Богрянцев Андреевич - Шесть обитаемых планет Страница 31

   Примерно такая же реакция была и у остальных слушателей. О существовании подобной базы никто из них даже слыхом не слыхивал, не говоря уже о достоверных данных относительно ее существования у них не было. А тут такое неожиданное заявление относительно их будущего обучения на ней.

  ***

   Однако будущее еще раз подтвердило неслыханную осведомленность Тони. Сразу же по прибытии на базу их отряду было велено забрать все личные вещи из комнат проживания, и выдвигаться к взлетной точке N 32.

   Придя на место, солдаты увидели, что на точке уже разогревает двигатели, готовясь к старту пассажирский бот. Увидев такую картину друзья, было зашумели, но вышедший на шум офицер в звании капитана прикрикнул на них:

   - А ну тихо! Все?

   - Все! - закричали в ответ взволнованные пассажиры.

   - Тогда проходим внутрь и занимаем места! В колонну по два, становись!

   Удобно разместившись в кресле, и пристегнувшись ремнями в ожидании старта, Грэм перегнулся через сидящего в соседнем кресле Рихарда и прошипел, обращаясь к Тони:

   - Слушай многомудрый ты наш коротыш, откуда узнал?

   Тони действительно не отличавшийся высоким ростом, раньше бы обиделся, на оскорбительное, по его мнению, обращение, но теперь после признанных всеми успехов в рукопашном бою, он перестал стыдиться своего роста.

   Сделав суровое лицо, он веско произнес:

   - Свои источники информации не выдаю!

   Грэм хотел было еще что-то сказать, в это время был дан старт, пламя заревело выбиваясь из дюз, перегрузка в целых 7 Ж вдавила в кресло и как-то сразу стало не до разговоров.

Глава 10

   Швартовой отсек космической боевой базы (сокращенно КББ) встретил их не приветливо; голые металлические стены, холодный разряженный воздух. Даже если бы сразу после открытия бортового люка бота, не последовала команда - строевым шагом вперед! Солдаты бы все равно постарались его скорее покинуть.

   Пройдя строевым шагом в так называемую "герметичную камеру", они предстали перед младшим лейтенантом в возрасте этак лет двадцати пяти - двадцати восьми.

   Перед тем как попасть в швартовочный отсек, пилоту требовалось пройти в "герметичную камеру", дождаться того момента, когда внутренняя дверь, ведущая внутрь базы будет загерметизирована и лишь только после этого он мог начать открывать дверь ведущую в отсек, где его ждал корабль. То же самое происходило, и тогда когда он возвращался на базу. Пилот задраивал дверь, ведущую в швартовочный отсек и лишь после этого он имел право открыть внутреннюю дверь и пройти внутрь КББ.

   Все эти предосторожности делались, на случай разгерметизации швартовочного отсека, которая могла произойти по причине повреждения створок вводного тоннеля во время захода в него корабля или какой другой поломке.

   Встретивший их младший лейтенант, скучать им не позволил и, не дав даже сбросить с плеч заплечные мешки с личными вещами, проорал:

   - Не расслабляться! В колонну по два становись!

   Дождавшись щелчка заблокированной двери, и увидев загоревшуюся зеленую лампочку, означавшую полученное разрешение открыть внутреннюю дверь, лейтенант, набрав на сенсорной клавиатуре код допуска раскрыл внутреннюю дверь и заорал:

   - За мной! Бегом марш!

   И побежал первым, показывая дорогу. Пробежка по космической базе оказалась до боли похожа на бег по коридорам боевого лайнера.

   Пробегав минут десять по запутанным коридорам базы, отряд оказался в ее жилой части. Пробежав по лестнице на три этажа вверх, младший лейтенант приказал остановиться и стоя на площадке лестницы, принялся раздавать карточки - ключи от дверей комнат:

   - Рихард, Грэм - 1418! Получи!

   - Тони, Бовентур - 1419! Получи!

   - Радар...

   Когда все новенькие были расселены по комнатам, младший лейтенант со свойственной ему скоростью исчез в неизвестном направлении, а новички принялись обживаться на новом месте временного проживания.

***

   Жилые комнаты на КББ практически ничем не отличались от тех, в которых Грэму довелось жить на их лайнере технической поддержки.

