Елена Долгова - Мастер Миража Страница 22

– Ты что-то сказал?

– Да. Пошли, я покажу тебе одну штуку.

– Это далеко?

– Нет, совсем близко.

Они вместе вышли в довольно запущенный парк. Клумбы засохли, бурьян забил слабые стебли цветов. Раздвоенные стволы старых деревьев покрывал тонкий голубоватый слой лишайника, посыпанная мелким ракушечником дорожка уходила куда-то в глубину неприбранной чащи. У перекрестка одиноко белела статуя. Увеличенная копия грациозной ящерицы замерла в настороженной позе, гордо вздернув точеную голову. В утреннем свете камень отливал серебром.

– Красивая статуя.

– Эта странная рептилия – идефикс местных жителей в последние этак лет двести. Раньше здесь устраивали фестивали охотников за серебряными ящерицами. Раз в три года собиралась тьма-тьмущая народу – они вытаптывали парк, обшаривали лес в окрестных горах, говорят, даже ставили особые мелкие сети. От рептильеров вскачь удирали все зверюшки. Кольцер говорит, что пятьдесят лет назад какого-то клерка из Порт-Калинуса задрал всерьез обиженный медведь. Потом мода на фестивали почему-то прошла…

– Они ее поймали?

– Кого?

– Ящерицу, конечно.

– Разумеется, нет.

– А зачем ее было ловить? – спросила Авита.

– Не знаю, наверное, в этом таился какой-то большой смысл. Например, она уничтожает комаров в замке, находит пропажу или выполняет три желания, а может, она очень редкая или ее не бывает совсем. Ловить то, чего нет, – в этом есть стиль.

– Ерунда.

– Конечно, но смешная, и про фестивали я сказал правду, ну, почти правду. Ты мне не веришь?

– Ты же сам знаешь, что нет. Я все хотела спросить – как это получается? Интересно?

– Что интересно?

– Подглядывать в чужие мозги.

Авита заметила, что Король смутился, он чуть прищурился, как будто страдал от яркого света.

– Все зависит от того, что именно ты видишь. Это неинтересно в большинстве случаев, иногда противно. И больно – тоже иногда. За себя, кстати, можешь не беспокоиться, я уже час специально держу ментальный барьер и не чувствую твоих мыслей.

– Это правда?

– Честное слово ивейдера.

– А это трудно – держать барьер?

– Не очень, если есть привычка.

Авита умолкла, переваривая новость. Смутное ощущение слежки и незащищенности отступило. «Только бы он говорил правду!»

Парк тем временем кончился, оборвался каменистым косогором, сразу за зарослями сухих жестких кустов начинались настоящие горные склоны, тропинка шла все дальше по широкому каменному карнизу.

– Далеко еще?

– Близко.

Карниз кончился, кусты жесткой растительности расступились.

– Смотри.

Сразу за поворотом тропы открылся странно знакомый вид – высокий утес, его уступы, словно выписанные одним взмахом кисти, отличались ясной чистотой форм. Казалось, акт творения только что совершился и новорожденный камень еще не успели источить ни непогода, ни беспощадное время. Пейзаж напоминал картину из кабинета управляющего Мидориана. Авита подошла поближе и тут же заметила, что разрушение все-таки тронуло скальную породу – по изломам камня змеились тонкие трещины. С вершины утеса низвергался маленький, тугой водопад, в послеполуденном свете зыбко дрожала радуга брызг. У подножия скалы блестело мелкое, почти круглое озеро, вода широким ручьем стекала в долину, на отмели, зарывшись в каменное крошево, лежала лодка-плоскодонка.

– Залезай в нее, только постарайся не раскачивать, посудина неустойчива. Я сам возьму шест.

– Зачем?

– Надо аккуратно проплыть у края водопада. Постарайся не оказаться в озере. Здесь мелко, но вода быстрая и холерски холодная – как лед и даже еще хуже. Она течет прямо с вершин.

– Зачем тогда соваться в водопад?

– Подожди, увидишь.

Авита вцепилась в край низкой некрашеной скамейки, Король ловко орудовал шестом. Плоскодонка пару раз сильно качнулась, потом зыбко вильнула в сторону. Шальные капли застучали по макушке Авителлы, суденышко чуть задело бортом тонкую завесу воды и оказалось по ту сторону водопада. Они приблизились к берегу, и Вэл подал девушке руку. Брукс оглянулась – яркие лучи, проходя через отвесный слой влаги, резали глаза стеклянным блеском. Она отвернулась, привыкая к синеватому полумраку. Хрустел под ногами гравий. Своды терялись в темноте, в небольшой пещерке веяло холодом и водой.

– Что это?

– Вход в частный бункер моих предков. Странное место, но довольно интересное. Здесь есть кое-какая техника, ей лет двадцать, но почти все работает. Даже сырость не мешает – там, внутри, климатическая установка.

Далькроз притронулся к замку. Массивная дверь отошла в сторону, показался свет – яркий, искусственный.

