Борис Стругацкий - OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким Страница 3

Уважаемый Денис! 1. Вы поняли совершенно неправильно! У Кацмана, действительно, есть прототип — совершенно реальный человек, проживающий сейчас в Израиле. Говорят, он похож на Кацмана. Я тоже так считаю.

2. Как Ваше здоровье?

Денис Билькунов <[email protected]> Мариуполь, Россия - 06/17/98 21:57:55 MSK

2. Здоровье у меня — удовлетворительное.

Уважаемый Борис Натанович! Что Вы думаете по поводу состояния культуры и искусства в России и вообще во всём мире. Я слышу, как многие известные люди говорят об упадке культуры как в России, так и за рубежом. Многие говорят об американизации России. Радио и телевидение заполнено безвкусицей — мексиканские сериалы, эстрада; книжные лотки заполнены макулатурой. Несмотря на это, я уверен, что в России и за рубежом создаются настоящие произведения искусства, просто их не так много и они не пользуются таким спросом. Да и не так ли было во все времена? Как Вы думаете, может ли эта ситуация когда-либо измениться или же это нормальное состояние общества?

Артём <[email protected]> New York, USA - 06/17/98 22:07:56 MSK

Уважаемый Артем! Ваш вопрос — тема для серьезной диссертации. Если же говорить коротко, то я с Вами совершенно согласен. Ничего экстраординарного в положении культуры в мире и в России не происходит. Нашестве массовой культуры — явление совершенно естественное. Ничего другого и ожидать не следует: человечество имеет ту культуру, которой оно достойно. Процент людей с хорошим вкусом всегда был ничтожно мал, и не вижу я оснований к тому, чтобы этот процент повышался. Чего ради? Из-за того лишь, что совершенствуются способы передачи, хранения и потребления информации? Но совершенно очевидно, что это должно приводить как раз к обратному — чем легче получать информацию, тем ее получают больше, и соответственно, тем меньше ее ценят. Высокий литературный (например) вкус — результат не только (и не столько) усердного чтения, но и (обязательно!) неоднократного и вдумчивого перечитывания. А чего ради перечитывать старое, если ежедневно на тебя валится новое, новейшее и еще более новое? Впрочем, каждому — свое. Так всегда было и так всегда будет. И слава богу.

Уважаемый Борис Натанович! Спасибо большое за все ответы! Если можно, я хотел бы продолжить дискуссию по поводу хорошего-плохого литературного языка. Вот Вы сравниваете раздражение Логинова с тем чувством, которое испытывает человек, лишённый музыкального слуха. Но разве не наоборот? Человек с хорошим музыкальным слухом сразу слышит неуклюжее исполнение и это его раздражает!?

Артём <[email protected]> New York, USA - 06/17/98 22:14:25 MSK

Дорогой Артем! Насколько мне помнится, я и слова не говорил о «раздражении». Я имел в виду очень простые вещи: человек, лишенный слуха, не может получить удовольствия от самой прелестной мелодии; человек европейской культуры (как правило) не способен наслаждаться изысканной китайской (скажем) музыкой; меломан классического толка «не слышит» Шостаковича, Прокофьева или Шнитке — он их просто не признает за музыкантов. Точно так же существуют определенные пристрастия, вкусы и субъективные нормы, когда речь заходит о литературе. Логинову не нравится Лев Толстой, и он подробно, обстоятельно и по-своему убедительно обосновывает нам свое неприятие. Льву Толстому очень не нравился Шекспир, мне — тоже, хотя и по другим причинам. Речь идет не о «неуклюжем исполнении», речь идет о самой музыке. Логинов не признает самое «музыку», которую пишет Толстой; Толстой точно так же не считает «музыкой» то, что писал Шекспир, я безусловно признаю «музыку» всех троих вышеупомянутых, но «музыка» Шекспира мне не нравится, я предпочту Логинова и Льва Николаевича. Я могу объяснить, почему мне не нравится Шекспир, но, в отличие от Логинова, я ни за что даже и пытаться не стану серьезно, за пределами застольного трепа, обосновывать свою нелюбовь. Это просто бессмысленно — спорить с судом Времени. И еще более бессмысленно — спорить о вкусах. В известном смысле «восторг пиитический», который испытывает юный читатель Рокамболя, ничем по свойствам-качествам своим не уступает восторгу зрелого читателя, упивающегося Прустом или Гессе. Но есть одно обстоятельство — правда, очень важное: существует сколько угодно почитателей Пруста, в детстве упивавшихся Луи Буссенаром, но не существует совсем людей, вкусивших от Великой Литературы и перешедших вдруг (в здравом уме и трезвой памяти) на низкопробное чтиво. Возможно, это единственное ОБЪЕКТИВНОЕ доказательство существования высокой и низкой литературы.

