Пустой человек - Юрий Мори Страница 21

Мара улыбается, слыша мои догадки. Забавная она. Сейчас посадить бы девушку на колени, задрав повыше и так короткий халатик, и…

– Сейчас некогда, – говорит она. В ярких зеленых глазах пляшут чертики. Два. – Ты же не хочешь пропустить службу в крафт-храме? Как нищий, посетить ее в V?

Конечно, нет, не хочу. Я истинный сын веры, но… и Мару я хочу, несмотря на то, что ночь только миновала. Фантастика – эта ваша V-реальность, добравшаяся и до сна. Не знаю, как это сделано, да и знать не хочу. V-революция, о которой так долго твердил апостол Джобс и присные его…

Разжимаю стиснутые несвоевременным желанием зубы.

– Я все-таки побреюсь, – допив кофе, сообщаю я Маре. – Одевайся, скоро поедем.

Я считаю ее человеком. Черт бы вас всех побрал, я с первых дней после операции считаю ее настоящим живым человеком. Посоветовать нейронной сети и крошечному биочипу у себя в голове одеваться – это странно, спору нет. Но я не могу иначе: она живая. Она – любимая.

Иду в ванную, открыв глаза. Суровая ты, реальность, без V. Пахнет моющим средством, заставить себя не чувствовать это не получается.

– Во имя любви и радости, единства душ наших в общем пространстве и времени, слияния всех реальностей и отрицания смерти собрались мы здесь, мастера чувств и ваши скромные наставники на нехоженых тропах наступившего будущего.

Красиво излагает наставник.

Я сижу на тесном креслице недалеко от трибуны, за которой происходит таинство. Обычный человек, в котором и с лупой не разглядеть величия духа и прочей святости, на моих глазах преображается. Расцветает из серого бутона обыденности в величавое пламя, греющее нас раз в неделю. По пятницам утром. Строгий график не нарушался на моей памяти ни разу, даже когда умирал один наставник – другой приходил на смену. Поднимал не успевшее упасть знамя нашей веры в…

А, собственно, во что веры? Лучше не задаваться этим вопросом.

Вот и стоящая рядом Мара нервно оглядывается, внимательно смотрит мне куда-тона лысину, выше глаз. Я здесь присутствую физически, так уж заведено, но ей никто не мешает сопровождать меня всюду. Что она и делает.

Без нее я неполный, как народ без Платонова.

– Нас не ждут ни рай, ни ад! – продолжает витийствовать наставник. Над ним поднимается голографическое пламя, облака и чьи-то искаженные лица, рвущиеся немыми криками. Пахнет тлеющими травами и йодом морского побережья, песком и озоном. Всем сразу, так уж принято. Я морщусь, но не закрываю глаза. Это будет принято за оскорбление крафт-храма, примерно как уйти со службы в середине, хлопнув дверью.

Камеры со всех сторон следят за нашим поведением. Сеть следит изнутри.

У нас больше нет бога. Ни с большой буквы, ни с малой. V заменила нам посмертие, сделав всесильным каждого при жизни. Даже умирая, разум оставался где-то в глубинах сети, с каждым ушедшим можно при желании пообщаться. Сдается мне, это гигантское надувалово, жирная пища искусственного разума, но…

– Молчи, – шепчет Мара. Теперь она смотрит мне в глаза и вместо домашних чертиков в зрачках лед. Черный, глубокий, бесконечный. – Даже не думай в эту сторону.

Ощущение холодного ручейка по спине. Недостатка воздуха. Набитого безвкусной ватой рта. Меня будто душит резинка от той самой детской рогатки. Стыдно быть еретиком. Особенно – перед любимой, наглядным доказательством правоты наставника и крафт-веры, а не моих гадких домыслов.

– Славься единый разум, – говорю я вслух. Удивительно, но попадаю в общий выдох этих слов. Служба окончена. Ни свечей, ни икон, ни облаток. Теперь мы верим именно так, да и сама служба транслируется одновременно в V, для тех, кому в крафт-храме нет места – больным, нищим и неверующим.

Куда они денутся от света истины!

Мы теперь все в сети, так или иначе. Огромное муравьиное полчище, нам не нужны национальность или гендерная идентичность, человечество перешагнуло эти странные барьеры прошлого. Просто люди. Теперь мы не одиноки – ни один из нас.

Мы единое целое, отдающее, что есть, и получающее, что хотим. Нет границ и разных валют, перевод с одного языка быстрее, чем сказанные слова. Универсальный крафт-мир, вот что это такое! V, победившая R.

Конечно, я имею в виду богатых. Но только и нас стоит считать полноценными, не ориентироваться же обществу на отстающих с их смешными смартфонами и верой в ушедших богов.

Теперь Мара мне улыбается. Она согласна и довольна. Открывает заднюю дверь машины, и – когда я сажусь – уже оказывается на месте водителя. Старомодные привычки, но мне так нравится. Я люблю все, что она делает.

– Поехали в офис. Но не торопись, у меня же…

– …две встречи, – кивает Мара.

Она не отрывает взгляда от дороги, имитируя внимательного водителя. Очередная сценка в спектакле для одного зрителя. Счастливого. Наконец-то получившего исполнение мечты. Быть счастливым. Всегда и везде находиться с идеальной спутницей жизни, знающей наперед и умеющей все.

Я закрываю глаза и оказываюсь в высоком кресле переговорной. Мне здесь нравится. Пусть другие устраивают деловые встречи в ресторанах, бане, на вершинах гор и под водой – я человек привычки. С моими деньгами можно позволить себе оставаться собой.

– Кофе, папочка? – спрашивает Мара. Конечно, она и здесь, в строгом наряде и массивных очках. Подлиза, откуда-то знает, в чем мне нравится ее видеть в офисе.

– Несомненно, солнышко! – я откидываюсь на спинку кресла.

Мой партнер по грядущим переговорам нервно поглядывает то на меня, то на поднос в руках Мары: там одна чашка с расплывающейся каплей сливок. Одна. Обойдется этот господин и без кофе; здесь я решаю, кто чего достоин.

– Немного виски? – учтиво интересуется Мара у него.

Следует учесть, она просчитывает ситуацию несравнимо быстрее меня. Да что там – частенько любимая ее формирует. Значит, мне светят неплохие деньги.

Господин кивает. Хотя V-половины у него нет, стоит присмотреться внимательно. Бедный, но перспективный, это очень хорошо… Особенно хорошо, что пока бедный. Такие люди всегда нужны мне в бизнесе. Мне… Нам. С момента обретения Мары я стал зарабатывать вдвое больше.

Мы стали.

Счастье греет меня изнутри, холодное счастье человека, получившего почти все, что хотел. Стихи и проза, лед и пламень… Куда меня несет сегодня, хотелось бы знать. Все это – Мара.

Мара

Меня нет,