Андрэ Нортон - Полет на Йиктор. Отважиться пойти на охоту Страница 28

Фарри не верил, что смукс совершил такое путешествие по собственной воле. Флиттер улетел слишком далеко, и, бесспорно, у тэссов не имелось подходящего транспортного средства, способного доставить так близко к нему смукса. И все–таки, он не сомневался, что связался именно с разумом Тоггора и…

И его словно бы подпитывали ментально — укрепляли силу его духа. Фарри еще не имел достаточного опыта, не говоря уже о тренировке в пользовании этим даром, чтобы привести в порядок волю и силу, мысленно настраиваясь на очень маленький уровень разума смукса, и потому не смог бы добраться до Тоггора, как это у него получилось с птицей, и все–таки он ощутил внутри все большее и большее тепло. Ему стало понятно, что Тоггор приближается и что скоро он обретет более серьезного союзника, нежели местные твари, которых он не мог даже изобразить.

Фарри уменьшил силу своей телепатической связи. Он ничего не мог с этим поделать, но тем не менее не сбрасывал со счетов тот факт, что вполне возможно, что его враги каким–то образом могли уловить такую связь. Пусть Тоггор держится по возможности в стороне, и тогда он сможет проследить Фарри посредством своего собственного дара, причем не обнаружив своего присутствия владельцами этих проклятых развалин.

Теперь оставалось только ждать. Фарри осознал, какое это напряженное состояние — нетерпеливое ожидание, и как трудно побороть в себе это чувство. Ему так сильно хотелось использовать Тоггора в качестве глаз, чтобы видеть то, что сможет увидеть смукс, чтобы чувствовать то…

Он уселся прямо, насколько ему позволял горб, и в спине снова пробудилась нестерпимая боль — его постоянный спутник за все эти прошедшие дни. Особенно он ощутил ее, когда попытался подняться поближе к окну, которое располагалось слишком высоко для него, чтобы он мог бы в него посмотреть.

Тоггор… Тоггор внезапно испугался.

Он находился — он находился над землей, и у него не было ничего, за что бы он мог покрепче уцепиться — а когда он болтается в воздухе, им нельзя управлять — и громко взывал Фарри о помощи и… освобождении?

Неужели его схватил кто–то из охраны Гильдии? Нет, этот страх исходил не от удерживаемого существа, а скорее от неуправляемого, свободно висящего в воздухе, где не имелось никакой трещинки, чтобы ухватиться за нее коготками.

В воздухе? Неужели его куда–то бросили? Нет, Фарри не чувствовал, чтобы от смукса исходили безнадежности и отчаяние, как если бы тот пребывал в падении, скажем, с одной из этих разрушенных стен. Выходит, он в воздухе, и все же его никто не бросал.

Появилось смутное вертящееся изображение, а потом…

Над единственным окном показалась тень. Птица — или по крайней мере какое–то неведомое существо с перьями — село на каменную стену. И это существо несло извивающийся предмет, привязанный к ее шее веревкой. Смукс постоянно резко двигал головой, чтобы избавиться от веревки. Фарри стоял под окном с поднятыми руками и наконец резким отчаянным движением поймал смукса, который падал прямо на него.

Тело Тоггора обвивала сеть, которую Фарри быстро содрал с него. Как только смукс освободился, он вцепился в переднюю часть его рубахи и стремительно вскочил на свое излюбленное место, за воротник; его глаза на стебельках быстро распространили свой взор на самый свой дальний уровень зрения.

Некоторое время Фарри пытался посылать смуксу мысли, но все послания практически не доходили до цели, ибо Тоггор до сих пор никак не мог отойти от долгого страха пребывания в воздухе. Он еще не пришел в себя после этого необычного путешествия. Однако то, что смукса послали в эту тюрьму, наверняка имело очень веские причины, и тут Фарри осознал, что теперь самое главное — время, то есть, что его друзья не сидели, сложа руки, что что–то делалось, причем делалось как можно быстрее.

Единственный путь из его тюрьмы лежал через окно; и летающее существо, доставившее свою ношу, исчезло.

Горбун снова уселся на корточках в углу каморки, откуда лучше всего была видна дверь, и, осторожно отцепив Тоггора от воротника, поднял его, держа обеими ладонями так, чтобы глаза смукса оказались на одном уровне с его. Так он снова пытался установить с ним телепатический контакт.

На этот раз он добился расплывчатого изображения леди Майлин. Он увидел еще что–то — это Тогтор пытался справиться с какой–то сложной задачей, возложенной на него. Он исследовал это место? Вероятно, неотесанные шершавые камни за окном имели трещины, за которые он мог уцепиться коготками. Как на пути вниз, так и наверх. Фарри осторожно подумал об этом, а потом изобразил мелкого паразиту, с которым контактировал до этого.

