ДЖЕФФРИ ЛЭНДИС - Вдогонку за Солнцем Страница 3

- Итак, слушайте меня. Подъем будет сложным, поэтому не разбредайтесь и следите, куда я ставлю ногу. Не рискуйте понапрасну. Тише едешь - дальше будешь. Есть вопросы? - Тишина. Хорошо. - Вот и отлично. Когда доберемся до вершины, сделаем пятнадцатиминутный перерыв. За мной.

Кончились валуны кратера Коперника, дальше простирался Океан Бурь, с безупречно гладкой, словно поле для гольфа, поверхностью. Триш быстро бежала через пески. Ей казалось, что Карен и пес Голландец где-то рядом, хотя их и не видно: они просто далеко впереди или позади. Глупая собака, как щенок, по-прежнему всюду следовала за Карен, хотя именно Триш каждый день кормила ее и наливала чистой воды в миску, с тех пор как Карен уехала в колледж. Триш ужасно раздражало, что Карен не бежит следом, - ведь она обещала на этот раз дать младшей сестре возможность побыть главной. Карен называла ее надоедливой глупой малышкой, и Триш хотела доказать, что она вполне способна действовать как взрослая. К тому же именно у нее карта, так что если Карен потеряется, пусть пеняет на себя.

Триш отклонилась немного на север: если верить карте, там равнинная местность. Оглянувшись в поисках сестры, девушка удивилась, как низко висит над горизонтом диск Земли. Естественно, Карен здесь не было. Она умерла много лет назад. И Триш совсем одна. Под скафандром все тело зудело и смердело, а бедра были стерты чуть ли не до мяса. Следовало надевать скафандр тщательнее, но кто же знал, что ей вздумается в нем бегать?!

Нечестно, что ей приходится носить скафандр, а Карен - нет. Карен делала много того, что Триш не могла, но как же вышло так, что ей не нужен скафандр? Скафандр необходимо носить всем. Таковы правила. Триш повернулась к сестре, чтобы спросить. Та горько рассмеялась:

- Мне, глупая малышка, скафандр не нужен по той простой причине, что я мертва. Помнишь, меня раздавили, словно жука, и похоронили?

Да, точно. И правда, если Карен мертва, значит, ей скафандр не нужен. Ответ вполне удовлетворил Триш, и несколько километров они бежали молча. Внезапно Триш осенило:

- Послушай, если ты мертва, то как же ты можешь быть здесь?

- А меня здесь и нет, глупышка. Я - плод твоего воспаленного воображения.

Потрясенная, Триш оглянулась. Карен действительно не было позади. Не было никогда.

- Прости меня. Пожалуйста, вернись. Пожалуйста! Триш оступилась и упала ничком, полетела вниз по

склону кратера в облаке пыли. Ей приходилось отчаянно извиваться, чтобы остаться лицом вниз, не перекувырнуться на спину, на хрупкие крылья солнечных батарей. Когда она наконец остановилась, в ушах звенела тишина, а на стекле шлема оказалась длинная царапина, похожая на скверно залеченный шрам. Двухслойное стекло выдержало, иначе Триш уже не глядела бы сквозь него.

Осмотр скафандра показал, что он цел, но титановая стойка, удерживающая левое крыло солнечной батареи, погнулась и едва не переломилась. Удивительно, что все остальное оказалось в порядке. Триш сняла батарею и оглядела стойку, распрямила ее, насколько смогла, и укрепила поврежденное место механическим карандашом, примотав его двумя коротенькими проволочками. Карандаш был лишней тяжестью, хорошо еще, что она не выбросила его. Триш осторожно проверила соединение на прочность. Большой нагрузки оно не выдержит, но, если не подпрыгивать высоко слишком часто, не сломается. А теперь пора отдохнуть.

Триш проснулась и первым делом огляделась. Пока она шла, ничего не замечая вокруг, местность понемногу становилась гористой. Следующий отрезок пути придется идти медленнее.

- Наконец-то ты проснулась, соня, - сказала Карен. Зевнув и потянувшись, она обернулась посмотреть на

цепочку следов позади. В конце этой тропинки крошечным голубым куполом над горизонтом висела Земля; она совсем не казалась бесконечно далекой и была единственным цветным пятном на сером фоне.

- Ну, за двенадцать дней обойти пол-Луны, - продолжала Карен, - вовсе не плохо, малышка. Не то чтобы здорово, но и не плохо. Ты готовишься к марафону, или что?

Триш вскочила и побежала. Ноги двигались автоматически, пока она пила воду, переработанную системой скафандра, пытаясь избавиться от несвежего привкуса во рту. Не оборачиваясь, крикнула Карен:

- Шевелись, нам надо многое успеть. Ты идешь, или как?

