Сергей Калашников - Последний полёт Баклана [СИ] Страница 26

Звуки вертолётных винтов более не доносились до слуха. Ночных птиц или насекомых на этой планете нет, а ветра нынче не чувствуется. Так что ничто не мешало прислушиваться к царящей вокруг тишине. Постепенно откопался, выбрался из завала и, нырнув в него головой вперед, нащупал ногу любимой и камни, её зажавшие. Крепко засела. Возможно даже, что сломалась.

Выбрался, спятившись, и принялся за методичную разборку завала на ощупь, опасаясь вызвать обрушение. Глаза, привыкшие к скудному свету звёзд, позволяли кое-что различать. Та здоровенная плита, что хлопнула его по спине, вышибив дух на несколько минут, собственно и укрыла их от падения множества мелких обломков, от которых им не поздоровилось бы существенно сильнее. И сама эта плита не поместилась в нишу, не вошла по размеру. Сработала крышкой-щитом.

Наконец, нога жены свободна. И нет уверенности, что кость цела. Во всяком случае, осязание не даёт уверенного ответа, толи тут припухлость, толи излом. Наложил примитивную шину из пары отломанных от дерева сучьев, примотанных оторванными от одежды рукавами, взял свою радость на руки и пошел, покачиваясь от усталости.

Рассвет застал их под сенью деревьев у лужицы дождевой воды, которой они и напились. Раомина выглядела неважно, но обращаться за помощью в какой-либо из соседних домов запретила категорически.

- Понимаешь, меня каким-то образом снова разыскали, - объяснила она. - Наверняка теперь за этим районом ведётся пристальное наблюдение. Так что днём даже показываться на открытом месте опасно. Спутники наблюдения над планетой нас мигом разглядят. А потом пожалуют люди с идентификаторами.

Вир вздохнул. Её правда. Но и до доктора необходимо добраться как можно скорее. Так что устроился поудобней и заснул. Ра тоже попыталась прикорнуть, но боль в ноге затруднила эту задачу.

Ночью, пристроив благоверную к себе за спину в беседке из хитро сплетённых из древесной коры верёвок, зашагал всё в ту же сторону - подальше от разрушенного поместья. Вообще-то он даже не удосужился на него взглянуть. Почему-то сомнения в том, что кроме руин там ничего нет, его душу не глодали. Да и наличие самих руин тоже не обязательно, уж очень сильно грохнуло. Мозг как будто включился в боевой режим, отсеяв всё, что неважно или предполагает ненужный риск.

Откопать жену.

Подготовить к транспортировке.

Удалиться на максимально возможное расстояние от места событий.

Соблюдать скрытность.

Тщательно изучить и обработать поврежденную ногу.

Вот такой план выстроился в голове, и он приводил его в исполнение, не растрачивая даже капли усилий ни на что иное. Теперь рубашки на нём больше нет, зато у Ра промыты и перевязаны ссадины вокруг повреждённого места. Откровенно говоря, он их просто вылизал, поскольку слюна заведомо чище воды, которой они располагают. Лужа - это ведь сосредоточие жизни. А нога - она не желудок с его кислой средой, где выживают далеко не все микроорганизмы.

Важный момент - припухлости не усугубляются. Нет, улучшения не заметно, но и нарастания диаметра голени не отмечается. Синяки окрасились в пристойные их природе цвета, правильно оформились коросточки кровоподтёков.

Когда Вир отплёвывался и комментировал свои открытия, императрица ненормально напрягала лицо, видимо, скрывая некие эмоции, но мужу не перечила, а этого на сегодня достаточно. Так что ему глубоко безразлично, смех она сдерживала, или рвотные позывы.

Одно плохо. Нечего есть. Их изнеженные длительным регулярным питанием организмы внятно бурчали пустыми животами. А что поделаешь? Весна. Никаких плодов ещё не наспело. Для охоты или рыбалки нужно хотя бы иметь представление о том, что из бегающего или плавающего с чем подают на стол. Впрочем, достойных внимания водоёмов по дороге не встречалось, и ничего подвижного приметить не удалось. Постились.

Усадьбы обходили стороной, издалека примечая свет в окнах, или фонари на участках. Света звёзд для того, чтобы различать дорогу им хватало, они ведь не через заросли ломились, шли тропами, держа всё время за спиной полярный секстет.

- А как вы это так громко делаете? - раздался голос из кустов, когда очередной раз наполненные чистейшей водой желудки путников обменялись громким неудовольствием по поводу того, что питательные вещества сегодня в пищеварительный тракт опять не поступили.

Заозирались. Мальчишка. Одет по сезону, но выглядит встревожено. И полные глаза любопытства. Лет десять - одиннадцать с виду.

