Питер Дэвид - Легионы огня: Армии света и тьмы Страница 27

Из дневников Лондо Моллари

Датировано (по земному календарю, приблизительно) 1 августа 2268 года

Это оказалось так просто.

Дурла ломился напролом, создавая впечатление абсолютной уверенности, но это было лишь впечатление. Поймите, он слишком быстро зашел очень далеко.

Портфель министра достался ему практически даром от дракхов, которые считали его удобным орудием для исполнения своих разнообразных планов. В результате он получил высокий пост, не обладая достаточным опытом в области придворных интриг. Он учился быстро, и легко усваивал уроки… но, тем не менее, все еще учился.

Я же, напротив, мог бы читать лекции по этой теме.

Отправить его с визитом на Вавилон 5 было плевым делом.

Секреты давно стали для всех объектом купли-продажи. Сенна провела небольшое расследование, поболтала кое с кем, прощупала кое-кого и сумела выудить все, что мне было нужно. Новая Гвардия, то есть Дурла со своей бандой, еще не до конца усвоила постулат, что если придержишь что-нибудь для себя, то лишь выиграешь. Они были все еще относительно молоды и глупы, поэтому, если им удавалось разузнать что-нибудь о ком-нибудь, они, обычно, разбалтывали все другим. А чем больше болтовни, тем больше вероятность того, что определенная информация достигнет определенных ушей.

Например, моих.

Это случилось во время одной из тех рутинных встреч с Дурлой, на которых мы обсуждали новые общественные проекты.

На сей раз ему хотелось получить мое одобрение на строительство здания, проект, за которым стояли новоиспеченный министр развития Лион вместе с министром информации Куто. Дизайн нового здания был прост и элегантен. Оно должно было стать самым высоким строением в этом районе города. Здание возвысилось бы над городом, подобно гигантской, строгой ослепительно белой башне, причем без окон. [3] У меня этот проект вызвал приступ легкой клаустрофобии. Но Дурла настаивал на таком дизайне из соображений секретности и ради безопасности тех, кто будет там работать.

— Здесь повсюду шпионы, — многозначительно сообщил он мне.

В здании планировалось разместить разнообразные офисы и бюро, курировавшие восстановление Примы Центавра и общественные работы.

Предполагалось, что один его вид станет для всей Примы Центавра источником вдохновения. У него даже уже было наготове название, которое все время твердил Куто, явившийся на один из наших мозговых штурмов. Он предложил назвать это строение Башней Власти. И это название — Великий Создатель, спаси и сохрани, — оказалось убийственно метким и сразу прилипло к проекту. Ужасное название, но им, кажется, оно пришлось по душе. И раз, в конце концов, оно было бельмом на их глазу, то я позволил им называть это гадкое строение так, как заблагорассудится.

Итак, Дурла явился в тронный зал и указал на место, где уже началось строительство Башни Власти.

— Она укажет путь, Ваше Высочество, — уверенно заявил он.

— Куда?

— К звездам. К нашей судьбе. К наследию, которое мы оставим потомкам.

— Понятно. Куда же еще, — и я тяжело вздохнул. — Но какой толк от звезд, если нам не с кем ими делиться, а?

Это замечание было сродни крючку, крючку для ловли Дурлы. И сработало оно превосходно. Он взглянул на меня с любопытством. Обычно во время наших «совещаний» я, в основном, отмалчивался. Говорил он. А я слушал, кивал и одобрял все, что бы он мне ни подсовывал. Мы не болтали и вообще не говорили ничего, напрямую не относящегося к делу. Поэтому то, что я вдруг произнес что-то, выходящее за рамки обсуждаемой темы, оказалось сюрпризом.

— Что вы имеете в виду, Ваше Высочество? — с любопытством спросил он.

Я вздохнул еще тяжелее.

— Мы говорим о наследии, Дурла. Но что конкретно мы имеем в виду?

Наследие — это наши свершения, плоды наших усилий? Изменения на лице Примы Центавра, оставшиеся после нас?

— Именно так, — кивнул он.

Но я покачал головой.

— Но то, что мы с вами сейчас делаем, кто-то другой сможет изменить, повернуть вспять после нашей смерти. Мы обманываем себя, думая, что все, созданное нами, сохранится навечно. Но это, определенно, не так. Нет, — я погрозил пальцем, — истинное наше наследие, то, ради которого мы трудимся и сражаемся, — это наши семьи. Те, кого мы любим. Те, для кого мы сами гораздо важнее, нежели все программы по строительству или императорские мандаты.

