежали до конца полосы, пробрались через заросли травы в человеческий рост, пролезли через огромную щель в бетонном заборе, и оказались в густом лесу.

Пришлось продираться через колючий кустарник — но, к счастью, длилось это недолго. Уже через пару минут они вышли на грунтовую дорогу, причудливо петляющую среди полного лунных теней соснового леса.

В руке у Джессики тускло засветился экран смартфона. Она что-то быстро набрала, и снова спрятала аппарат в сумочку. Дима поразился ее самообладанию — это какую холодную кровь надо иметь, чтобы не забыть прихватить сумочку из горящего самолета?

— В течение минуты будут, — сообщила она, — мы успеваем.

Из глубины леса донесся шум работающего мотора — резкий, прерывистый, как у мотоцикла. Или как у багги.

И действительно — из-за поворота показался открытый автомобильчик с рамным кузовом. Он ехал с выключенными фарами, поэтому в лунном свете его можно было разглядеть. Дима не испугался и в этот раз — наоборот, его почему-то разбирал смех.

— Вот ч-ч-черт! — Воскликнул Санек, хватаясь за винтовку, которую тоже умудрился вытащить из самолета. Впрочем, этот факт Диму не особо удивил — солдат настолько органично смотрелся с оружием, что, казалось, оно было частью его естества.

— Эй! — Джессика предостерегающе подняла руки, — что за шутки?

— Это твои люди? — спросил Санек, убирая оружие.

— Да.

— Ясно. Будем считать, обознались.

Вблизи багги оказался не сильно похож на тот аппарат, который они встретили на тропах, и который Дима видел еще раньше — во сне. Тут не было брезентовых перетяжек — только аккуратные пластиковые панели. И за рулем сидел живой водитель — суровый мужик в черном, с автоматом через плечо. На глазах у него был надвинут прибор ночного видения.

— Дети на заднее сиденье. Саша, ты в багажник, следи, чтобы никто не выпал — дорога тряская. Я впереди.

— Добро, — кивнул солдат, и ловко запрыгнул на небольшую багажную площадку, ухватившись обеими руками за раму.

Дима сел справа, сразу за Джессикой.

Дальше была безумная гонка по ночному лесу. У Димы руки затекли — приходилось постоянно держаться за поручни. И кресло оказалось недостаточно мягким, чтобы защитить пятую точку: от бесконечных прыжков зад, по его ощущениям, превратился в один большой синяк.

«Похоже, у котов бывает морская болезнь, — жаловался сидящий в рюкзаке Барс, — меня, кажется, сейчас стошнит».

«Потерпи, а? Ты сможешь! — Успокаивал кота Дима, — сейчас тошнить небезопасно. Ты можешь подавиться!»

Вместо ответа Барс почему-то беззвучно рассмеялся.

К плотному аромату сосновой хвои и остывающего после жаркого дня песка начал примешиваться странный запах: свежесть, с оттенком рыбы и соли.

«Чем это пахнет? — Спросил он мысленно, обращаясь к сидящей рядом Тане, — чувствуешь? Что-то странное в воздухе!»

«Хвоя?» — ответила она.

«Нет, что-то еще. Как будто в рыбном отделе магазина».

«Это же море! — удивилась Таня, — ты что, на море никогда не был?»

«Нет. Не был».

«Ну вот и побываешь».

Конечно, Дима много раз слышал рассказы ребят, которые ездили отдыхать в Испанию, Турцию или Грецию, про морской отдых. Видел фотографии, и мечтал когда-нибудь тоже побывать в таких местах. Но его отец был невыездным из-за секретности на службе. Он не любил жару и толпы людей, поэтому в Сочи они тоже не бывали, предпочитая проводить лето на Алтае, или у родственников на Волге.

Багги выскочил из леса, и понесся по дюнам, поднимая тучи песка. В свете Луны, оставляющей зыбкую дорожку на неспокойной стеклянистой поверхности, перед ними лежало море.

Багги остановился у старого дощатого пирса, выбеленного ветрами и морским воздухом. У пирса был пришвартован черный катер, стремительные обводы которого антрацитово поблескивали, будто отражая яркие ночные звезды.

— Ух ты! — Дима не смог удержаться от восторженного возгласа.

— Это ты еще внутри не был, — улыбнулась Джессика, и добавила, — бегом, все на борт! Отчаливаем немедленно!

