Му-анг (СИ) - Никонов Андрей Страница 24

— Мы — пилоты.

— Что?

— Мы будем пилотами. Тут же никто не проверяет, правду ты говоришь или нет. Навыки у меня есть, у тебя, наверное, тоже. Илли?

— Первый палец большой руки штурмовиков, лейтенант-командор — отозвалась советник. — Не беспокойся, я и большим разрушителем могу управлять, если понадобится.

— Так и сделаем. Что-то мне не хочется среди этих наших бывших друзей триста часов непонятно чем заниматься.

— Согласна, — Чесси кивнула, хотя её-то как раз никто не спрашивал, я мнением Илли интересовался.

«Потому, потому что мы пилоты, небо наш, небо наш родимый дом», — пел, бывало, мой отец, бывший пилот российских ВКС, когда перебирал с угандийской вараги — самогонкой из бананов или маниоки. И подбрасывал меня, ещё совсем маленького, к низкому потолку. Аккуратно, всего несколько шишек и одно небольшое сотрясение мозга — такое только красит настоящего мужчину. Слова песни так и не запомнил, только эти две строчки, а вот мелодия, под которую удобно маршировать, отложилась в неокрепшем детском сознании навсегда.

Черноглазый равнодушно выслушал наши пожелания, дотронулся пальцем до каждого из треугольников, и у меня перед глазами появилась линия, ведущая в один из дальних лифтов — там уже сидел один человек, судя по прикрытым глазам и расслабленному виду, довольно давно. Чесси и Илли двинулись за мной, я уже приготовился провести час или два в ожидании остальных попутчиков, но едва мы переступили границы круга, цилиндр лифта стал молочно-белым. Никаких символов, отсчитывающих уровни, не было, так что мы просто дождались, когда цилиндр снова исчез.

Когда мы переступили границы круга, обозначающего лифт, четвёртый пассажир не тронулся с места, даже не пошевелился. Только глаза приоткрыл на секунду, и тут же закрыл. По местным возраст просто так не угадаешь, хорошее медицинское обслуживание сильно замедляло процессы старения, этот наш попутчик на вид был молод и румян, облачён в какую-то хламиду грязно-серого цвета, похожую на халат, никаких знаков различия на парне не было, кроме крохотной татуировки на выбритой макушке. Зато на ногах были отличные ботинки с компенсаторами, частички пыли притягивались к пластинам возле пятки, а на левом запястье широкий браслет. Обхватив руками колени, пассажир чуть раскачивался и что-то тихонько гудел, а когда мы прибыли на место, остался сидеть, не пытаясь выбраться за пределы круга.

— Подозрительный тип, — ничуть не стесняясь его присутствия, сказала Чесси, — может, пристрелить его?

Илли посмотрела на меня. Ага, значит, теперь у нас демократия и открытое голосование.

— Не будем привлекать лишнее внимание, — я показал на троих в военной форме, стоящих неподалёку. — Это наши будущие коллеги?

— Если ты всерьёз решил тут остаться и научиться наконец управлять штурмовиком, то — да, — хакерша сплюнула. — Йолана говорила, что тебе опасно контакт с лётным модулем доверять, или взорвёшь что-нибудь, или на планету свалишься. Это тридцать второй уровень, три часа на то, чтобы тут всё осмотреть, и потом выбраться на восемнадцатый. Конфедераты, когда строили первую базу, заложили вертикальные тоннели с антигравами, чтобы выводить аппараты сразу на поверхность с любого уровня, кажется, это как раз в южной стороне.

— Откуда знаешь?

— Разведка Союза, — вместо неё ответила Илли. — Твоя подруга на них давно работает. Так ведь?

Хакерша спокойно кивнула.

— Они на этой планете давно что-то вынюхивают, — продолжала советник, — и вообще, обычный человек из Республики на побегушках у синтов, что может быть хуже.

— Младший распорядитель, скатившийся до обычного суб-полковника, — парировала Чесси.

