Александр Зайцев - Мириады светлячков Страница 30

Как бы ненароком поправляю комбез. В итоге мои ладони якобы случайно оказываются около бедер, как раз там, где торчат из кобуры рукояти оружия.

– Если ты не против, молодой алькар, то я присяду. – С одной стороны, его голос, поза, жесты не говорят об агрессии, с другой стороны, ну не просто так же он тут оказался. Киваю, пусть сядет – из сидячего положения напасть намного сложнее. – Спасибо, мне привычно место энергетика.

Пока он идет к креслу управления энергопотоками корабельных систем, смещаюсь немного в сторону, чтобы между нами все время оказывался пульт оружейника.

– Ты один?

Вот я идиот! Надо было проверить все каюты перед взлетом! Дурак! Ну и что, что был полностью уверен в своем одиночестве. Проверить следовало.

– Один.

Он сидит, глубоко откинувшись в кресле, руки положил на пульт ладонями вверх. Всем видом показывает, что неопасен. Ну-ну. Так я и повелся.

– Что ты здесь делаешь?

– Неправильный вопрос, алькар.

Он улыбается, при этом из уголка его губ сочится тоненький ручеек крови. Ого, это очень нехороший признак. Снимаю с пояса одну из ампул ивира:

– Выпей.

– Не надо. Во мне уже семь таких. Это и так в два раза больше допустимого.

Что же у него за внутренние повреждения, если не справляется даже это чудо лечебных технологий?

– В чем был неправильным мой вопрос?

Присаживаюсь на край капитанского пульта. Да пошла эта вежливость подальше. Демонстративно достаю бластер и кладу его на колено.

– Правильно спросить, почему я здесь.

– Считай, что уже спросил.

От нервного напряжения у меня начинает меняться голос, становясь больше похожим на шепот.

– Потому что здесь ты.

Психологическая усталость выливается в усталость моральную.

– Мне надоели загадки, Вим.

Целюсь из одноручного плазмагана прямо ему меж бровей.

– Нет никаких загадок, Дим. Есть ты, есть я. Есть этот корабль. И как ты догадываешься, есть безумный переполох там внизу.

Он вытирает кровь, которая уже заливает его куртку. Такое кровотечение бывает при сильных внутренних повреждениях, но почему ему не помогает ивир?

– Догадываюсь. Но на стартовой площадке в момент моего взлета не было ни одного корабля.

Это я специально отметил.

– Что вовсе не значит, что твой взлет прошел незамеченным. Начальник стражи космопорта благодаря тебе находится на постоянной связи с ал Дориром.

Его скручивает в приступе кровавого кашля. Что он имеет в виду, говоря «благодаря мне»? Вот я недогадливый. Яйцо связи! Ну конечно, алькар Ростарга оставил коммуникатор себе, и конечно же одним из тех, кого он снабдил «наушниками», в обязательном порядке будет кто-то из охраны космопорта.

– Чем это грозит?

Тьфу, а с чего он будет мне отвечать?

– Ал Дорир прикажет вернуться ловцам. А у Ростарга три таких корабля. Через полчаса, от силы через час они будут на орбите.

Подумаешь, галоши пятого класса в грузовом варианте. Но я сделал вид, что испугался.

– В таком случае я собираюсь побыстрее убраться из этой системы. – Не опуская бластер, произношу: – А ты здесь затем, чтобы помешать мне это сделать?

Ну не дает покоя мысль, как он попал на борт. И неприятный холодок по спине: он мог это сделать только на заводе. Причем оказался он на корабле до меня. Но почему тогда не присвоил его себе?

– Помешать тебе? О нет. – Вим пытается похлопать себя по бокам от еле сдерживаемого смеха, но вместо этого из его носа фонтаном бьет кровь. – Жаль. – Он рассматривает залитую кровью приборную панель. – Я думал, у меня больше времени.

В его голосе явственно сквозит сожаление, а не страх за свою жизнь.

– Так ты проник на катер не для того, чтобы меня остановить?

Не понимаю, он же вроде как служит ал Дориру.

– Остановить? Ты что, настолько наивен? Это плохо. – Он о чем-то задумывается. – Я считал тебя умнее. – Убираю бластер, Вим уже не сидит в кресле, а безвольно лежит. – Ты еще не догадался?

– Догадался о чем?

Что за старик, вот-вот откинет ботинки, а играет в загадки.

– Молодой, непуганый и неопытный. – Хочется возразить, но его сейчас лучше не прерывать. – Это я убил носителя третьего сифуза Ростарга.

Мне казалось, что лимит удивления исчерпан мною давно. Ошибался. Сижу, глазами хлопаю, не в силах и слова сказать.

