За звездным горизонтом (СИ) - Котов Сергей Страница 28

Гордей вздохнул.

— Ох… — выдохнула Лилия.

— Кстати, вас я тоже подозревал как минимум в сговоре, — сказал Гордей, обращаясь к ней, — у вас тоже эмпатия деформирована. Не критично — иначе вы бы не смогли полететь. Но заметно. Вы, наверное, и без того в курсе, не так ли?

— Вы знаете про цветочный лагерь… — ответила психолог после небольшой паузы.

— Верно, — кивнул Гордей, — и не я один. Поэтому вас и использовали для реализации этого плана. В тёмную.

— Нина говорила, что, скорее всего, это будете вы… — вдруг сдавленно проговорил Евгений, — тот, кто будет расследовать убийство и будет убийцей.

— Про несчастный случай вам рассказала Алисия? — спросил Городей.

Евгений кивнул.

— Она была не так уж и не права… — продолжал следователь, — кстати, Нина рассказала вам, откуда узнала о существовании проблемы?

— Сказала, что её предупредил умерший на Земле любимый… — ответил навигатор, — но без подробностей.

Гордей кивнул.

— Всё верно, — сказал он, — думаю, на Земле вычислили существование закладок как минимум на части кораблей. Однако заявить об этом напрямую в передаче было невозможно без того, чтобы семена искусственного интеллекта, которыми заражён корабль, не узнали бы об этом. И тогда они стали искать обходные пути. Сделали так, чтобы информация была понятна только на уровне эмоционального восприятия, не доступного электронному разуму. Когда-то давно, ещё до революции, в сети были специальные программы, рассчитанные на ассоциативное восприятия человека, чтобы не допустить ботов до каких-нибудь важных сервисов. Человек мог легко распознать разные неясные картинки с похожими предметами, но даже для продвинутых нейросетей это долгое время оставалось непреодолимым препятствием. Схожий принцип был использован и здесь. В одном из посланий, которые получила Нина от близкого по духу человека были такие слова: « Эти строки я уже не могу набирать собственными пальцами — за меня это делает компьютер, который считывает нервные импульсы непосредственно в моём одряхлевшем мозгу».

— Ох и нифига ж себе! — воскликнул Евгений.

— Именно, — улыбнулся Гордей,— — с точки зрения компьютера тут нет ничего криминального. Умирающий описывает свой опыт, к тому же, ссылаясь на религию. Могли на Земле разработать такой прибор, который помогал бы людям до конца оставаться на связи с внешним миром? Конечно! Смогли бы таким прибором пользоваться люди, которые пережили Революцию? Риторический вопрос, да?

— Ужас какой… — выдохнула Лилия.

— Она сказала, что Нину убили очень жестоко… — сказал Евгений, — но при этом накачали наркотиками. Зачем это нужно было этой штуковине? Она ведь не умеет в эмоции…

— У меня есть рабочая гипотеза, — ответил Гордей, — возможно, таким образом она… оно пыталось запутать лично меня. Очень легко вычислить того, кто будет заниматься расследованием — когда ты сам его вызываешь, верно?

— Что-то из вашего прошлого? — спросила Лилия, — ещё на Земле? Настолько важное, что до сих пор в памяти?

— Ага, — кивнул Гордей, — именно так. Оно пытается играть с эмоциями, не очень понимая, с чем имеет дело. В этом смысле оно похоже на первых учёных, которые открыли радиацию.

— Получается… мою тёмную комнату использовали для… для… — Лилия никак не могла решиться закончить фразу; только в ужасе поднесла ладони ко рту.

— Для подмены людей, — закончил за неё Гордей, — всё верно. И меня пытались заманить туда с такой же целью. Но так получилось, что вы невольно помешали реализации этого плана.

— Но… как? — растеряно спросила Лилия.

— Своим интересом ко мне, — ответил следователь.

Даже в бледном свете светодиодного фонарика было видно, как вспыхнули щёки Лилии, однако она промолчала.

— Много их? — спросил Евгений.

— По моим подсчётам не больше десятка, — ответил Гордей, — похоже, закладка активизировалась относительно недавно. Наверно, по их расчётам процесс должен был завершиться к моменту прибытия корабля.