Пока две женщины выясняли, кто из них капитальнее влип, я прошёл чуть вперёд, разглядывая обстановку. Весь уровень целиком был единым пространством, никаких ангаров, складов или блоков персонала. Прямо на полу в ряд стояли тренировочные капсулы, их тут были сотни, а дальше располагалась военная техника. Со своего места я видел истребители, треугольные летательные аппараты висели в воздухе в метре от пола, некоторые уже с укомплектованными наружными модулями, над тем, что был ближе всех ко мне, трудился дрон-механик, приспосабливая кассету с зондами необычной формы. Чтобы разглядеть, что именно он делает, надо было лишь напрячь правый глаз, с полусотни метров я мог разглядеть пылинку на поверхности истребителя. Но вместо пыли там обнаружилось совсем другое — чтобы удостовериться, я ускорил шаг и подошёл максимально близко. Даже рукой дотронулся.

Вся поверхность истребителя была покрыта тонкой прозрачной субстанцией, неощутимой и едва видимой. Если собрать её в комок, получилась бы отличная медуза. Был лишь один способ проверить. Дрон равнодушно наблюдал, как я отщёлкиваю от кассеты на поясе несколько зондов импульсным излучателем. Крохотные разведчики использовали их, чтобы разрушать верхний слой предмета для исследования, два шарика зависли возле меня, а один подлетел к истребителю.

Энергетический заряд растёкся по поверхности истребителя, впитываясь щитами — шарик так мог столетиями висеть и стрелять, предназначенная для пустоты техника и не такие удары выдерживала. А вот медуза отреагировала, от обшивки выстрелила тонкая нить, превращая разведчика в труху. И тут же втянулась обратно.

Глава 12

Глава 12.

— Третий периметр станции свободен, олори, — доложил один из семи помощников-леас, мрачный парень с Талора. Он явился к сенарду лично, потому что так делалось из тысячелетия в тысячелетие, и никакие средства связи не могли помешать леас лично доложить своему лидеру о том, как хорошо продвигаются дела. Хотя делал он это нехотя. То, что Нгуджу с Бийи, он ещё кое-как мог бы пережить, но не то, что остальные шестеро помощников командира были оттуда же. Эти бийцы всегда задирали нос, и в обычное время талорец нашёл бы, чем ответить, но сейчас на кону стояла судьба Республики, и все междупланетные споры временно были забыты. — Обнаружили ещё сотню конфедератов и четыре десятка синтов, что с ними делать? Тоже запереть?

— Да, — Нгуджу внимательно следил за ходом зачистки.

Чернокожий гигант с первой станции отдал чёткий приказ, на этой должны были остаться только республиканцы. Остальных надо было выкинуть в открытое пространство в спасательных капсулах. И никаких убийств. Группы штурмовиков отражали нападение внезапно появившегося имперского флота, несколько десятков истребителей почти прорвали оборону, но напоролись на два средних разрушителя, законсервированные несколько тысяч лет назад. Несмотря на возраст, по мощи и скорости стометровые октаэдры превосходили современную технику.

Взятые в плен имперские пилоты утверждали, что ударная группа адмирала Ливси должна подойти со дня на день, никто из них не сочувствовал республиканцам, но многие лояльно относились к мятежникам, и делились информацией — раз ИИ станции принял республиканцев за своих, значит, он делал это во благо мятежных лордов. Их самих, этих лордов, уже очень давно не было в живых, почему они пошли против остальных, никто не знал, но репутация мучеников и героев только крепла от тысячелетия к тысячелетию. Устрой они восстание сейчас, минимум треть имперского флота последовала бы за ними, а то и половина.

Кроме имперцев, на то, что республиканцы завладели станцией, никто не отреагировал. Молчала самая первая, с которой появился Нгуджу и где большинство теперь составляли синты. Остальные станции ждали команды первой, и прекратили всякие контакты, но те республиканцы, которые там оставались, поддерживали своих и готовы были при удобном случае сделать то же самое. Главнокомандующий Ньялу ограничилась приказом сложить оружие и запереться в каютах, но дальше этого не пошла — от той станции, где она сейчас находилась, сигнал до захваченной шёл несколько часов, значит, даже если она решить послать кого-нибудь, этим карательным силам предстоял долгий перелёт в пустоте.