– Кинь мне ивир. – Можно подумать, я бы к нему подошел, ну уж нет, кидаю капсулу старику на колени. – Это мало что изменит. – Дед трясущимися руками подносит ампулу ко рту. – Но минут пять времени даст.

– Зачем ты убил сына ал Дорира? Разве ты не служишь алькару Ростарга?

Внимательно наблюдаю, как подействует ивир: если кровотечение прекратится, тут же прострелю ему голову. Но нет, струйка крови только немного замедлила свой бег. Да что с ним такое, почему не могут справиться даже наниты?!

– Я не служу алькару Ростарга. Он позволял мне спокойно жить на его планете, я же делал вид, что подчиняюсь. Ему хотелось, чтобы все думали, будто воин Сиугарила служит ему. А убил я его отпрыска по причине того, что до него добраться было намного легче, нежели до самого ал Дорира или его наследника.

– Почему для тебя важно, чтобы я жил?

Что за игры? И какова моя роль в затеянной Вимом партии?

– Вот поэтому. – Дед окинул взглядом рубку катера.

– Ты не мог знать, что я создам этот корабль!

Ладонь непроизвольно потянулась к бедру.

– При чем тут корабль?

Вим выглядит искренне удивленным, несмотря на свое плачевное физическое состояние.

– Э-э-э…

Я его сейчас просто пристрелю. Мне его не понять.

– Ты не простой чтец. – Вот, значит, как. – Я это начал подозревать еще во время жертвоприношения. А потом, следя за тобой, только уверился в этом.

– И что это объясняет?

– Многое, Дим ал Берк. Если еще приложить к этому, что ты не потерявший память, а для любого наблюдательного человека это становится понятно, стоит немного за тобой понаблюдать, то объясняет многое.

– Не понимаю.

Он слабеет на глазах. Если сейчас помрет, то я совсем останусь в неведении, но подходить опасаюсь, вдруг это искусная игра. Хотя почему просто не пристрелил меня, пока я стоял к нему спиной?

– Сиугарил давно пал. Но память о нем жива. – Он что, пытается вытянуться во фрунт? Сумасшедший! – Ты… – Он поднимает ладонь и указывает на меня: – Ты можешь помочь его возродить!

– Почему ты так решил?

– Потому что именно Великий Чтец стоял за основанием империи империй! А ты именно Великий.

Вот черт. Убить его?

– Я не хочу ничего возрождать! Я даже не знаю, чем был Сиугарил!

Мне кажется, он фанатик. Умирающий старый фанатик, который придумал себе предсмертную сказку.

– И тем не менее. – Он опять кашляет сгустками крови. – Не знаю, откуда ты появился. Ты чужд привычному, но миров миллионы, и я не спрошу, откуда ты. – Он, как все, думает, что вселенная ограничена скоплением. – Но ты не тот человек, который будет сидеть сложа руки.

– И при чем тут Сиугарил?

– Как хочешь назови, суть от этого не изменится. Ты не останешься в стороне. А твой дар Великого Чтеца приведет тебя на путь Сиугарила.

Тяжело разговаривать с фанатиком.

– И что есть Сиугарил?

Мне больно смотреть на его мучения.

– Это порядок. Просто порядок. Единые законы для всех, единая система.

– Я не собираюсь наводить нигде порядок!

– Ты еще очень молод и мало что видел. Но я смотрел в твою душу. Таков твой путь. – Тля! Только сумасшедшего и умирающего не хватает на мою голову. – Постой. – Он прерывает отчаянным взмахом руки мою попытку заговорить. Встает на пошатывающихся ногах, делает два шага и опускается на одно колено, склоняя голову. – Я, Вирамин Имарис Мирос, приношу клятву верности воина Сиугарила называющему себя именем Дим ал Берк. – Стою, боясь пошевелиться. – Порукой тому моя честь и верность. – И тут он поднял свой взгляд. В его взоре я не заметил ни капли страха или безумия. – Эта клятва прочнее любой во всех мирах. Даже клятва конда имеет ограничения, клятва сиугарильского легионера вечна, пока жив воин или его повелитель.

Приплыли, а он спросил, надо ли это мне?

– И зачем мне клятва верности от ходячего трупа? У меня нет еще одного сифуза.

– Я не собираюсь умирать.

Ничего не понимаю.

– Но…

– Во второй правой каюте стоит «реаниматор». – И когда кончатся эти сюрпризы? Но как он его пронес? Аппарат же весит пару тонн, такой вес не потянет даже техноброня! – Если меня в него поместить, то через полгода[10] буду как новенький.

И вот что мне делать? Вим, или, может быть, правильнее называть его Вирамин, лежит почти без чувств у моих ног. Оставить его умирать или отнести в «реаниматор»? И что же он с собой сотворил, что такой совершенной машине потребуется полгода, чтобы его вылечить?