Уважаемый Борис Натанович! Во-первых, огромное Вам спасибо за Ваши книги! И хотелось бы задать свой вопрос — как Вы сейчас относитесь к миру полудня? Во-первых, верите ли Вы в его осуществление, и во-вторых, кажется ли он Вам реальным или миром полупрозрачных/полуодетых изобретателей? И как Вы относитесь к восприятию подобного мира в книгах Лукьяненко? Спасибо.

Антон Винский <[email protected]> Москва, Россия - 06/17/98 22:19:05 MSK

Уважаемый Антон! К Миру Полудня мы всегда относились как К-Миру-в-котором-Нам-Хочется-Жить. Не более, но и не менее. Было, разумеется, время — конец 50-х, — когда этот мир казался нам реально достижимым и даже — в обозримом будущем. Но это заблуждение быстро миновало. Мир этот (на наш вкус) хорош, но, скорее всего, недостижим, пока мы не научимся что-то делать с обезьяной, сидящей внутри каждого из нас. Мир, описанный Сережей Лукьяненко в «Звездах — холодных игрушках», я воспринял как остроумную попытку изобразить общество, которое по чертежам АБС вздумал вдруг построить Антон Макаренко. Это, по сути, мир, в котором гуманность понимается как целесообразность. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Интересный мир, но, по-моему, еще менее вероятный, чем Мир Полудня — он внутренне противоречив, гуманность и целесообразность не способны существовать «в одном флаконе»: целесообразность должна победить, и от гуманности не останется и следа... Впрочем, я не читал второй книги и не знаю, как там развиваются события.

Если бы была такая возможность с помощью некоторых сил прожить заново или завершить Вашу жизнь в одном из Вами созданных миров, то пошли бы Вы на это, и если да, то каков был бы Ваш выбор?

Шумский Алексей <[email protected]> Томск, Россия - 06/18/98 23:39:50 MSK

Дорогой Алексей! Ну, разумеется, я бы выбрал Мир Полудня. И с удовольствием. Как хорошо известно (и много раз проверено), лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.

Уважаемый Борис Натанович! Разрешите, прошу Вас, стрррашную загадку — существовал ли когда-нибудь роман «Белый Ферзь» (насколько я знаю по слухам, о Максиме Каммерере в Островной Империи), и если он существует — Ваше ли это произведение? Уж столько рассказов об этом произведении слышал...

Boris Nemirovski <[email protected]> Aachen, Germany - 06/21/98 01:16:18 MSK

Дорогой Борис! Замысел такой существовал. Подробно разработано начало и придумана эффектная (по мнению авторов) концовка — см. предисловие (или послесловие?) БНС к сборнику «Время учеников — 1». Роман этот никогда не был у нас в работе, так что написано из него лишь несколько строчек. Легенды о том, что, якобы, написан он наполовину и кое-кто даже держал его в руках — есть не более, чем мифология нового времени. Увы. Сейчас некоторые из молодых писателей берутся этот роман «реализовать». Я не возражаю. Подождем, что получится.

Здравствуйте, Уважаемый Борис Натанович! Вы не думали продолжить «Трудно быть богом» и «Сказку о Тройке»? И еще: что это за история про написание романа вместе с Вайнерами?

Евгений <[email protected]> Москва, Россия - 06/21/98 01:27:25 MSK

Дорогой Евгений! «Трудно быть богом» мы продолжать никогда не намеревались. А вот «Сказку» (точнее — «Понедельник») — неоднократно. В дневниках сохранилось несколько упоминаний о таких возможных продолжениях, причем последнее упоминание — уже в новейшие времена, после начала перестройки. Однако руки так и не дошли. Роман в соавторстве с Вайнерами действительно планировался. Это была история про «ловца душ» — странного человечка, который бродит по областному городку России в самом начале 80-х и скупает у советских граждан души. АБС должны были писать начало — так сказать, «Преступление» — до момента задержания «ловца» нашей доблестной милицией, а Вайнеры брались сочинить «Наказание» — как современная юриспруденция пытается осудить и наказать по сути — Дьявола. Дело не пошло, но многие из заготовок к этому роману АБС позже использовали в «Отягощенных злом».