Иэн Бэнкс - Игрок Страница 22

— Хорошо, — сказал Гурдже автономнику Контакта. — Я не говорю, что полечу, но подумаю об этом. Расскажите мне еще об азаде.

Популярные в Культуре истории о временах, когда Дела Шли Наперекосяк, обычно начинались с того, что герой забывал или намеренно оставлял где-нибудь свой терминал. Это было обычной завязкой, так же как раньше истории о герое, заблудившемся в диком лесу, или о машине, сломавшейся на безлюдной ночной дороге. Терминал в виде кольца, пуговицы, браслета, авторучки или чего угодно связывал вас со всем остальным, что существовало в Культуре. С терминалом вам достаточно было задать вопрос, даже просто закричать, чтобы узнать все, что вы хотели, или получить любую нужную вам помощь. Известны были истории (подлинные) о спасении людей, упавших со скалы: терминал передавал их крик на Узел, который переключался на камеру терминала, оценивал происходящее и отправлял автономника, — тот успевал подхватить падающего прямо в воздухе. Бытовали и другие рассказы: терминалы будто бы записывали, как в результате несчастного случая у их владельцев отрывало голову, и вызывали медицинского автономника, который успевал спасти мозг. Лишившемуся туловища оставалось только придумать времяпрепровождение на те несколько месяцев, когда будет нарастать новое тело.

Терминал означал безопасность.

И потому Гурдже, отправляясь в дальние прогулки, брал эту штуковину с собой.

Он сидел, через два дня после визита Уортила, на каменной скамеечке около лесополосы, в нескольких километрах от Икроха. Он тяжело дышал после подъема по тропинке. Был яркий солнечный день, от земли исходил сладковатый запах. С помощью терминала Гурдже сделал несколько снимков вида, открывающегося с маленькой прогалинки. Рядом со скамейкой был проржавевший кусок металла — почти забытый подарок от старой любовницы. Гурдже сфотографировал и его. После этого раздалось «бип-бип» терминала.

— Гурдже, говорит Дом. Вы просили сообщать о звонках Йей, поскольку будете отвечать не на все. Она говорит, что у нее дело средней срочности.

Он не принимал вызовов Йей. За последние дни та несколько раз пыталась связаться с ним. Он пожал плечами.

— Давайте, — сказал он, оставив терминал парить перед ним в воздухе.

Экран развернулся, и Гурдже увидел улыбающееся лицо Йей.

— А, затворник. Как поживаешь, Гурдже?

— Прекрасно.

Йей внимательно всмотрелась в свой собственный экран.

— Что это там рядом с тобой?

Гурдже посмотрел на кусок металла рядом со скамейкой.

— Это пушка.

— Я так и подумала.

— Подарок одной знакомой, — объяснил Гурдже. — Она очень любила ковать и делать отливки и, начав с кочерег и каминных решеток, дошла до пушек. Подумала, вдруг мне понравится стрелять большими металлическими шарами по воде фьорда.

— Понимаю.

— Но чтобы эта штука работала, нужен быстрогорящий порох, а мне все никак было не достать.

— Может, это и к лучшему. А если бы пушка взорвалась и вышибла тебе мозги?

— Мне это тоже приходило в голову.

— Вот и замечательно. — Улыбка на лице Йей стала шире. — Ну-ка догадайся, что я тебе скажу.

— Что?

— Я отправляюсь в круиз. Я убедила Шуро, что ему нужно расширить свои горизонты. Ты ведь помнишь Шуро — на полигоне.

— О да, помню. И когда же ты отправляешься?

— Уже отправилась. Мы только что отчалили от пристани в Тронце на клипере «Шарики поехали». Это для меня последняя возможность связаться с тобой в реальном времени. В будущем из-за задержек придется обмениваться письмами.

— Вот как. — Он уже жалел, что ответил на вызов. — И надолго ты убываешь?

— На месяц или два. — На веселом, улыбающемся лице Йей появилась тень. — Там будет видно. Шуро может устать от меня еще раньше. Его больше интересуют другие мужчины, но я пытаюсь убедить его, что это не так. Извини, не смогла попрощаться перед уходом, но это ведь ненадолго. Я…

Экран почернел и со щелчком вернулся обратно в корпус, который опустился на землю и лег, безмолвный и мертвый, на усеянной хвойными иглами полянке. Гурдже уставился на терминал, потом наклонился и поднял его. К экрану, пока он сворачивался обратно, прилипли иголки и травинки. Он вытащил их. Машина была безжизненной, маленькая сигнальная лампочка на корпусе погасла.

— Итак, Жерно Гурдже? — сказал Маврин-Скел, появляясь на краю полянки.