– Энергия идет от водопада, чистая работа. Это место – бывшая любимая игрушка моего отца.

– А где теперь твой отец?

– Разбился в авиакатастрофе, когда мне было семь лет. Мама пропала без вести пять лет назад, когда восстали псионики.

– Твои родители были сенсами?

– Нет.

– Мне очень жаль, что так получилось…

– Тебе-то едва ли, ты их не знала. Впрочем, попытку вежливости я оценил.

Брукс прикусила язык, Далькроз не шел на короткий поводок.

– Ладно, я не хотел тебя обидеть. Заходи, мы пришли.

Бункер оказался квадратной комнатой с невысоким потолком. Одну стену сплошь занимали стойки с оборудованием и устаревшего вида сайбер. На свободном пятачке стоял простой стол из струганных досок и несколько кресел. Толстая дверь безжалостно отрезала почти все естественные звуки – шум деревьев, щебет пичуг. И только глухо и тревожно долетал рев водопада.

Авита без приглашения устроилась в одно из кресел и постаралась подавить непрошеную, острую тоску. Замерцавшая было надежда беззвучно рассыпалась в прах – на мириады мелких-мелких частиц.

Далькроз сел почти напротив. Брукс, не скрываясь, рассматривала его полупрофиль – тонкий нос, близко посаженные темные глаза. Он и в самом деле был семнадцатилетним, и он же был Король – и то, и другое являлось самой настоящей правдой, именно это повергало Авиту в отчаяние.

«Я не верю, что он сумеет по-настоящему помочь Лину. Даже если Вэл собирается сдержать слово, у него не хватит сил. Но если я чудом сбегу отсюда и сдам Короля Департаменту, это тоже не изменит дела. Теперь я уверена, что Цилиан обманул меня – все его поступки с самого начала пахли липой».

Король неторопливо кивнул, и густая тень упала на его лицо.

– Да, я понимаю.

– Ты обещал не читать мои мысли.

– Я не читал, я их просто угадываю, как свои. Можно поставить ментальный барьер, но нельзя запретить самому себе думать. Что тебе говорил тот человек, из Департамента?

– Ты сам знаешь – он просил сделать тебе укол.

– И все?

– Все. Ты не думай, это был не яд, я проверяла на собаке. Если бы Торопыга околел, я бы никогда…

– Ладно, забудь об этом. Он просил тебя о чем-нибудь еще?

– О чем?

– Узнать у меня какие-нибудь секреты, найти других ивейдеров.

– Нет, не просил.

– Точно?

– Я говорю правду!

– Ладно, верю… Но ты ведь могла забыть его слова?

– Нет!

– Вот это и странно. Ты рассказала мне очень странную историю, девушка. Слушай меня внимательно и попытайся найти ошибку. Ты приходишь в Департамент Обзора – почему?

– Мой брат болен, больным нельзя вводить антидот, к тому же он случайно подрался в офисе с реабилитатором и…

– …И его забрала полиция?

– Точно. Но только не сразу, Лина два дня ловили в сточных трубах под Порт-Калинусом.

– Что случилось потом?

– Со мною поговорил инспектор Цилиан. Он обещал помочь и ничего не просил взамен. Потом, уже позже, сказал, что брат задержан за связь с ивейдерами.

– Где вы пообщались с инспектором?

– Два раза в парке Древесная Эстетика. Один раз в лаборатории, где мне поставили ментальный блок.

– Там были другие наблюдатели?

– В парке не было никого. В лаборатории был какой-то смешной старый псионик – лысый, сонный. Нереабилитированный.

– Ручная собака Департамента. Кстати, там, в парке, Цилиан прямо так сразу и предложил ему помочь?

– Почти сразу. Я сначала рассердилась – очень, а потом… Потом я подумала, что у Лина никогда не найдется денег на настоящего адвоката. Цилиан показался мне честным, даже каким-то равнодушным, как будто он обиделся и очень устал.

– Не советую тебе верить в такие штучки. Он не просил тебя взять с собою какой-нибудь небольшой предмет – оружие, жетон, маячок экстренной помощи?

– Нет.

– Подумай как следует, не пытайся меня обмануть, от вранья будет хуже, в основном тебе.

– Нет! Я ничего не брала у Цилиана, кроме…

– Ну?

– Кроме денег. Я их потом отдала – почти все. Одной девушке.

– Кому?

– Не спрашивай, не скажу.

– Ну и ладно, не говори – наверное, какой-нибудь доносчице – шлюшке из клуба. А теперь слушай меня внимательно. Во-первых, не сомневайся, что тебя обманули – я совершенно точно знаю про твоего брата, что он никогда не водился с нашими «воробьями». Если тебе сказали, что он связан с ивейдерами, это ложь. Ложь номер два – ты не сумела бы ввести мне антидот. Такие уколы делают один за другим, серией, а действуют они только через несколько дней. Так что, даже получив настоящую дозу, я еще успел бы смешать твои наивные мозги с песком.