Джеймс Госс - Мертвецы зимы Страница 28

— Да, — печально кивнула я.

— Ох, — вздохнул он. — Это все из-за меня. Что-то контролирует их. Они ищут меня. Я дал им крохотную частицу своего разума. Совсем чуть-чуть. Немного воспоминаний, цвета, которые никогда не были мне по-настоящему нужны. Только чтобы отвязаться. То существо в море… это оно контролирует их. Но вмешалось что-то еще. Нечто мощное и ужасное, только сейчас осознавшее, на что способно. Эту психическую связь нужно разорвать. Думаю, я догадываюсь, кто за этим стоит, но… Нет.

— Что вы собираетесь с этим делать, месье? — спросила я.

Он застонал.

— Ну почему это всегда приходится делать мне?

— Месье Рори болен. У меня остались только вы, — сказала я просто.

— Спасибо, — пробормотал он. Мои слова его, по-видимому, не сильно обрадовали.

— Я могу найти и позвать месье Рори, если хотите. Может, он знает, что делать. Но его, наверно, нельзя беспокоить.

— Лучше не надо, — согласился со мной Доктор. — Он болен, и… — он вздохнул. — Дело в том, что… Я мог бы запросто покончить со всем этим. Но… Это не совсем правильно.

— Тогда что же правильно, месье? — спросила я.

Доктор на это улыбнулся.

— Ну, Мария, я хотел бы тебя кое о чём попросить. Чтобы ты была достаточно храброй и нашла князя Бориса. Посмотрим, может ли он договориться с Косовым. Они оба сильно связаны с тем существом в море. Может быть, это Косов контролирует его. Не говори им, где я, но узнай, может ли князь Борис как-то влиять на Косова. Наши дела плохи, но, я надеюсь, ты сможешь мне помочь.

Он пожал мою руку.

— Не волнуйтесь, месье, — заверила я его. — Я сейчас пойду.

Доктор просиял.

— Спасибо, — сказал он. — Ты очень храбрая.

— А вы что будете делать?

— Собираюсь поговорить с доктором Блумом, — ответил он. — Пока еще не поздно.

Всегда любящая тебя, Мария.

Рассказ Рори

Вот он я, сижу на берегу, беседуя с инопланетной копией моей жены. И, честно сказать, это не очень плохо.

Нет, не смотрите на меня так. Есть вещи, которые можно записать, но очень трудно сказать кому-нибудь. Неважно, как сильно ты любишь. Главное — что ты любишь.

Было время, когда Эми любила ходить по ночным клубам. Я никогда не был любителем дискотек и хорошим танцором — могу станцевать джигу вокруг бутылки пива, и хватит с меня. В отличие от Эми — она готова танцевать до упаду. Она даже знает все движения шоу-группы «Одинокие Леди». В Лидворте нет ни одного нормального ночного клуба, поэтому Эми всегда нужен личный бесплатный шофер. Это я, Рори Вильямс. Стою в углу возле пальто, потягивая апельсиновый сок, пока Эми находится на танцполе, смеясь и танцуя. Она веселится, а я стою здесь, притворяясь, что мне тяжело, с отчаявшимся выражением лица. Потому что я люблю ее. И если я покажу ей, что мне скучно, возможно она бросит меня. Я не хочу, чтобы это случилось. И поэтому я здесь, с пальто, с апельсиновым соком, надеясь, что никто не уведет наш Субару, пока мы не покинем Нью-Йорк.

Под словом «Нью-Йорк» я подразумеваю, конечно, ночной клуб, названный так точно.

То же самое можно сказать и о наших путешествиях во времени и Вселенной. Не поймите меня неправильно — это поразительно, это действительно так. Но бывают моменты, когда ты думаешь: «Я бы очень хотел сказать, что это ОК». Но ни о чем серьезном. Просто о выборе планеты или чем-нибудь подобном. Мне этого хочется больше, чем стоять в ночном клубе в Космической Флориде, держа пальто, потягивая теплый апельсиновый сок, и наблюдая за танцем Доктора и Эми.

Теперь их нет. Меня бросили. Они не вернутся за мной. Они наверно давно забыли обо мне. Сели в ТАРДИС… («Что это такое?» — прошептал голос в моей голове) Ну да, сели в ТАРДИС и улетели. Улетели сквозь время и пространство («Время и пространство?» — переспросил голос). Оставив меня на берегу, болтающим с копией моей жены. Которая с интересом меня слушает.

— Итак, — сказал я. — Я не думаю, что ты сейчас расскажешь мне ваши планы, не так ли?

— Дурачок, — улыбнулась она, ласково щелкнув меня по носу. — Море и я собираемся тебя вылечить, — она склонила голову набок и улыбнулась. — Ты ведь хочешь этого, не так ли?

— Да, — ответил я. Потому что я боялся. Так боялся умереть здесь, что готов был позволить этим существам себя вылечить. — Но почему… почему вы делаете это со мной?

Она пожала плечами.