Гурдже, обеими руками ухватив терминал, встал, глядя на приближающегося автономника; тот ярко блестел на солнце. Он заставил себя расслабиться, сунул терминал в карман куртки и сел на скамейку, скрестив ноги.

— Что «итак», Маврин-Скел?

— Решение. — Машина подплыла к его лицу. Поля ее были официально-синими. — Будете ходатайствовать за меня?

— А если буду, но вам это не поможет?

— Придется постараться еще сильнее. Они вас послушают, если вы будете достаточно убедительны.

— А если это не так и они меня не послушают?

— Тогда мне придется решать, известить публику о вашем маленьком приключении или нет. Конечно, это было бы забавно… но, может, я бы попридержал эти сведения — ведь вы можете оказаться полезным в чем-нибудь другом. Никогда нельзя знать заранее.

— Вот уж точно.

— Я видел вчера у вас гостя.

— Я так и думал, что это не пройдет мимо вас.

— Похоже, это был автономник Контакта.

— Был.

— Я бы хотел сделать вид, что мне известно содержание вашей беседы, но, когда вы удалились в дом, пришлось прекратить подслушивание. Кажется, я слышал, что речь шла о путешествии, а?

— О своего рода круизе.

— И это все?

— Нет.

— Гм, позволю себе предположить: они, вероятно, хотят, чтобы вы вступили в Контакт, стали Координатором, одним из их планировщиков. Кем-то в этом роде. Нет?

Гурдже покачал головой. Автономник раскачивался в воздухе из стороны в сторону. Гурдже не был уверен, что понимает смысл этого жеста.

— Понятно. А обо мне вы уже говорили?

— Нет.

— Я думаю, вам следовало бы это сделать. А вы как считаете?

— Я не уверен, что сделаю то, о чем они просят. Я еще не решил.

— Почему? О чем они вас просят? Разве это не сравнимо с позором…

— Я сделаю то, что сочту нужным, — сказал Гурдже, вставая. — Я ведь могу поступить и так, верно, автономник? Даже если мне удастся убедить Контакт вернуть вас, у вас и вашего друга «Дипломатии канонерок» все равно останется запись. И как я смогу предотвратить новый шантаж?

— Ах, так вы даже знаете его имя. А я-то спрашивал себя, что это вы с Узлом Чиарка надумали. Что ж, Гурдже, задайте себе такой вопрос: что еще я могу хотеть от вас? Мне ведь больше ничего не надо — пусть только мне разрешат быть тем, чем я должен быть. Когда я вернусь в это состояние, у меня будет все, что я только могу пожелать. Остальное будет не в вашей власти. Я хочу сражаться, Гурдже, — для этого я и был создан: чтобы использовать мастерство, коварство и силу, чтобы выигрывать сражения для нашей дорогой, возлюбленной Культуры. Я не заинтересован в том, чтобы манипулировать другими или принимать стратегические решения, — такая власть меня не влечет. Я хочу распоряжаться только своей собственной судьбой.

— Отлично сказано.

Гурдже вытащил мертвый терминал из кармана, повертел его в руках. Маврин-Скел с расстояния в два-три метра выхватил терминал из его рук, завел себе под корпус и аккуратно сложил пополам, потом еще раз — на четвертинки; машина в виде ручки щелкнула и сломалась. Маврин-Скел смял обломки в маленький рваный шарик.

— Я теряю терпение, Жерно Гурдже. На ваш взгляд, время то убыстряется, то замедляется, а я думаю, оно летит, и очень быстро. Скажем, я вам даю еще четыре дня, а? У вас остается сто двадцать восемь часов, прежде чем я попрошу «Канонерку» сделать вас еще известнее, чем теперь. Автономник швырнул ему испорченный терминал, Гурдже поймал его.

Маленький автономник поплыл прочь с полянки.

— Буду ждать вашего вызова, — сказал он. — Советую обзавестись новым терминалом. И осторожнее, когда будете возвращаться в Икрох, — в диком лесу опасно, если нет возможности вызвать помощь.

— Пять лет? — задумчиво произнес Хамлис. — Да, игра ничего себе, но за такой долгий срок вы не растеряете свои навыки? Вы хорошо все это обдумали, Гурдже? Не позволяйте им втянуть вас во что-нибудь, о чем потом пожалеете.

Они находились в самом нижнем подвале Икроха. Гурдже пригласил туда Хамлиса, чтобы рассказать ему об Азаде. Но сначала он заставил автономника принести клятву, что тот сохранит услышанное в тайне. Автономника Узла они оставили охранять вход в подвал, и Хамлис старательно проверил — не прослушивает ли их кто- или что-нибудь, а кроме этого, генерировал достаточно достоверный образ тихого поля вокруг них. Они говорили на фоне трубопроводов, внутри которых что-то шипело в темноте. Голые камни стен были покрыты сумеречно поблескивавшими капельками влаги.