Александр Соболь - Оракул вселенной Страница 23

– И в этот период на арену должны выйти вы, Александр, – произнес де Виньон. – Теперь вы понимаете, как много от вас будет зависеть. Возможно, даже все.

Зоров взглянул на де Виньона. Тот болезненно хмурил брови, а в глазах сквозь мятущиеся тени тревог и сомнений пробивалось неукротимое пламя надежды.

– Я сделаю все, что в моих силах, экселенц, – твердо сказал Зоров. – И что бы ни готовила мне судьба, я всегда останусь человеком.

Молчание тяжким сомнением повисло в воздухе. На Зорова никто не смотрел. Зоров ощутил холодную злость.

– Вы не верите мне? – Голос звенящим клинком вспорол тишину.

– Верим, – сказал де Виньон и встал.

– Нам просто ничего другого не остается, – тихо произнесла Ольга Уинсток-Добровольская. Она тоже поднялась и, гордо откинув голову, посмотрела в глаза Зорову долгим взглядом своих невероятных фиалковых очей.

– Вы уж постарайтесь, Саша, – неуверенно произнес Шароши. – Извините меня, но я инженер, технарь… и от всего этого у меня голова идет кругом… Хотя и понимаю, насколько все это серьезно. И вот еще что, Саша, – он вдруг оживился, – если вам понадобится техническая помощь – ну, сотворить какую-нибудь необычную штучку-дрючку, – обращайтесь непосредственно ко мне. Идет?

– Договорились. – Зоров улыбнулся. – Спасибо!

Добродушие Шароши растопило лед в душе, как теплый солнечный луч снежинку.

– Удачи вам, Александр! – Лоусон протянул Зорову тонкую руку с длинными пальцами гениального хирурга и музыканта-виртуоза. – Очень велик был соблазн попросить вас подвергнуться глубокому ментаскопированию. Как ученому мне трудно было устоять, и вы, наверное, поймете меня: Но как член Круга Шести я голосовал против. Я верю вам и верю в вас.

– Благодарю вас, мэтр. – Зоров склонил голову, осторожно пожимая руку Лоусону. – И обещаю вам – очень скоро я сам попрошу подвергнуть меня сколь угодно глубокому ментаскопированию. Так что наука не пострадает.

Они рассмеялись, и напряжение вдруг лопнуло, как мыльный пузырь. Члены Круга окружили Зорова, что-то говорили и желали ему, улыбаясь и хлопая его по спине и по плечам, напрочь позабыв свой высокий статус, а Ольга, сверкнув глазищами, обняла и на секунду коснулась губами его губ, от чего у Зорова вдруг сладко заныло сердце… И лишь Гордон Чалмерс не принимал участие в этих шумных напутствиях и пожеланиях. Во-первых, ему еще предстояла долгая и серьезная беседа с Зоровым. А во-вторых (в свете "во-первых"), только он догадывался, по какой неимоверно, непредставимо трудной дороге делает свои первые шаги его подопечный, еще не Алзор, но уже, кажется, и не просто Зоров.

Глава 12

На территорию Главного центра специальной подготовки (Большого полигона, или БП в просторечии), занимавшего площадь почти тридцать квадратных километров, попасть можно было по-разному. Помимо предназначенного для большого начальства парадного входа и нескольких грузовых ворот туда вели всевозможные двери, дверцы, люки, лазы, а также окна и оконца как с приставленными лестницами, так и без оных. Число и расположение всех этих входов часто и самым прихотливым образом менялось, так что полную информацию по этому вопросу на любой момент времени имели только главный оператор полигона и центральный компьютер. Каждый вход имел свой номер; такой же номер значился на пропуске курсантов. Попасть не в свой вход было невозможно в принципе, но даже найдя его (после весьма долгих и еще более нудных поисков), курсант встречал отнюдь не ковровую дорожку и звуки фанфар. Ибо даже свой, родной вход имел секрет, или попросту "придурь". Сюрпризы, ожидавшие курсанта уже с первых шагов, были самыми разнообразными и подчинялись лишь буйной фантазии дежурных операторов.