   Длинная комната своей формой похожая на прямоугольник, состояла словно бы из двух половинок; подразумевалось, что на одной из них будет жить Грэм, а на второй его сосед Рихард. У каждого из них было по своей кровати, придвинутой вплотную к стене, а также один на двоих стенной шкаф.

   В стену по правую руку от входной двери был вмонтирован переговорник, который дал о себе знать уже через пять минут после того как друзья зашли внутрь отведенной им комнаты.

   Услышав сигнал переговорника, Рихард снял трубку и поднес ее к уху, послушав, молча пару секунд, он сказал:

   - Слушаюсь!

   И повесил трубку.

   - Что такое? - обернулся к нему Грэм.

   - Велено через пятнадцать минут прибыть в отсек N 324, форма одежды спортивная - удивленным тоном ответил Рихард.

   - Попали мы с тобой в веселые будни! - присвистнул Грэм.

   ***

   Если бы только он знал, насколько окажется прав!

   Когда вся группа ровно через пятнадцать минут собралась в указанном отсеке, им не дали и минуты свободного времени, отправили строем в спортзал.

   - Да уж, влипли мы ребята! - протянул Тони, без сил падая на мягкий мат.

   - А ну встать! - тут же рявкнул на него инструктор. - Пятьдесят отжиманий!

   Выбора у бедняги не оставалось и он, чуть не падая от усталости, принялся за упражнение.

   Если раньше Грэм уходил из спортзала, считая, что еще пара минут занятий, и он просто упадет, то на тренировке ЗДЕСЬ он понял, что такое НАСТОЯЩАЯ усталость. Усталость с большой буквы!

   В спортивном зале их уже поджидало целых пять инструкторов, которые взялись за дело с энтузиазмом людей всей душой влюбленных в свое дело.

   На занятиях с одним инструктором у его подопечных иногда появляется возможность схалтурить, то тут о таком нельзя было даже мечтать, кто-нибудь из пяти обязательно замечал недобросовестно выполненное задание и халтурщик получал штраф в виде нескольких дополнительных десятков отжиманий или упражнений на пресс.

   После полуторачасовой разминки, когда казалось силы уже полностью на исходе, первый инструктор подал команду:

   - Разбиться на пары, повторяй за мной!

   И взяв себе помощником одного человека из группы, принялся показывать на нем упражнения. Остальные инструктора, также взяли себе в партнеры парней из обучаемой группы. Одним из таких счастливцев оказался Бовентур.

   Парни, не попавшие в руки к инструкторам, с опаской смотрели на бросаемых подобно куклам соратников и тихонько радовались тому, что их минула эта болезненная участь.

   На отработку приемов рукопашного боя было выделено сорок минут, после этого отпустив вконец измусоленных помощников инструктора, объявили трех минутный перерыв, во время которого обучающиеся должны были отдышаться и забинтовать себе руки боксерскими бинтами.

   Бовентур вместе остальными попавшими в пару к инструкторам на подгибающихся ногах подхрамали к державшимся кучкой кадетам.

   - Ты как? - подошел к своему соседу Тони.

   - Больно, - морщась, ответил тот. - Все мышцы с суставами мне повыворачивал.

   Три минуты, выделенные на отдых, протекали безрадостно, в атмосфере всеобщей подавленности. Когда же они истекли, инструктор громогласно объявил:

   - На пары разделись! К спаррингу товьс!

   Грэм не мудрствуя лукаво, встал в пару с Рихардом, Бовентуру попался высокий и кряжистый еще не знакомый друзьям солдат, и лишь только у Тони возникла заминка с поиском напарника, никто не хотел вставать к нему в пару.

   - Это еще что! - возмутился старший инструктор. - Почему без пары!?

   - А он у нас лучший в группе, - выкрикнул кто-то из сослуживцев Тони. - Никому не хочется лишние удары в голову-то ловить!

   - Кто это сказал? Тридцать отжиманий! - мгновенно среагировал инструктор.

   - Так ты, - ткнул он указательным пальцем в грудь Тони. - Подойди ко мне, будешь моей парой!

   Нетвердой походкой Тони встал в пару к старшему инструктору, остальные четверо принялись следить за ходом спарринга у других пар.

   За восемь минут спарринга Тони падал пять раз, вначале девятой он упал в шестой раз и больше не поднялся.

   - Стоп, хватит! - остановил спарринг даже не запыхавшийся инструктор. Убедившись, что все пары остановились, он подошел к распростертому на полу Грэму и произнес с неожиданной теплотой в голосе: