Питер Гамильтон - Нейтронный Алхимик. Конфликт Страница 25

Две стены скрывали панорамные голограммы какого-то планетного города на закате — полная мерцающих огней равнина под розовым небом. Половину номера занимала кровать, оставляя очень немного места для постояльцев. Другой мебели просто не было. Ванная — убогая кабинка с душем и унитазом. Мыло и гели выдавал автомат-раздатчик за отдельную плату.

— Это Лоди Шалаша, — сообщила Вои, когда они вошли. — Наш эксперт-электронщик. Он удостоверился, что этот номер чист. Надеюсь. Ради его же блага.

Юноша скатился с кровати и нервно улыбнулся Алкад. Его ослепительно-оранжевый костюм украшали зеленые спирали, в которых путался взгляд. Ростом парень был пониже, чем Вои, и на несколько килограммов тяжелее.

«Студент», — мгновенно прилепила Алкад к нему мысленный ярлычок. Пылает гневом, рожденным заемными мыслями. Подобную картину она видывала тысячи раз еще до того, как стала лектором, — избалованная молодежь, после первого глотка интеллектуальной свободы растекающаяся мыслию в самых неудачных направлениях. Юноша глянул на Вои с натянутой улыбкой.

— Ты уже слышала?

— Слышала что? — спросила девушка с внезапной подозрительностью.

— Мне очень жаль, Вои. Правда.

— Что?!

— Твой отец. В конторе «Лакса и Ахмад» была какая-то перестрелка… Он погиб. По всем каналам передают.

Девушка напряглась всем телом, глядя сквозь Лоди.

— Как?

— Полиция утверждает, он был застрелен. Они хотят допросить Калиуя Ламу.

— Глупость какая — зачем ему стрелять в отца?

Лоди беспомощно пожал плечами.

— Должно быть, это люди, которые бежали в ту сторону. Агенты иностранных спецслужб, — заявила Вои. — Мы не должны позволить им сбить нас с пути. — Она подумала еще немного и разрыдалась.

Алкад догадывалась, что этим кончится, — слишком жестким был самоконтроль девочки. Она усадила Вои на кровать и обняла за плечи.

— Все будет в порядке, — успокаивала она ее. — Поплачь.

— Не могу. — Вои раскачивалась взад-вперед. — Я не должна. Ничто не должно мешать делу. У меня есть программа-подавитель. Только… минутку…

— Не стоит, — предупредила Алкад. — Это худшее, что ты можешь сейчас сделать. Поверь мне. Я достаточно навидалась горя, чтобы понимать, что к чему.

— Я не любила отца, — простонала Вои. — Я ненавидела его. Ненавидела все, что он делал. Он был слабак.

— Нет. Икела не был слаб. Не думай так о нем. Он был одним из лучших капитанов в нашем флоте.

Вои вытерла слезы ладонью, только размазав по лицу мокрые следы.

— Капитаном флота?

— Верно. Во время войны он командовал фрегатом. Так мы и познакомились.

— Отец воевал?

— Да. На войне и после.

— Не понимаю… Он никогда не говорил.

— Он не имел права. Он получил приказ и исполнял его до самой смерти. Он оставался офицером. Я горжусь им. И все гариссанцы могут гордиться.

Алкад надеялась только, что в голосе ее не слышно лицемерия. Она слишком хорошо понимала, насколько нуждается сейчас в ребятах Вои, кем бы они ни были. И Икела был почти достоин доверия. Так что ложь выходила белая.

— А что он делал во флоте? — Вои вдруг отчаянно захотелось выспросить все.

— Потом, — ответила Мзу. — Обещаю. А сейчас тебе лучше запустить снотворную программу. Поверь, так будет лучше. Тяжелый выдался день.

— Я не хочу спать.

— Знаю. Но тебе это нужно. А я никуда не денусь. Когда ты проснешься, я буду здесь.

Вои неуверенно глянула на Лоди. Тот ободряюще кивнул.

— Ладно.

Девушка растянулась на кровати, устроилась поудобнее и закрыла глаза. Программа заработала.

Поднявшись, Алкад дезактивировала костюм-хамелеон. Сдирать маску с лица было больно, тонкая ткань по-хозяйски липла к коже, но, ощутив прохладный воздух комнаты, Алкад заторопилась — под костюмом она здорово пропотела.

Она расстегнула блузку и принялась высвобождать из костюма руки.

Лоди вдруг громко раскашлялся.

— Никогда раньше голой женщины не видел?

— Э-э, видел, но… я… это…

— Лоди, ты что, играешь?

— Во что?

— В крутого радикала, революционера-подпольщика.

— Нет!

— Хорошо. Потому что, прежде чем мы закончим, ты увидишь кое-что похуже голожопой бабы моих лет.

Лоди немного пришел в себя.

