Губитель - Поселягин Владимир Геннадьевич Страница 21

А убил я барона и его людей, избивших меня. Этот барон был главой космопорта в столице графства, поговаривали, что огромные суммы на взятках получал. Не любили его. Барон и его люди умерли в жутких муках, а шестого, как выяснилось, можно не искать: он погиб во время первого крупного нападения хищников, порвали его. Граф поразмыслил, что, если пошлёт меня брать, жертв будет немало: бой предстоит серьёзный, у мальца бластер, к тому же всех поразило, что я так точно стрелял в темноте. Хватит терять людей, решил он, их и так немного осталось. Поэтому он просто выгнал меня: мол, пустыня убьёт или хищники.

Это всё я узнал от врача. Он личный доктор семьи графа, но не вассал, а наёмный служащий: прилетел с другой планеты, женился на местной. Двое детей у него было, сын погиб в крушении, дочка выжила.

В принципе, я ведь и сам собирался уходить. Перед тем как попрощаться, врач дал мне планшет, видимо, кого-то из своих детей, включил и показал, как там и что. На планшете была программа по обучению языку, полный курс, так что я буду изучать интер. Это основной язык космолётчиков, а то языков множество, сотни, а этот на всех планетах знают. Идеальный для меня вариант. Правда, врач меня учил другому, но это и понятно.

Я с лёгким сердцем покинул поселение, добежал до схрона, достал всё, сделал волокушу и двинулся в путь. Думал, нагонят, но нет, только наблюдали, а через час на пустыню упала ночь, когда люди не покидали своих укрытий, так что мне нечего было опасаться.

Что это за планета и где она находится, пилот не знал, а капитан и навигатор погибли. Может на её поверхности быть пиратская база? Я решил: а почему бы и нет? Будем искать. Я верил, что подобный шанс имелся, потому и шёл так энергично. Движение – жизнь.

Хм, а что это там на горизонте? Не похоже на очередной мираж. Вообще, против миражей я ничего не имею. Например, последние двадцать минут я наблюдал за эротическим танцем обнаженных восточных красоток. Конечно, ничего, кроме эстетического любования, не получил, рано мне ещё с красотками кутить: как показала пси-диагностика, в возраст войду через пять месяцев. Можно и подстегнуть, но к чему? Тем более это не рекомендуется, природа и так всегда возьмёт своё.

Я в курсе, что человек не может идти прямо, его всегда крутит. Но я не плутал. Мне несложно выдерживать прямой маршрут, ориентируясь по светилу и звёздам. Я шёл на север в надежде, что там будет прохладнее, а ещё потому, что так проще ориентироваться. У меня на руке был самый обычный на вид советский компас на матерчатом ремешке. Кнопка блокирует стрелку, чтобы случайно её не встряхнуть. Когда нужно, я, нажимая на кнопку, разблокирую стрелку, и та показывает на север. К счастью, тут компас тоже вполне себе работает и показывает… да чёрт его знает, куда он показывает, но я надеюсь, что на север.

Ладно, главное, с пути я не сбивался и шёл эти восемь дней вполне уверенно. Километров сто точно прошёл. Вроде и небольшое расстояние, но извините, мне двенадцать лет, и я часто отдыхал. Можно напитать тело пси-силой и идти без отдыха целые сутки, но зачем мне это? Я никуда не торопился, просто шёл. Проблем особых не было, в том числе с водой и едой.

А вообще, вы задумывались, откуда в пустой вроде бы пустыне столько хищников? На кого они охотятся? У меня был ответ. В пустыне произрастал кустарник, причём с очень незначительной наземной частью, но зато с мощными и толстыми корнями, которые разрастались и уходили глубоко в землю, добираясь до водоносных слоёв. Корни были водянистые, и многочисленные обитающие здесь мелкие животные типа наших кротов, сусликов и хомяков жили именно под землёй и питались этими корнями. Именно на них и охотились хищники, кто как откапывая их из нор.

Снаружи этот кустарник представляет собой круглое нечто, которое по мере роста высыхает и становится крепким как палка, после чего отрывается от корней, и ветер гонит его по пустыне. По сути, самое обычное перекати-поле. А на месте старого, укатившегося, начинает расти новое растение. Я такие перекати-поле видел, их ветром пригоняло в лагерь, и выжившие использовали их для костров во время готовки. Они застревали у оградительной сетки, а каждое утро от них чистили колодец, куда они скатывались.

