Двое из логова Дракона (СИ) - Куницына Лариса Страница 24

— Это не монстры, это люди, — возразил Тонни Хэйфэн. — Больные, старые, злые, с искажёнными и ущербными энергетическими характеристиками.

— Отсталый мирок, где никто понятия не имеет о здоровом образе жизни, — пробормотал Иван Валуев, склонившись над пультом и разглядывая бесконечный ряд стремительно мелькающих символов. — Странно, что ты удивляешься, Игнаша. Уж мы-то с тобой всякое повидали.

— Я не удивляюсь, — проворчал Игнат и снова запустил программу поиска. — Просто обидно. Там тысячи людей, а нужного нет.

— Возможно, мы его просто не видим, — проговорил Донцов, и, подойдя к ним, встал за спинкой кресла Игната. — В отличие от Волка Эрик ни разу не показывался нам в изменённом состоянии. Возможно, он в нём никогда и не был. Но если с ним случилось то же, что с Волком, он уже не человек, и наша программа его просто не идентифицирует.

— А что у него за изменённое состояние? — обернулся к нему Игнат.

— Вампир.

— Настоящий?

— Не знаю, говорят, — Донцов пожал плечами и обернулся назад, где возле выключенного резервного пульта орудийных систем в задумчивости сидел Мангуст. — Твоя смена, — напомнил он. — Игната пора менять.

Мангуст поднял на него взгляд, а потом перевёл его на Хэйфэна.

— Ветер, подмени меня. Я пойду вниз.

Он поднялся и вышел из отсека. Игнат встал, уступая место Тонни. Тот сел, и развернулся к Донцову.

— Саша, пойди за ним. Мало ли что. Волк не в себе.

— Хорошо, — кивнул Донцов. — Стэн пойдём со мной.

Он направился к выходу.

— Может, оружие взять? — спросил Стаховски.

— Не надо, — они вдвоём вышли из отсека. — Мне кажется, что он набросился на тебя из-за парализатора. У нас в руках оружия не было, и он нас проигнорировал.

— Возможно, — вздохнул Стэн. — Но когда я увидел его оскаленную пасть и огромные зубы…

Они спустились вниз и прошли в сектор, где располагались камеры для содержания задержанных. К той, где несколько часов назад оставили Белого Волка, они подошли как раз в тот момент, когда Мангуст закончил набирать на щитке код запорного устройства.

— Мы с тобой, — объяснил Донцов. — Три пары рук, если что, лучше, чем одна.

Мангуст кивнул и открыл дверь. Свирепое рычание раздалось сразу же, едва они переступили порог камеры. Белый волк стоял в дальнем углу, прижав грудь к полу, уши — к голове и ощетинив косматую гриву на мощной шее. Его глаза сверкали красноватым светом, а оскаленная пасть демонстрировала сияющие белизной крупные острые зубы.

Мангуст, не проявляя страха, медленно подошёл к нему на расстояние пары шагов и осторожно опустился рядом на колени, вглядываясь в его глаза. Ничего кроме звериной ярости во взгляде волка не было.

— Это я, Волк, — тихо произнёс он. — Слышишь меня? Это я, со мной Стэн и Саша Донцов. Ты нас помнишь?

Зверь рычал, припадая на сильные белые лапы, и вздрагивая всем телом от возбуждения.

— Послушай меня, Волк, — так же спокойно и уверенно произнёс Мангуст. — Тебе никто не причинит зла. Ты дома, среди друзей. Не знаю, что тебя напугало, но теперь всё позади. И не думай, что мы держим тебя взаперти. Просто тебе нужно немного успокоиться, и всё встанет на свои места. Я пока побуду здесь с тобой. Ты не волнуйся. Наверху полный порядок. Всё под контролем. Я пока посижу здесь, рядом с тобой, ладно? Ты же всегда любил сидеть возле меня. Командир говорила, что мы с тобой, как Маугли с Акелой. Может, так оно и есть. Ты ведь мне и отец, и учитель, и друг. Я верю тебе, Волк. Я знаю, что ты никогда не причинишь мне зла. А я никогда не брошу тебя в беде.

Он протянул руку, и волк, извернувшись, клацнул зубами возле самых его пальцев.

— Неправда, — с улыбкой прошептал Мангуст, даже не отдёрнув руку. — Белый Волк никогда не промахивается. Ты просто не хочешь меня поранить…

И он опустил ладонь на широкую белую макушку зверя. Волк снова клацнул зубами и свирепо ощерил пасть. Но Мангуст уже спокойно гладил его прижатые уши, с нежностью и печалью глядя на него.

— Ты всё вспомнишь… Я знаю. Ты обязательно снова всё вспомнишь.

Волк вдруг опустил голову, и рычание его смолкло. Он издал глухое жалобное ворчание, развернувшись, отошёл в самый угол и лёг спиной к Мангусту.

— Идите, — повернулся тот к товарищам. — Заприте меня здесь вместе с ним. Если что, я вызову вас через браслет.

— Мы посмотрим за вами через камеры слежения, — проговорил Донцов, и они со Стэном вышли. Дверь закрылась, сухо щёлкнул замок.

