Марк Черазини - Чужой против Хищника Страница 25

Куинн сел, скинул перчатки и позвонил по радиотелефону, который давал прямую связь с подземной группой. Однако там ответить не потрудились.

Куинн не удивился. С тех пор как они обнаружили эту дыру во льду, Чарльз Вейланд стал не на шутку озабочен мерами безопасности. Он выдал приказ о полном запрете всех связей с внешним миром, хотя из-за этого шторма все равно ни черта не было слышно. А потом этот бывший флотский вояка и четыре его кореша, невесть откуда взявшиеся, сбросили свою личину «охранной группы» и принялись жонглировать пушками, точно отряд особого назначения, собирающийся на задание.

Куинн заключил, что все это дело начинает попахивать хуже, чем убийство на большой дороге в Техасе.

Убедившись, что внутри «яблочной» палатки все в норме, Куинн вышел оттуда. Ветер долбанул его почище бейсбольной биты, а отдельные снежные хлопья стали впиваться в парку, точно шрапнель. Он завязал капюшон и раскатал шапочку, закрывая все лицо. Куинн прикинул, что нисходящие потоки делают свыше семидесяти миль в час, а это было совсем скверно.

Проходя по городку, Куинн едва сумел различить в белой снежной пелене черные очертания столовой.

- Стой! Кто идет? - Послышался чей-то голос. Крик был порядком приглушен снегопадом.

- Это Куинн! Куинн, черт побери!

Откинув капюшон и сделав шаг вперед, он вдруг обнаружил, что смотрит прямиком в дуло самого большого револьвера на свете. Тогда Куинн раздраженно сорвал с головы шапку, чтобы этот идиот смог его опознать.

Клаус сунул «дезерт игл» в кобуру.

- Какого дьявола ты здесь делаешь? - рявкнул Куинн. - Терпеть не могу, когда мне пистолеты в лицо суют.

- У меня приказ, - сказал Клаус, вызывающе пожимая плечами. Затащив Куинна в относительное убежище дверного проема, он подался к нему поближе, чтобы не надо было орать. - Вейланд хочет, чтобы эта территория охранялась.

- Охранялась? От кого?

- От желающих сделать заявку, - ответил Клаус. - От русских… китайцев… другой корпорации. Тут кто угодно может оказаться.

Куинн посмотрел на бушующий шторм.

- Поверь мне. Тут никого нет.

Когда он уже собрался уйти, Клаус его остановил.

- Ты куда?

- Ну, раз вы, ребята, тут так столовую охраняете, я решил хагглунды проверить. А теперь позволь мне уйти. У меня тоже работа имеется.

Клаус отпустил руку Куинна и отступил назад в тень. Затем он стал наблюдать, как подсобник пробивается сквозь снег, пока пелена совсем его не поглотила. После этого Клаус открыл прочную деревянную дверь в столовую.

Ощутив вторгшийся туда вместе с Клаусом поток холодного ветра, Свен поднял взгляд. Глаза его сузились.

- Ты должен на страже стоять.

- Просто горячего чаю захотелось, - отозвался Клаус.

Свен посмотрел на Бориса. Русский сидел в углу и что-то напевал на родном языке, кипятя воду на лагерной печке.

- Чай еще не готов.

Клаус выругался и закрыл за собой дверь, опять выходя наружу.

- Мишка, когда ты этот чертов нагреватель запустишь? - спросил Свен.

Михаил оглянулся на шведа, затем треснул кулаком по упрямому прибору.

- Сейчас я его… сейчас…

Оказавшись снаружи, Клаус заметил, как еще одна фигура движется сквозь белизну. Он вытащил из кобуры «дезерт игл» и прицелился.

- Стой!

Фигура продолжала приближаться, мелькая под снегопадом.

- Куинн?

Фигура приближалась.

- Кто идет?

Фигура помедлила, и Клаус прищурился, напряженно вглядываясь сквозь снег. Затем он вздрогнул, и палец его напрягся на спусковом крючке.

Теперь там были две фигуры - черные дыры в снегопаде.

- Я спросил - кто идет?

Рядом с двумя фигурами появилась третья. И вместе они пошли на Клауса.

Будь у них дружественные намерения, они бы уже ему ответили. А потому Клаус аккуратно прицелился в среднюю из трех темных фигур и нажал на спусковой крючок…

ГЛАВА 18

Китобойная стоянка на острове Буве

Наемники отреагировали мгновенно, как только услышали выстрел. Прежде чем затихло эхо, «хеклер-и-кох» уже заменил отвертку в руках Михаила. Непрестанные русские песни у самовара мигом прекратились, когда Борис поменял свою алюминиевую чашку на пистолет-пулемет.

Ко второму выстрелу Свен уже был на ногах. Отперев железный засов на прочной деревянной двери, он отскочил от нее на случай, если кто-то туда ворвется.