— Мы всегда это делаем, милый мальчик. Мы в этом настоящие профи.

— Но… — начал я.

— Верно, — засмеялась она. — Да, мы можем делать это, только полностью прочитав твои мысли. И пока нам это сделать не удалось. Нужно время. Даже эта версия меня не смогла пробраться дальше поверхностных воспоминаний.

— Мои мысли? — удивился я. — Но зачем вам нужно читать мои мысли? В них нет ничего особенного.

ПсевдоЭми помолчала, потом встрепала мне волосы.

— Конечно, нет, дурачок, — она была розовая, как малина. Действительно, подмораживает. — Чей мозг мы действительно хотим прочитать — мозг Доктора. Но пока мы не смогли к нему подобраться. В этом нам поможешь ты.

«Моя песенка спета», — думаю я, пока туман обвивается вокруг меня.

Письмо Марии

Сент-Кристоф,

7 декабря 1783

Милая мамочка! Это больше не похоже на сказку. Мне страшно и одиноко, я мечтаю, чтобы ты приехала за мной. Это был самый ужасный день.

Сначала Доктор отправил меня к князю Борису. Я надеялась, что князь скажет мне что-нибудь приятное, или угостит конфеткой, или поиграет со мной в карты. Вместо того чтобы обрадоваться мне, он загрустил. Вообще он был таким печальным! Когда я вошла, он был не в постели, он молча стоял у окна. Я подошла и дернула его за рукав.

Он улыбнулся мне, но эта улыбка была такой слабой и невеселой. Он поднял меня на руки и прижал к себе, щекоча бородой мою щеку, пока я не засмеялась.

— Щекотно! Щекотно! — запротестовала я.

Он опустил меня на пол и ласково погладил по голове.

— Ты такая храбрая, маленькая Мария, но тебе нужно быть еще более храброй, — сказал он. — Нам всем нужно.

— А вы будете играть со мной в карты? — спросила я.

Он коротко кивнул, и мы направились к карточному столику. Он начал профессионально тасовать колоду, рассказывая о многочисленных азартных играх, в которых он побеждал. Он пообещал научить меня очень интересной игре в покер. Меня это заинтересовало. Да, я знала, что у меня помимо этого есть дела, но уж очень я люблю игры.

Затем послышался сильный стук в дверь, и вошел Косов. Увидев его, я вскрикнула и нырнула под кровать. Косов бросился за мной, шаря под кроватью гигантскими ручищами.

— Иди сюда, иди, маленькая дрянь! — прорычал он, стараясь схватить меня, но я была слишком проворна для него, я увернулась и забилась в угол. Косов поднялся на ноги и навис надо мной. Я закричала.

— И что все это значит? — поинтересовался князь Борис скучающим и одновременно властным тоном.

— О месье! — взмолилась я. — Он убьет меня, он правда хочет убить меня!

Косов пробормотал что-то, криво улыбнувшись.

— Дитя просто не понимает, — сказал он. — Она нуждается в лечении.

— Вовсе нет! — горячо запротестовала я. — Я здорова! Князь Борис, знаете, вы не должны доверять своему слуге. Вы знаете, он работает на доктора Блума. Вы же знаете!

Князь меланхолично завязал и вновь развязал пояс своего шикарного красного халата, прислонился к стене и посмотрел на нас.

— Какое безобразие! — фыркнул он, хотя в этом не было ничего смешного. — Вы оба такие шумные! — Он зевнул. — Я такой ленивый, так хочу отдохнуть, а никто не хочет оставить меня в покое. — Он взглянул на меня как людоед из сказки. — Мария, если бы я хотел детей, я бы женился, но мне, к сожалению, попадались только алчные твари, слишком сильно любившие бриллианты и дорогие наряды.

— А как насчет мадам Понд? — хитро улыбнувшись, спросила я.

— Ха! — хохотнул князь. — Посмотрим, как она относится к месье Рори. — Он повернулся к Косову. — А ты, мой дорогой… ты..

— Держитесь от него подальше, князь! — предупредила я. — Как можно дальше!

Князь улыбнулся мне все той же слабой улыбкой и приблизился к Косову. Великан стоял не шелохнувшись. Князь обошел его кругом, легкими шажками, не выпуская из рук пояс халата.

— Ты здесь, чтобы убить меня, Косов?

Секундное замешательство. Затем Косов поклонился.

— Я здесь, чтобы служить вам, Ваше Высочество. Моя цель — заботиться о вашем здоровье.

— Ну да, — Борис играл с бахромой на концах пояса халата. — Ну да. А сколько тебе лет?

Косов моргнул.

— Мне 35, сэр.

— Вижу. И если тебе сейчас 35, то сколько было тебе, когда ты учил меня-мальчишку верховой езде?

Косов смутился.

— Это было так давно, Ваше Высочество.

Князь Борис кивнул.

— Теперь мы ровесники, Косов. Но ты учил меня верховой езде, когда мне было всего 4 года. Объясни это.