Мангуст опустился на пол и тоже лёг на бок, глядя на лохматую белую спину волка.

Этот день прошёл и наступил следующий. Я доложила на Землю о том, что мы нашли Волка, но потеряли Ченга. Азаров выслушал меня совершенно спокойно. Конечно, он вовсе не разделял моего желания как можно скорее увести с Агориса баркентину. Он желал, чтоб я вмешалась в Битву и обеспечила полную и абсолютную победу Добра над Злом. Я вовсе не разделяла его энтузиазма, но по понятным причинам оставила своё мнение при себе. Я твёрдо решила, что вмешательство в местные судьбоносные события не является моей обязанностью, а, следовательно, при первой же возможности я уберусь отсюда.

Днём на звездолёт вернулся Оршанин, смуглый, запылённый, в светло-серой тунике с накинутым на плечи плащом-гиматионом, собранным в складки. Он почти не отличался от местных жителей среднего сословия, которых я встречала на улицах Тэллоса. Это впечатление ещё более усиливали подведённые черным карандашом глаза и брови и накрашенные золотистой помадой губы.

Вручив Донцову кристалл с записями, сделанными им возле Храма Тьмы, он попросил чашку кофе и присел в кресло возле резервного пульта в командном отсеке.

— Может сначала в душ? — спросил Донцов, подавая ему кружку с кофе.

— Не буду мыться, — мотнул головой он. — Вы уж потерпите. Я там едва не засветился со своей мытой шеей и чистым тряпьём. В городе дефицит воды и никто, кроме царской семьи и придворных дам, здесь не моется…

Он отпил глоток из кружки и взглянул на меня.

— Значит так, насчёт Храма нагружать вас пока не буду. Позже пойду наверх и составлю детальный отчёт, как положено, со схемами и ментографиями. Лучше сперва о том, что сейчас происходит в городе. Я потолкался по тавернам, поболтал с аборигенами, послушал, о чём говорят. Первое, и, на данный момент, самое главное: на западной окраине города есть старое кладбище и примыкающая к нему заброшенная каменоломня. Саша, дай карту. Вот здесь, — он ткнул потемневшим от грязи пальцем в подставленный Донцовым планшет. — В этих местах, как говорят, завелся какой-то то ли сумасшедший, то ли тёмный дух, который ползает по отвесным стенам и нападает на прохожих. Схватит, поклацает торчащими из пасти зубами, посверкает красными глазами, взвоет и убежит. Говорят, что он сбежал из Храма Богини Неба, потому что на нём желтая неудобная одежда, оборачивающая руки и ноги…

— Эрик? — спросила я.

— Очень на то похоже, — кивнул Кирилл, — поскольку среди местных культов нет культа Богини Неба. Вы божество благоприобретённое по воле царя, и Храм ваш — сей летающий дворец, где мы имеем счастье процветать.

— Капитан, отправьте группу, пусть обыщут этот сектор, — обернулась я к Донцову.

— Очень разумно и, главное, своевременно, — одобрил Оршанин, — потому что местные жители уже всерьёз обсуждают вопрос организации военного похода против непрошенного гостя. Да и у Эрика может-таки проснуться дикий голод, а, попробовав свежую кровь, он вряд ли скоро остановится.

— Отправлю туда Стаховски, Хэйфэна и Карнача со товарищи…

Донцов ушёл отдавать приказания.

— Теперь о царе, — снова повернулся ко мне Оршанин. — Личность оказалась преинтересная. Его и любят, и ненавидят одновременно. Против него постоянно устраивают какие-то заговоры, но его страстные поклонники их повсеместно разоблачают. Значит, всё по порядку. Мизерис — это младший сын царя Маноса. Он рано осиротел и остался на попечении старшего брата царя Ротуса. Брат его недолюбливал. У них были разные матери, и, по слухам, мать Мизериса, чтоб стать царицей, отравила мать Ротуса. Парень с детства был необузданным, резким, предавался излишествам в компании своих сверстников из аристократических семейств. При этом много читал и часто беседовал с мудрецами обеих Храмов, довольно часто спорил с ними и приходил при этом в неистовство. Участвовал в тайных обрядах, как я полагаю, с применением наркотических веществ. После одного из таких обрядов устроил бойню и поджог капище. Жрецы нажаловались на него брату, и тот выслал его с планеты. Он был тогда почти мальчишкой. Никто не знает, что с ним было дальше. Вернулся он около трёх лет назад уже взрослым и не совсем вменяемым мужчиной. Он помирился с братом, а вскоре после этого убил его и занял трон царя. Женился на вдове брата Эртузе. У Ротуса остался сын Билос, который мог бы считаться законным наследником отца и претендовать на трон, но, к сожалению, мальчик слепой от рождения. Тем не менее, он, видимо, представляет какую-то опасность для дяди, потому что его прячут от него где-то в городе. Своих детей у Мизериса нет. Поговаривают, что он испытывает явное влечение к племяннице Аноре, дочери царицы Эртузы, но та ревниво следит за обоими… Про царя, вроде, всё.