- Михаил, - прошипел он, снимая с плеча «хеклер-и-кох». - Возьми рацию. Живо!

Через целую вечность безмолвия дверь с оглушительным грохотом распахнулась. Свирепый ветер и клубящийся снег наполнили помещение. Свен взял под прицел дверной проем, но разглядеть там сумел лишь мерцающее пятно белой пыли.

Он резко повернул голову:

- Борис! Проверь там.

Русский подобрался к порогу и выглянул в бурю. Сквозь снежную пелену Свен увидел, как Борис оглядывается и пожимает плечами. Ничего.

Михаил тем временем заговорил в приемопередатчик.

- Базовый лагерь вызывает «Пайпер Мару»… У нас ЧП. Повторяю. Базовый лагерь вызывает «Пайпер Мару»…

Не получив ответа, русский выругался и щелкнул пальцем по микрофону.

Снег и ветер продолжали залетать в столовую. Наконец Борис не без труда затворил дверь.

Михаил ощутил у себя на плече руку Свена.

- Давай, приятель… нужно предупредить корабль.

- Да я пытаюсь, но шторм…

Свен вдруг почувствовал, как Михаил содрогается под его хваткой, а потом здоровенного парня с силой выдернули из-под его ладони.

Резко развернувшись, он увидел, как русского поднимает в воздух некая незримая сила и приемопередатчик выпадает из его ослабевших пальцев. Выражение взволнованности и бдительности на лице Михаила сменилось страдальческим недоумением. Он знал, что сейчас умрет, но не мог понять, что его убивает. Взгляд его был устремлен к Свену. Рот русского раскрылся, но вышло оттуда лишь невнятное бульканье. Затем, уже мертвый, Михаил повис на прорисовавшемся в воздухе копье, точно кусок мяса на вилке.

Оставшийся у двери Борис закрутился волчком, когда незримые клинки отрубили ему сперва правую руку, а затем и левую. Не успели отчлененные конечности упасть на пол, как горло его окутала кровавая мгла. Кулак, что держал пистолет-пулемет, лишь раз сжался, всаживая очередь в дальнюю стену.

То, что Свен вначале увидел как смутное пятно, теперь обрисовывалось пороховым дымом - силуэт невероятно крупного гуманоидного существа. Бывший военный моряк сделал шаг назад и поднял пистолет-пулемет. Однако прежде чем он успел нажать на спусковой крючок, могучий удар свалил его на пол.

Пока кровь лилась из его разбитого носа, Свен шарил по полу в поисках оружия, которое выбили у него из рук. «Хеклер-и-кох» он не нашел, зато обжег пальцы о раскаленную кастрюлю, все еще кипящую на лагерной печке. Тогда Свен обеими руками поднял и швырнул ее в призрака, окатывая кипятком.

Бесполезная теперь алюминиевая кастрюля покатилась прочь, а вот кипяток исторг из призрака гневный рев, пока электрические разряды очерчивали гуманоидную фигуру. Затем маскировочное устройство Хищника, испускавшее стремительный град голубых искр, на миг закоротило, и в этот миг Свен успел увидеть отражение своего до смерти перепуганного лица в зеркальных глазах под бронированной лицевой пластиной ужасной твари.

Выстрелы прозвучали достаточно громко, чтобы их можно было услышать сквозь шторм. Возвращаясь с инспекции хагглундов, Куинн распахнул дверь столовой.

- О чем шумим, парни…

Тут Куинн осекся. Окровавленные тела и отрубленные конечности бросились ему в глаза, а также нечто массивное, бесформенное и незримое. Держа в руках два клинка, обагренных человеческой кровью, призрак как раз занимался оттяпыванием здоровенных кусков мяса от забившегося в самый угол человека. Тот при этом испускал дикий вой. Когда снег заклубился в столовой, Куинн смутно разглядел стремительное движение. Силуэт снова менял свою форму.

Внезапно бритвенно-острый наконечник копья материализовался прямо перед лицом Куинна. Он мгновенно захлопнул дверь и пригнулся, но оружие пробило толстую древесину и вырвало кусок из левого бицепса.

Куинн сдержал крик, а потом бросился бежать.

Ковыляя сквозь белизну, Куинн услышал, как дверь столовой слетает с петель. Тогда он, сражаясь с порывами ветра, завернул за угол. Дыхание его выходило жаркими хрипами, а потоки теплой крови оставляли алый след на снегу.

Страшась погони, Куинн оглянулся через плечо и тут же влепился в какой-то предмет, свисающий с крыши столовой. Он упал навзничь и воззрился на то, что осталось от Клауса, опознаваемое лишь по табличке с именем на куртке «полартек». Мертвец был привязан там за лодыжки, а на месте его головы из обрубка шеи теперь свисали длинные красно-черные сосульки.