Вот и сейчас я шёл по молодой поросли таких кустов, замечая то тут, то там норы в песке. Некоторые из них были разрыты хищниками, которые днём укрывались там от зноя.

Похожий на скелет рыбы мираж впереди, который я наблюдал уже достаточно долгое время, вдруг обрёл чёткие очертания и превратился в остов крупного судна, кажется, грузового. Похоже, его до последнего винтика разобрали. Я же говорил, пираты тут бывают, моя догадка нашла прямое тому подтверждение. Мой маршрут пролегал несколько в стороне, но я довернул и направился прямо к остову, желая его изучить. Может, там что интересное будет?

До судна я шёл долго, оказалось, оно больше, чем я думал. Я добрался до него лишь спустя четыре часа после того как стемнело. Пока шёл, на отдых не останавливался, думая, что отдохну уже на месте, когда дойду, а он, гад, словно и не приближался. Потому дошёл я до него крайне вымотанным, при этом пси-силу не использовал. Впрочем, мне полезны такие нагрузки.

Отлежавшись на куске пластика, взятого с собой и послужившего днищем моей волокуши, она же постель, я попил воды и поел жареного мяса суслика. Я вытаскивал их из нор телекинезом и потом готовил на кострах из перекати-поле. За восемь дней успел поймать двух, мне хватало. На добытое мясо накладывал подобие пси-стазиса, на двое суток хватало, чтобы пища не портилась, а потом он рассеивался. Соль у меня была, килограмма три, я собрал её на месте крушения, она рассыпалась, но телекинезом я перебрал её, убирая песчинки. Тоже полезный навык.

Воду я добывал, выламывая куски корней и через проходы нор поднимая их наверх, а затем выжимая, как прессом, с помощью телекинеза. Полученную жидкость сливал в бутылки, чистил пси-силой – и вот у меня чистая питьевая вода. У места крушения зарослей таких кустов почему-то не было, а тут они часто встречались, и поодиночке, и крупными насаждениями.

– А это ещё что? – удивлённо пробормотал я, когда Виденье показало, что ко мне подкрадываются.

Я как раз успел передохнуть и поесть и собрался надеть обувь, скинутую, чтобы дать ногам отдых после долгого пути. Я намеревался погулять по корпусу судна, так как рассчитывал на интересные находки. Но тут Виденье, которым я изучал какую-то железку под двадцатисантиметровым слоем песка, показало мне движение с другой стороны от объекта моего наблюдения. Я резко перекатился, упав с волокуши на песок, и в то же самое мгновение на волокушу ухнула гибкая девичья фигурка.

Виденье у меня работало на четыре метра, дальности хватило засечь бросок. Девчонка прыгнула на меня сверху, с широкого шпангоута силовой балки судна. Шустрая и без одежды, хотя смотреть там не на что: лет двенадцать от силы. Она, перекатившись, тут же вскочила на ноги. В её руке был зажат самодельный нож, которым она, очевидно, пыталась меня достать. То, что была ночь, ей явно не мешало, она отлично меня видела. Видимо, спит днём, а ночью охотится, вот зрение и адаптировалось.

– Ты кто такая?

В ответ в меня довольно ловко метнули нож, и он летел мне точно в шею. Видно, что бросок отработан, ясно теперь, как она охотится. Нож я легко перехватил одной рукой, так как перед этим напитал тело пси-силой, отчего скорость реакции у меня увеличилась на порядок, и для меня нож летел медленно. Я спокойно поймал его, и это произвело впечатление на малышку: испуганно пискнув, она прыгнула к шпангоуту и по-обезьяньи ловко забралась наверх.

Удивившись такой прыти, я подошёл и глянул, что находится с внутренней стороны силовой балки. Так и есть – скобы. Для хищников препятствие, а она лазила легко. Глянув вверх, я обнаружил пять любопытных и испуганных мордашек – девочка была не одна. Я заметил, что они готовятся сбрасывать на меня камни. Если учесть, что высота корпуса примерно с тридцатиэтажный дом, а площадка, где они укрывались, примерно на уровне двадцатого, с такой высоты камни успеют набрать приличную скорость.