— Я… никогда об этом не задумывался, Ваше Высочество, — сказал Дурла, явно не понимая, что именно я хотел сказать.

— У меня нет любимых, Дурла. Моя единственная жена всегда будет меня ненавидеть…

— Но, Ваше Высочество, вы же сами попросили меня…

— Знаю, Дурла, знаю. Не беспокойтесь, я не намерен обвинять вас в том грубом разрыве наших с ней отношений, — и я покачал головой. — У меня были веские причины, чтобы так поступить, и вы сделали то, что должны были сделать.

Я не жалею о случившемся. Но теперь она далеко. И у меня нет детей. Даггер, одна из моих бывших жен, скрывается неизвестно где. А что касается Мэриел…

Он искоса посмотрел на меня. Я заметил, что мне, наконец-то, удалось завладеть его вниманием. Спасибо тебе, Сенна.

— И что с Мэриел, Ваше Высочество?

— Слышал, что она живет с моим бывшем атташе. Как удивительно, а? — я покачал головой. — Он не знает о ней того, что знаю я.

— А что особенного надо знать, Ваше Величество?

Я расслабленно махнул рукой.

— О, вряд ли стоит взваливать это на вас…

— Меня всегда интересовала женская логика, Ваше Высочество, — сказал он, и его губы растянулись в улыбочке, которую этот никудышный тип оказался способен из себя выдавить.

— Ну, — сказал я, потирая руки, как будто испытывал к этому делу огромный интерес, — Мэриел тянется к тем, кто наделен властью. Липнет к ним, подобно магниту. Полагаю, она привязалась к Виру лишь из-за его связей со мной.

Понимаете, я для нее являюсь кем-то вроде личного врага, и ей хочется как-нибудь отомстить мне. Таковы все женщины: они мстительны и полностью отдаются своей мести. Да, — и я усмехнулся так, словно давал понять, что сама идея кажется мне абсурдной, — готов биться об заклад, что она ищет способ вернуться ко двору, добиться некоего успеха, а потом продемонстрировать его мне. Зачем? Да она будет просто счастлива от этого. Она будет на седьмом небе от радости… но совершенно равнодушна к тому мужчине, кто поможет ей добиться такого положения. О! Я заболтался и отнимаю ваше время, Дурла, а ведь, уверен, у вас есть более важные и неотложные дела.

— Я… у меня всегда найдется время обсудить любой вопрос, который вы сочтете достойным внимания, Ваше Высочество, — с должным подобострастием произнес он. Когда-то он по-другому и не говорил. Но время шло, и чем больше росло его самомнение, тем более высокомерной становилась речь. Но сейчас, в необычной обстановке, прежний Дурла всплыл на поверхность.

Не прошло и десяти дней после этой встречи, как он отправился на Вавилон

5 встретиться с Мэриел. Вообще-то, я не представлял себе, что из этого выйдет.

Говоря правду, Дурла был не во вкусе Мэриел. Я был в этом уверен. Да, он обладал властью, а Мэриел действительно тянуло к подобным личностям. Но Дурла был марионеткой. Конечно, он сам об этом не знал.

Но Мэриел это сразу бы поняла. Она обладала необычайно острым чутьем на реальную власть, и инстинкт тотчас подсказал бы ей, что Дурла — всего лишь рупор кого-то другого, или других, кто обладал реальной властью. Поэтому, она бы просто не заинтересовалась Дурлой, вероятно, даже не осознавая, почему ее к нему вовсе не тянет.

Я знал, что она большую часть времени проводила с Виром. Я дал ему шанс, но это все, что я мог ему дать. Не знаю, что за привязанность питала Мэриел к Виру, но могу лишь предположить, что в ней было что-то искусственное. Однако не думаю, что Мэриел с ходу перепрыгнула бы на Дурлу. Она сделает это, только будучи абсолютно уверенной в том, что этот ход приведет ее к власти.

Итак, Вир должен понять, что это — возможность для него вернуться на Приму Центавра. Дурла явится за тем, чтобы найти способ вернуть Мэриел, а Вир, в свою очередь, должен найти способ, чтобы все это получилось, раз, и два, чтобы он сам смог воспользоваться случаем и поехать вместе с ней.

Это, полагаю, станет чем-то вроде теста. На самом деле, я не знал, сообразит ли он. Но я начал, в какой-то мере, верить в судьбу. Если ему суждено вернуться на Приму Центавра, то он найдет способ это сделать. Если же это не так, значит, он не приедет.