Внимание Тоггора незамедлительно сосредоточилось на этой информации. Он поступил точно так же, как когда бросился за своей добычей в гостинице в Приграничье. Здесь он попытался действовать с такой же поспешностью. Однако Фарри ни в коем случае не желал, чтобы Тоггор убежал. Хотя он уже имел связный контакт — или скорее, довольно разрозненный — с обитателем проходов в стенах тюрьмы, он понятия не имел о его размерах или способностях к защите, дарованных от природы. Ведь он мог оказаться не по зубам для смукса.

И все–таки Фарри сразу стало ясно, что Тоггор с ним не согласен.

Жадное стремление истинного охотника к смертельной игре переполняла большую часть разума смукса.

И снова Фарри подобрался поближе к окну, чтобы встать как раз под ним, а смукс сделал то же самое, не отпуская его рубахи. Было ясно, что он не думал о том, чтобы снова воспользоваться этим путем. Тогда что? В стенах этой башни не имелось достаточно широких трещин даже для смукса, а дверь настолько плотно прилегала к полу, что всякий раз, когда ее открывали, она громко скрипела, словно в знак протеста.

Как только Фарри подумал об этом, дверь его камеры отворилась, и снова появился охранник, однако он так и остался стоять на пороге, словно не решаясь войти внутрь каморки. Тоггор молниеносно спрятался в рубашке Фарри, еще до того, как дверь открылась полностью.

Хотя у охранника имелся станнер, он не принес с собой еды, а только поманил Фарри к себе, и горбун повиновался. Он предчувствовал, что коммандер вызовет его еще на один допрос, который, вероятно, не принесет ему ничего хорошего. Значит, где–то по пути к коммандеру ему нужно выпустить смукса. Поэтому он брел, еле передвигая ноги, опустив голову, как человек с полностью сломленный духом и уже не имеющий никаких видов на будущее.

Охранник жестом указал ему спуститься по полуразрушенной лестнице с осыпающимися ступенями, и Фарри покорно двигался вниз. Он чувствовал только Тоггора возле воротника рубахи и всем сердцем надеялся, что охранник не заметит никакого шевеления смукса.

К счастью место было достаточно темным и полным всяческих закоулков, которые на этот раз выглядели довольно многообещающими для затеи Фарри насчет Тоггора. Он чувствовал, как смукс быстро пробрался к нему в рукав, и поэтому вяло опустил руку, чтобы она висела, как плеть. При этом он изо всех сил старался не вздрагивать, когда когтистая лапка впивалась ему в плоть, чтобы спуститься пониже.

Спустившись на самый нижний этаж, охранник проговорил на торговом жаргоне:

— А теперь жди, ты, ублюдок!

Сделав вид, что он безумно устал и ослаб, Фарри прислонился к стене, опустив руку со смуксом в рукаве вниз. Коготки по–прежнему передвигались из одного места в другое. Фарри надеялся лишь на то, что на рубахе не будет видно яда, случайно просочившегося из острых когтей смукса. Затем он почувствовал, что Тоггор ослабил контакт, потом и вовсе потерял его, а вскоре до него донесся еле слышный мягкий звук — смукс спрыгнул ему на ногу и исчез во тьме.

Фарри не рискнул проследить, куда отправился его маленький друг. Тем более, что вокруг царила кромешная тьма. Охранник поднес свободную руку к губам и произнес в специально установленный в стене диск пароль. Спустя несколько секунд он снова жестом указал горбуну идти вперед, и Фарри пришлось следовать за ним, предоставив Тоггора самому себе. В эти роковые мгновения он даже не сумел внушить смуксу, что от него необходимо. Однако, вполне вероятно, что те, кто послали Тоггора к Фарри, уже сделали это.

Они вышли за дверь. Солнечный свет настолько ослепил Фарри, долго просидевшего в полумраке темницы, что он чуть не ослеп.

— Вперед, кусок дерьма! — приказали Фарри, и он почувствовал, как прямо в горб уперлось дуло станнера. Он ощутил такую боль, что невольно прикусил губы, чтобы пронзительно не закричать. С каждым днем его горб становился все болезненней. Фарри подумал, а началась ли у него какая–нибудь неведомая ему болезнь. Так он с трудом проделал несколько шагов, прежде чем сумел сдержать приливы боли, а затем пошел, как мог, в том направлении, что указывал ему охранник.