Андрэ Нортон - Веер с глазами из опала. Принц приказывает Страница 29

У себя в комнате Персис обнаружила, что Сьюки — или кто–то другой — оставила на комоде накрытый поднос. Спрятав портфель под подушку, как Молли — Библию, Персис приподняла салфетку, почувствовав, что действительно проголодалась.

Несколько кусков холодного жареного цыплёнка, нарезанных очень тонко. Тарелка с хлебом и маслом и небольшая чашечка с джемом из какого–то экзотического фрукта, который доктор Виринг принёс миссис Прайор на пробу. Крем, застывший, с коричневой корочкой, именно такой способен удовлетворить самый изысканный вкус. А также небольшой кувшин. Персис решила, что в нём фруктовый сок.

Она с аппетитом поела, но выпила немного, потому что непривычный вкус жидкости ей не понравился. Может, сладость крема заставила жидкость казаться чуть горьковатой. А в остальном она съела всё, что принесли.

Персис была уверена, что не сможет уснуть. Столько вопросов осаждало её разум. Она сняла покрывало с кровати, сбросила платье с туфлями и легла, решив подумать спокойно и рационально.

Кровать показалась необыкновенно мягкой и приятной. Девушка закрыла глаза и расслабилась, не сознавая, как была напряжена последние несколько часов. Такая мягкая постель… словно лежишь на облаке… облако большое и летучее… оно далеко от земли и её проблем.

Как приятно просто лежать… как удивительно…

Глава тринадцатая

Персис просыпалась медленно и неохотно. В комнате царили сумерки. Сколько она проспала? Постепенно начала восстанавливаться память. По крайней мере, кошмаров она не видела. Или если видела, то не могла вспомнить… за что была очень благодарна сну.

Но…

Девушка села и посмотрела на правую руку. Она что–то держала. Персис опустила взгляд. И сумерки не смогли скрыть от неё увиденное. Поддельный веер!

Она быстро выпустила его, словно резное инкрустированное камнями дерево обожгло ей пальцы. Кто?..

На этот раз ящик, в который она спрятала веер, был закрыт. Даже в полутьме она это видела. Она снова посмотрела на… на это невозможное.

Однако на этот раз… Персис не понимала, что ею движет. Сама она не желала ничего предпринимать, но рука её шевельнулась и снова сомкнулась вокруг псевдо–веера. И опять–таки без осознанного желания она чуть повернула ручку, высвободив лезвие.

Девушка больше не чувствовала отвращения, даже ужаса к этому оружию. Напротив. Напротив, ей хотелось держать его при себе. Оно будто несло обещание безопасности, защиты от бесформенного безымянного зла.

Фантазии… воображение!.. Персис осмотрела совершенно обычную комнату. Ничего, ничего не предвещает здесь опасности. Но дышала она ускоренно, ладони были влажными и липкими. Пришлось отложить кинжал и; вытереть руки о простыню.

Во рту оставался странный металлический привкус. Похожий на вкус напитка, который она не допила. Давно ли она лежит? Это не просто послеполуденный сон. Уже стоял вечер.

Есть… силы…

Персис огляделась, внимательно рассмотрела все углы полутёмной комнаты. Но как ни старалась рассуждать спокойно и здраво, избавиться от дурного предчувствия не могла. Приближалась какая–то беда.

Немного повернувшись, она сунула руку под подушку в поисках портфеля. Он же был там… Персис перевернула две подушки, посмотрела на пустую простыню. Портфель исчез!

Упал на пол во время её беспокойного сна? Девушка встала и заглянула под кровать сначала с одной стороны, потом с другой. Зажгла свечу, опустилась на колени, приподняла завесу, отвела сетку. Под кроватью ничего не было.

Персис пыталась думать. Кто знал, что она взяла у Молли портфель? Миссис Прайор явно видела, как она вынесла его из комнаты служанки. Но она не могла себе представить, чтобы портфель заинтересовал домоправительницу. Если только она не работает на кого–то другого…

Хотя в комнате сохранялась влажная дневная жара и ни один ветерок не проникал в окна, Персис вздрогнула. Ей стало холодно. Этот холод разливался у неё внутри, он не был рождён окружающим.

И дом… в нём стояла неестественная тишина… словно кто–то затаился и ждёт…

Ей требовалось общество, она должна была увидеть хоть кого–то… немедленно…

Но двигалась девушка рывками, словно тело не такое храброе, как воля, и его нужно решительно побуждать к действиям. На этот раз она пойдёт прямо к капитану Леверетту. Это был не сон, это реальная потеря, которая может на ней тяжело отразиться.