- А почему ты не в школе? - Вир не уверен, что задал правильный вопрос, но так вот вдруг само вырвалось. Парень сразу съёжился. Понятно. Вопрос не в бровь, а в глаз. Но любопытства не утачено.

- Так не честно. Я первый спросил.

- Давно ничего не ели, - разрядила "напряжённость" Раомина.

Паренёк подошел, извлекая из сумки свёрток. Конечно, нехорошо лишать ребёнка школьного завтрака, но он ведь сам отдаёт. В этом императрица и принц-консорт достигли молчаливого единодушия, даже не обмениваясь взглядами. Они и раньше редко спорили.

Поблагодарили, развернули, а там шаньга с картошкой. Ещё теплая. Вир разломил её пополам, и они принялись за еду, чинно и бережно откусывая и хорошенько прожёвывая. Вообще-то, хотелось глотнуть по-волчьи, но не при ребёнке же!

А мальчишка рассмотрел тряпично-палочную конструкцию на ноге у женщины и заключил.

- К доктору идёте.

- Вообще-то, мы сильнее прячемся, чем ищем врача, - сразу уточнил Вир.

- Ага! Раз вас ищут, а вы убегаете, значит, вы плохие, - по тону стало ясно, что сделанный вывод привёл их кормильца в меланхолическое расположение духа, и мысленно он оплакивает пожертвованную на алтарь добродетели шаньгу.

- Те, кто нас ловит, думают так же, - согласился юноша. - Но мы полагаем наоборот.

Мальчуган снова задумался. Дилемма налицо, а дефицит информации очевиден. Тем более, обсуждаемые варианты равновероятны

Обычно детишкам, когда добиваются их расположения, что-нибудь дарят, или обещают. Везде, кроме Емли. Поэтому Цикловир Канарейко в данной ситуации неэффективен. Не владеет он описанным методом. А вот императрица владеет, но медлит. Чутьё подсказывает ей, что этот вариант установления взаимопонимания в данном конкретном случае может не просто сбойнуть, а даже привести к нежелательному результату.

- Понимаешь, - говорит она, - мы никак не можем доказать тебе, что именно мы хорошие. И огромное спасибо за лепёшку. Очень вкусно.

И вот тут в голову её спутника приходит верный ход.

- Это не лепёшка, а шаньга. Никогда не думал, что их умеют правильно делать хоть где-нибудь, кроме как в роду Канарейко.

- Головатые тоже умеют, даже еще лучше, - резко отвечает мальчик.

- За шаньги спорить не буду, - отвечает Вир. - Но настоящий разборник кроме как у нас, нигде не встретишь.

- Зато творожники самые пышные у моей мамы.

- С этим не поспоришь.

Нельзя сказать, что Раомина полностью поняла содержание состоявшейся дискуссии. Но на её глазах произошел обмен паролями. Или верительными грамотами. Эти люди, как бы представились друг другу. Собаки, например, обнюхиваются. А у людей взаимное опознание выглядит иначе. Иногда для того, чтобы установились доверительные отношения достаточно нескольких слов. А случается, что и годы совместной жизни не способствуют возникновению доверия.

Через три часа Раомина с ногой в лубке сидела на кухне домика Кардмуна Головатого и училась лепить вареники. А доктор, закончив работать с её ногой, занимался спиной принца-консорта. Там нашлось обширное поле деятельности. Камушек-то приложил его немилосердно. А контактировавшая с телом поверхность никем не была предварительно выровнена. Не все её неровности удалось скомпенсировать за счёт эластичности кожных покровов, и некоторые деформации проявились в виде знакомых всем синяков и ссадин. Заниматься ими раньше было некогда, так что состояниё этих "приобретений" заинтересовало доктора.

Глава 13 Тихая пристань

Жена Кардмуна, Мири, называет своего мужа "Кар", как и водится у емлян - используются первые три звука из длинноватой для постоянного употребления конструкции имени. Непонятно, почему, но Раомина всегда улыбается, когда звучит это обращение. Она выздоравливает и проводит много времени в обществе хозяйки дома, прыгая за ней на одной ножке. Ковылять на костылике ей не нравится, а в ответ на предложение воспользоваться креслом с колёсиками пришла в сильное раздражение и, кажется, даже обиделась. У неё нынче часто меняется настроение, и душевное состояние проявляется в преувеличенной, гротескной форме.

Женщины постоянно вместе. То заправляют постирушку в стиральную машину, то прибираются на чердаке, то стряпают. Императрица даже новостями перестала интересоваться, с головой погрузившись в домашние хлопоты приютившей их семьи. Загипсованная нога, конечно, пытается ей в этом мешать, но безуспешно. Ра проявляет все склонности к эквилибристике и балансированию на грани своих физических возможностей, только бы, не переставая, тарахтеть с понравившейся ей женщиной.