Карта

— Эй, ну ты чего? — Спросил Андрей, и поднял ладонь, чтобы вытереть непрошенные слезы на глазах у Тони, — его там нет. Он жив, я точно знаю.

— Ты посмотри на его батяню, — всхлипнула Тоня, — ни слезинки.

— Наверное, он тоже знает, что Дима жив, — пожал плечами Андрей.

— Ага, — Тоня кивнула, — и устроил пышные похороны по этому поводу.

— Ну, наверное, на него давили обстоятельства, там… не знаю.

Последний день лета баловал настоящим теплом, многие горожане предпочли провести его на пляже и в парках. Кладбище — не лучшее место для отдыха, но Тоня решила, что они не могут пропустить похороны.

Народу собралось совсем мало — от класса были только Тоня и Андрей. Кроме Диминого отца, пришли еще какие-то родственники. Никакого отпевания в церкви или службы на кладбище не было — Тоня знала, что местный батюшка отказался читать заупокойную, потому что, по его словам, «три месяца — не срок», и «надо веровать в промысел Господень».

Вся церемония была насквозь пропитана фальшью: от казенного фото Димы с траурной рамкой до дешевого гроба, обитого красной материей и притворно-скорбного выражения лиц родственников.

— Ага. Обстоятельства, — зло нахмурилась Тоня, — пташки говорят, он уже неделю как не один ночует. Крутотень, да? Старая чувиха по дурке в больничке, сын пропал — а этому корешу только и надо. Жиза наладилась!

— Не суди, — покачал головой Андрей, — мы ведь не знаем, как оно там на самом деле.

— Оки, не буду, — неожиданно легко согласилась Тоня, — хоть вещи его раздал, как положено, а не на мусорку выбросил. Гляди-ка, что я надыбала!

С этими словами Тоня сбросила с плеч бесформенный рюкзак, покопалась в его недрах, и извлекла коричневую кожаную сумку размером чуть больше листа формата А4.

— Что это? — Удивился Андрей.

— Это — Димин планшет с картой, — ответила Тоня, — на ней он отмечал всякую потустороннюю хрень. Ну, там если привидение кто увидит. Или пришельцев.

Она щелкнула хромированным замком на планшете, и развернула его, показывая карту Андрею.

— И что, его отец просто так это отдал?

— Угу, — кивнула Тоня. — обычай же, все дела. Зря ты не пошел, может, тоже чего полезного урвал бы. У вас и размер шмота одинаковый вроде, не?

— Носить одежду мертвого? — Андрей в ужасе округлил глаза.

— Сам ты мертвый! — Возмутилась Тоня, — живой он. Мне прабабушка сказала.

В этот момент воздух разорвали нестройные первые аккорды маленького духового оркестрика из трех инструментов. Рабочие взялись за веревки, и начали аккуратно и быстро, без видимых усилий, опускать гроб в могилу. Благо тот был совсем не тяжелым. Тоня забрала планшет с картой у Андрей, и снова поместила его в рюкзак.

— Какая пошлость, — тихо прокомментировал Андрей, — кстати, ты знаешь, что эта соната была написана для фортепиано? Не думаю, что Шопен был бы в восторге от подобной оркестровки.

— Ты о чем? — Подняла бровь Тоня.

— Музыка, — Андрей поморщился, — испорченный замысел автора. Шопен всю жизнь писал музыку только для фортепиано.

— Ясно, — кивнула Тоня, — ты — задрот, и тебе задротский микс не зашел. Пошли, пора землю бросать.

Они бросили по пригоршне земли в могилу с пустым гробом, затем подошли к отцу, сказали что-то приличествующее случаю, после чего оставили по паре красных гвоздик у фотографии Димы. На этом формальности были закончены.

— Фух, — облегченно вздохнула Тоня, — валим отсюда!

— Так что там за карта была, а? — спросил Андрей, направляясь вслед за ней к выходу из кладбища.

— Го отсюда куда подальше. Найдем место, где перетереть норм.

Место они искали довольно долго: то в кафе было слишком людно, то скамейки в парке слишком грязные. В конце концов, они забрались в зону отчуждения железнодорожной ветки, и уселись на гладкой бетонной плите, у самого берега реки, в тени большого моста, по которому то и дело с гудением и грохотом проносились электрички.