Под светом стоящего в зените Солнца предметы почти не отбрасывали тени, и местность выглядела какой-то линялой, двумерной. Триш внимательно выбирала, куда ступить, и все равно спотыкалась о камни, незаметные на плоской поверхности. Одна нога, затем другая. Еще шаг. И еще.

Первоначальное возбуждение от путешествия давно исчезло, уступив место неумолимой решимости непременно выполнить поставленную задачу. Но и она в свою очередь сменилась оцепенением. Триш проводила время в беседах с Карен, говорила ей о себе и втайне надеялась, что сестра порадуется и скажет, что гордится ею. Но вдруг она заметила, что Карен не слушает, взгляд ее блуждает.

Триш остановилась на краю длинного рилли1, похожего на русло пересохшей реки, ждущей ливня, который наполнит ее водой, но Триш знала, что никакой воды здесь быть не может. На дне лежала лишь пыль, сухая, словно стертая в порошок кость. Спускаясь, Триш осторожно выбирала путь, чтобы вновь не оступиться и окончательно не испортить хрупкую систему жизнеобеспечения. Обернулась и взглянула наверх. Карен стояла на краю обрыва и махала ей рукой:

- Давай же! Хватит тратить время попусту, ты, копуша! Ты что, хочешь остаться там навсегда?

- Что за спешка? Мы ведь опережаем расписание. Солнце высоко над головой, мы обошли пол-Луны. Успеем, нечего зря беспокоиться.

Карен спустилась, словно лыжник, скользя по похожей на пудру пыли. Прижалась лицом к шлему Триш и стала так напряженно вглядываться ей в глаза, что напугала сестру.

- А спешка, моя маленькая ленивая сестричка, из-за того, что ты прошла полпути, самую легкую половину, а дальше начнутся горы и труднопроходимые участки, и тебе придется шесть тысяч километров идти в неисправном скафандре. Если же ты сбавишь темп и позволишь Солнцу обогнать тебя или попадешь в еще одну, пусть даже крошечную, неприятность, в одну-единственную, то будешь мертва, мертва, мертва совсем как я. И поверь мне, тебе это не понравится. А теперь пошевеливайся - и вперед!

Двигаться действительно пришлось медленнее. Триш уже не решалась мчаться вниз по склону так, как раньше: погнутая стойка держалась на честном слове и в любой момент могла потребовать трудоемкой починки. Больше не было ровных пространств, впереди простирались или скопления валунов, или кратеры, или горы. На восемнадцатый день пути Триш подошла к огромной естественной арке, высоко взметнувшейся над головой. Девушка с благоговейным трепетом взирала вверх, силясь понять, как же такое сооружение могло возникнуть на Луне.

- Наверняка не ветер потрудился над этим, - решила Карен. - Думаю, лава. Она пробилась сквозь горный кряж и хлынула дальше, оставив отверстие; затем целую вечность микрометеориты ровняли ее грубые края. Красиво, правда?

- Величественно!

Неподалеку от арки начался лес тонких, как иглы, кристаллов. Сначала они были маленькие и хрустели под ногами, словно осколки стекла, но потом стали возвышаться шестигранными шпилями и минаретами самой фантастичной расцветки. В тишине пробиралась Триш между ними, ослепленная блеском сапфировых шпилей. Кристаллические джунгли поредели, но им на смену пришли гигантские кристаллические валуны, мерцающие и переливающиеся на солнце. Что это? Изумруды? Бриллианты?

- Не знаю, крошка. Но они преграждают нам путь. Я буду рада, когда мы оставим их позади.

Через некоторое время мерцающие валуны тоже закончились. На склонах гор вокруг Триш мелькнуло несколько цветных вспышек, а потом скалы стали просто скалами, отвесными и испещренными углублениями.

Кратер Дедала, середина обратной стороны Луны. На этот раз знаменательное событие не отмечали. Уже давно Солнце перестало лениво подниматься и теперь незаметно клонилось к горизонту.

- Это состязание в беге с Солнцем, сестренка, а Солнце не останавливается передохнуть.

- Я устала. Ты не видишь, как я устала? Наверное, я больна. У меня все тело ноет. Отстань. Дай отдохнуть. Ну хотя бы еще несколько минут. Ладно?

- Отдохнешь, когда умрешь. - Карен засмеялась странным, захлебывающимся высоким смехом.

И тут Триш вдруг осознала, что сестра находится на грани истерики. Внезапно смех оборвался.

- А ну вставай, крошка! Пошли!

Лунная поверхность ложилась под ноги серой неровной беговой дорожкой.

Изнуряющее передвижение и целеустремленность не спасали от мысли о том, что Солнце ускользает. Каждый день, когда Триш просыпалась, оно висело немного ниже и чуть сильнее било в глаза.

Впереди, в ослепительном блеске светила, девушка увидела оазис, крошечный островок зелени посреди безжизненной пустыни. Триш даже слышала кваканье лягушек: квак, квак, КВАК!