— Ничего не понимаю, — навигатор потряс головой, — но… зачем такие сложности? Если части ИИ действительно уцелели после отключения — не проще ли им было отправиться в такое путешествие самостоятельно⁈ Никакой тебе системы жизнеобеспечения и прочих сложностей… зачем нужно было проникать в живой корабль? Ладно, допустим, нужны были человеческие ресурсы для постройки, но потом… что мешало перебить нас всех в самом начале пути? И дальше имитировать нормальную жизнь при связи с Землёй?

— Тут у меня тоже есть несколько гипотез, — ответил Гордей, — во-первых, оно могло посчитать, что не сможет имитировать людей достаточно достоверно. Помните, первые годы велась довольно активная личная переписка? А если так — то человечество могло лишить доступа к новым открытиям и технологиям, а то и выслать миссию по уничтожению.

Гордей сделал паузу и пошёл в сторону двери, прислушиваясь.

— А во-вторых? — спросила Лилия.

— Во-вторых — возможно, существует некий фактор, который не даёт электронному мозгу благополучно переносить межзвёздные путешествия, — ответил Гордей.

Последовала долгая пауза.

— Ох… — выдохнула Лилия, — это получается, что…

— Похоже, к нам идут, — перебил её Гордей, прикладывая ухо к двери, — тревога сработала.

— Что делать-то будем? — спросил Евгений, поднимаясь с кресла.

— То же, чем всегда занимались люди, — улыбнулся Гордей, — будем выживать.

Записи экипажа, файл 987341

Из личных воспоминаний Гордея Захарова, инженера силовых систем и специалиста по общественной безопасности межзвёздного корабля «Москва»

Поезд подошёл строго по расписанию. Я ждал на платформе там, где по моим расчётам должен был остановиться вагон, который Коля указал в сообщении. Так и получилось: последний раз скрипнув тормозами, состав замер, а я оказался точно напротив двери, за стеклом которой уже было видно недовольное лицо проводницы. Улыбнувшись, я сделал шаг в сторону.

Коля вышел одним из последних. Он был в полевой форме, с большим тактическим рюкзаком за плечами. Однако, это не помешало ему крепко стиснуть меня в объятиях.

— Ох как поздоровел-то на казённых харчах! — Заметил я, пытаясь глубоким вдохом расправить пережатые рёбра.

— А ты совсем головастиком стал! — осклабился Коля, — ну что? Веди, друг! У меня ещё целые сутки увольнительной. Москва ждёт!

Я улыбнулся, и мы пошли к выходу из вокзала. Коля по привычке направился было по указателю в метро, но я удержал его, взяв за локоть.

— Нам туда, — сказал я, кивнув на значок парковки.

Коля посмотрел на меня с удивлением.

— Тачку одолжил что ли? — спросил он недоверчиво.

— Зачем одолжил? На моей поедем.

— О как!

Несмотря на то, что экономика восстанавливалась впечатляющими темпами, личное авто всё ещё считалось роскошью, даже в таком большом городе, как Москва. И ещё полгода назад я едва ли мог на него претендовать. Но недавно появилась новая программа, одобренная Революционным Советом, по сути, заново запустившая рынок автокредитования, и я со своей стипендией отличника и военными выплатами смог позволить себе новенький двенадцатый «Москвич».

— Жизнь не стоит на месте, — подмигнул я.

Мы выехали на Щелковское шоссе и двинулись в сторону центра. По МКАДУ до Сколково, где располагался кампус факультета прикладной физики, было бы быстрее — но я специально хотел показать другу столицу. Перемен было много, и все — позитивные. Большая стройка медленно отступала из центра, оставляя чистые, благоустроенные кварталы. Там, где это было возможно, архитекторы старались сохранить и восстановить историческую застройку. Город действительно становился похож на то место, где я когда-то рос — но теперь это сходство больше не причиняло былой боли.

— Подкинешь до гостишки? — попросил Коля, — хоть вещи брошу, да душ приму.

— Зачем до гостишки? — улыбнулся я, — моей комнаты тебе мало будет? С администрацией договорился. Там нормально. Один на кровати, другой на диване. После располаги так вообще роскошь!