— Я понимаю. Правда. Э-э…

Алкад принялась за штанины, облегавшие ноги еще плотнее, чем маска лицо.

— Да?

— А кто вы?

— Вои не объяснила?

— Нет. Только сказала, чтобы я подготовил группу к активным действиям. И велела нам быть осторожными, потому что астероид находится под наблюдением.

— Она была права.

— Я знаю, — гордо ответил юноша. — Это я сообразил, что эденисты разбрасывают своих пауков.

— Умно.

— Спасибо. Наши младшие члены убирают пауков с критических участков — перекрестки, площади. Но я приказал, чтобы они не усердствовали вокруг этого отеля. Чтобы не привлекать к нему внимания.

— Разумная предосторожность. Так эти ваши ребята знают, что мы здесь?

— Нет, ни в коем случае. Никто не знает. Клянусь. Вои сказала, что ей нужно тайное убежище. Я даже платил наличными.

«Может, я еще сумею выполнить задание», — подумала Алкад.

— Знаешь что, Лоди, — сейчас я схожу в душ, а потом мы сядем, и ты все мне расскажешь про вашу группу.

Как правило, Джошуа заказывал всей команде номера, даже если кораблю предстояло пробыть у причала не больше суток. В гостинице не всегда было уютнее, чем на борту «Леди Мак», но это придавало жизни какое-то разнообразие. В этот раз, однако, все поднялись на борт, и Джошуа самолично стравил воздух из шлюзовой камеры. Человека в скафандре С-2 вакуум не остановит, но на «Леди Мак» и помимо этого хватало оборонительных устройств. А кроме того… Джошуа пришло в голову, что одержимому затруднительно носить скафандр: если Келли не ошиблась, их неудержимая энергистическая мощь полностью выведет из строя процессоры. В спальный кокон капитан завернулся, впервые за много дней почти избавившись от мании преследования.

Завтрак пять часов спустя получился невеселым. Все спускавшиеся в кубрик за едой уже брали доступ к местным новостным каналам. Смерть Икелы заняла первые полосы.

Засовывая молочный кран в пакет с хлопьями, Эшли покосился на проекторную колонку.

— Что-то они темнят, — пробурчал пилот. — Дыма много, да огня нет. Полиция уже должна была арестовать этого Ламу. Где на астероиде может спрятаться такой известный тип?

Джошуа оторвался от картонки с грейпфрутовым соком.

— Думаешь, тут замешана Мзу?

— Нет. — Эшли снял с крана запотевший пакет и пожевал размякшие хлопья. — Это сделал кто-то, кому тоже нужна Мзу. Икела просто подвернулся им под руку. И полиция это знает. Только сказать не может.

— И они ее нашли? — поинтересовался Мелвин.

— Я что, телепат?

— Это некорректный вопрос, — отозвалась Болью. — У нас недостаточно информации, чтобы сделать достоверные выводы.

— Ну, погадать, кто за ней гоняется, всегда можно, — ответил Мелвин. — Я готов поставить на этих чертовых спецслужбистов. Если уж мы смогли подтвердить, что она здесь, им это тем более под силу. А это большая беда, капитан. Если уж они такого магната, как Икела, безнаказанно убрать могут, то нас прикончат и не заметят.

Джошуа отправил пустую картонку в мусорник и взял круассан и банку чая. Пережевывая безвкусную булочку (вот еще почему он предпочитал отели — пища, приспособленная для питания в невесомости, вечно была мягкой и клейкой, чтобы не оставлять крошек), он оглядывал свою команду. Слова Мелвина зацепили всех. Никто из них не привык к опасности, угрожавшей ему лично, один на один. Бои в космосе — совсем другое дело. И кроме того, оставался риск встретить одержимых…

— Болью права — нам не хватает данных. Вот это мы и исправим за утро. Мелвин, Эшли — работаете парой. Займитесь контрактами на промышленную оборону, поищите, что могла закупать Мзу, чтобы вернуть и использовать Алхимика. В принципе, ей нужен корабль, но его все равно придется оснащать; если нам повезет — заказным оборудованием. Дахиби, Болью — выясните, что случилось с Дафной Кигано, где ее видели последний раз, номер ее кредитного диска, все такое. Я узнаю, что сумею, об Икеле и его соратниках.

— А я? — возмутилась Сара.

— А ты сиди на борту и никого, кроме нас, не впускай. С этого момента в рубке будет всегда находиться один из нас. Я не уверен, есть ли на Айякучо одержимые, но рисковать не собираюсь. Это не говоря уже об агентах спецслужб, местных силах безопасности и тех, кто поддерживает Мзу. И по-моему, самое время вытащить из ноль-тау приставов — на случай разборок. Если что, за космоников они сойдут.

Ощущение независимости Иона находила крайне любопытным — как сама, так и в компании собственных отражений в других приставах. Мысли ее проскальзывали по общей сродственной волне, как птахи, влекомые ураганом.