Поставив свечу, Персис торопливо набросила платье, сунула ноги в туфли. Потом, словно повинуясь чьей–то воле, вложила лезвие в поддельный веер и спрятала его за корсаж, чувствуя, как он коснулся кожи. Никогда в жизни не испытывала она потребности в оружии с мыслью о самозащите. Но теперь…

Она уже делала это… Нет, не делала! Но всё равно какое–то смутное воспоминание преследовало девушку: когда–то она уже воспользовалась веером, и лезвие послужило её безопасности.

Взяв свечу и направившись к двери, Персис продолжала испытывать внутренний холод. Приоткрыв дверь, девушка прислушалась. Полная тишина в таком большом доме неестественна. И это был не сон.

Потребовалась вся её сила воли, чтобы шире открыть дверь и выйти в коридор, где крошечный огонёк единственной свечи был почти поглощён мраком. Снова она остановилась и прислушалась. Даже скрипов, обычных в домах, не было слышно. Слишком тихо.

Персис пересекла коридор, прошла по ковру к двери комнаты капитана Леверетта. Снова потребовалось усилие воли, чтобы поднять руку и постучать. Ей показалось, что стук отозвался в пустом коридоре настоящим громом.

Девушка прикусила губу. Она… она должна кого–нибудь увидеть, с кем–нибудь поговорить! Должна!

Повернув голову, она посмотрела на лестницу. Света внизу не было видно. Хотя обычно в это время дня в коридоре и комнатах зажигали лампы, так что и лестница была освещена.

Она снова постучала. Но в ответ ничего не донеслось. Не в силах больше стоять в ожидании катастрофы, Персис повернула ручку. Та легко подалась, и дверь приглашающе раскрылась.

В комнате было совершенно темно. А это не правильно. Даже если капитан Леверетт спит, должен гореть ночник, как во всё время его болезни. Затаив дыхание, Персис сделала один шаг, другой, держа свечу так, чтобы освещать постель.

Она замигала: потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что постель пуста. Сетка откинута в сторону… Осталось лишь углубление на подушках, которые поддерживали раненое плечо. Но… капитан Леверетт исчез! Персис удостоверилась в этом, прежде чем обходить комнаты. Только крайняя необходимость могла заставить капитана встать. Она сама слышала, как доктор Виринг предупреждал его, что любое напряжение может вновь вывести его плечо из строя.

Персис повернулась и побежала. Следующая комната — Лидии. Она заколотила в дверь. От удара кулака дверь распахнулась. И здесь никого не нашлось. Почему–то она и не ожидала, что увидит девушку.

Чувство опасности так сжало горло, что Персис не смогла бы закричать, даже если бы и захотела. Закружилась голова… Пришлось постоять, держась рукой за стену. Молли… и миссис Прайор!

Дрожа, она направилась в глубь дома, ко второй лестнице. Поднялась, не так быстро, как хотелось бы, но как позволяло усилившееся головокружение, держа в одной руке свечу, другой придерживаясь узких перил.

На этот раз она не стала стучать в дверь. Ей было бы страшно вновь услышать этот пустой звук. Девушка даже| придерживала на ходу юбки, чтобы шорох её не выдал. Выдал — кому?

Снова увидела она темноту, но на этот раз услышала тяжёлое дыхание. Облегчение было так велико, что она закричала бы, если бы не всё та же необходимость сохранять молчание.

На кровати лежала Молли. И, очевидно, всё ещё спала. Но… свеча Персис показала кое–что ещё. Миссис Прайор по–прежнему сидела в кресле. Голова в чепце упала вперёд, полный подбородок лежал на груди, она тихо похрапывала. Под рукой распластался чулок с воткнутой иглой. Другая рука вяло свисала. Как и у Молли, лицо её покраснело, рот был приоткрыт, а дышала она как–то уж очень тяжело.

— Миссис Прайор! — Персис заторопилась к домоправительнице, опустила руку на плечо женщины. Как пыталась разбудить Молли, так и сейчас затрясла плечо домоправительницы. Но почему–то уже знала, что миссис Прайор спит не естественным сном.

И когда массивное тело экономки едва не вывалилось из кресла, Персис вынуждена была поставить свечу и усадить спящую как можно удобнее. Та даже ничего не пробормотала в ответ, и Персис не знала, как разбудить её.

Она вернулась к Молли. И снова ничего не добилась. А холод внутри всё усиливался. Это не болезнь. Девушка начала подозревать, что всё это было кем–то запланировано. Их опоили? Во рту ещё чувствовался странный привкус напитка. И ведь она сама выпила его совсем немного. Девушка поискала доказательств, что Молли и миссис Прайор пили то же самое, но нашла только воду в графине на столике у кровати.