…Потратив почти три часа, Зоров нашел наконец свой вход. Им оказалась невзрачная дверца в стене, охватывающей БП по периметру. Дверца была (точнее, казалась) деревянной и очень хлипкой; Зоров знал, впрочем, что из-за наличия гиперонитовой прокладки ее не возьмет даже луч тяжелого лазера. Еще оператору удалось создать впечатление, что дверцей не пользовались по крайней мере лет триста. Внимательно осмотрев дверь, Зоров сунул квадратик пропуска под зрачок фотоэлемента (который в данном случае был замаскирован под обросшую мохом замочную скважину). Дверца с тягучим скрипом отворилась, являя взору короткий коридорчик, оканчивающийся ведущей вверх лестницей. Ухмыльнувшись, Зоров коротко разбежался и одним прыжком перемахнул коридорчик, очутившись сразу на лестнице. Он угадал только наполовину – пол коридорчика в самом деле обрушился вниз, в затхлое подземелье Штрафных Кругов, но туда же рухнул и лестничный пролет; Зоров едва успел среагировать и задержал собственное падение, изо всех сил упершись руками и ногами в стены. Висеть над пропастью, упираясь в вертикальные и к тому же весьма скользкие плоскости, было не совсем удобно; Зоров быстро осмотрелся, ничего особенного не заметил, зато ощутил пренеприятнейшую вещь: стены медленно, миллиметр за миллиметром, начали раздвигаться. Не испытывая восторга от перспективы падения в какое-нибудь вонючее болото или еще куда похуже (чего-чего, а всяческой мерзости в Штрафных Кругах хватало), он избрал единственно возможный в его ситуации путь. Вспомнив старинную технику ниндзя (одну из базовых техник "призраков"), Зоров устремился вверх, благо пока у него был еще хоть какой-то упор. Стремился он, однако, отнюдь не стремительно: улитку обогнал бы, а вот черепаху сомнительно… Отбросив непрошеные мысли о замечательных присосках, которыми оснащены десантные комбинезоны, Зоров удвоил усилия, поскольку стены продолжали неуклонно разъезжаться; и в самый последний момент, предшествующий потере опоры, ему удалось совершить почти немыслимый бросок вверх и ухватиться кончиками пальцев за выступ в стене у самого потолка. Выступ начал неприятно подрагивать, и Зоров, с максимально возможной скоростью перебирая руками, добрался до небольшого отверстия в потолке и каким-то образом исхитрился пролезть через него наверх, хотя в обычной ситуации он с большим сомнением отнесся бы к предположению, что через эту дырку способен пролезть даже кот.

Тяжело дыша, Зоров вслух высказал мнение о чрезмерной ретивости оператора, придумавшего столь подлую "придурь", и огляделся. Результаты "рекогносцировки на местности" были малоутешительны:

Зоров находился в сводчатом туннеле визуально неопределимой длины; зато вполне определимо, причем не только визуально, было нечто, довольно быстро приближавшееся к нему.

"Нечто" напоминало чудовищного паука-скорпиона, и Зоров, пробормотав несколько старинных ритуальных русских слов, пустился наутек. Некоторое время ему удавалось держать дистанцию; долго так продолжаться не могло, Зоров отлично понимал это, поэтому он на бегу оглянулся, оценивая размеры монстра и вероятность проскользнуть ему за спину. Пытаясь экспериментально проверить эту возможность, он подобрал один из в изобилии валявшихся камней и швырнул назад, целясь в промежуток между надвигающейся на него махиной и стеной туннеля. Камень шутя был пойман чудовищным щупальцем, и в этот момент Зоров вспомнил, что такое есть паук-скорпион: пожарный робот в шахтах Европы и Ганимеда, чрезвычайно богатых ценнейшими рудами. С плазменным резаком Зоров не расставался, он знал теперь, что делать, и вскоре рукотворный пожар бушевал в туннеле за его спиной. Немедленно включилась основная, запечатанная в главной матрице программа "паука-скорпиона", и он изрыгнул из "жала" поток огнегасящей жидкости. В ситуации, когда робот занимался своей основной работой, проскользнуть за его спину труда не составляло. Оставив за спиной робота, Зоров двинулся по туннелю уже в противоположном направлении. Теперь он бежал ровным экономичным бегом глубоко и размеренно дыша; взгляд его внимательно обшаривал стены, пол и потолок туннеля в поисках выхода, но не находил и намека на что-либо подобное. Постепенно им овладевала смутная тревога. Он уже не сомневался, что проходил одну из трасс Полигона, но почему его запустили на нее без тренировки?! Такое, как он знал, не только не практиковалось, но и было прямо запрещено специальной инструкцией. И дело было вовсе не в угрозе жизни или здоровью курсантов; в этом смысле Полигон был абсолютно безопасен, ситуация на трассах постоянно контролировалась системой Высшей Аварийной Защиты, вмешивающейся при возникновении любой реальной опасности. Дело было в другом: подобные вещи могли травмировать психику неподготовленного или растренированного курсанта. Кому, в самом деле, приятно ощущать себя беспомощным новичком, либо барахтающимся в зловонных топях Штрафных Кругов, либо раз за разом спасаемым роботами Высшей Аварийной Защиты… За очередным поворотом туннеля Зорову почудилась какая-то тень… Он замер, неуловимо быстрым движением прижавшись к стене. И тут вторая странность происходящего точно молнией высветилась в его мозгу: он шел по трассе без оружия! Что также являлось нарушением писаных и неписаных правил Полигона. Никто ведь, в самом деле, не мог знать, что у него есть плазменный резак, да и тот считать оружием можно было лишь с очень большой натяжкой. А если бы резака у него не оказалось?! Чуть подвинувшись вперед, Зоров заглянул за угол, куда круто сворачивал туннель. И ужас ледяной рукой сжал его сердце. Панцирный удав с планеты Тартар, адское порождение вечных кровавых сумерек воплощенного ада… Это не робот, никакая биопласттехника не способна создать эту кошмарную голову с неподвижными мертвыми глазами и дрожащими ядовито-белесыми мембранами то ли ушей, то ли еще каких органов чувств, воспроизвести смертельную грацию движений… Зоров утер холодный пот со лба. Влип он здорово. Даже лазерный пистолет не дает гарантий в поединке с этим чудовищем, а уж плазменный резак ему, что ивовый прутик тигру… Может, удав его не заметил? Он зря надеялся на это. Исполинская морда взметнулась вверх, пятидесятиметровое тело изогнулось, и Зоров едва успел отпрянуть назад: сгусток мгновенно убивающего яда с шипением расползался там, где только что была его голова.