Андрей Ливадный - Среда выживания Страница 32

Стременков ввел код доступа к кибернетической части гибридного устройства.

Зеленоватое сияние мигнуло, начало угасать, затем по непонятной причине вновь вернуло былую яркость. Все невольно затаили дыхание.

Сбой?

Никто не мог ответить на этот вопрос. Все происходило впервые.

Полтора года прошло с тех пор, как рудодобывающие, промышленные и управляющие комплексы отправились в недра полузатопленной шахты. С момента включения установок стасиса связь с ними прервалась.

По внешним признакам невозможно определить, удался ли дерзкий эксперимент. Сквозь толщу зеленоватого сияния ничего не видно. Нет приборов, способных ответить: ускорилось ли время внутри периметра установок, подключенных и реконфигурированных особым образом?

– Почему так долго?! – взволнованно спросил Малехов.

– Не понимаю! Подача энергии отключена! – Стременков заметно нервничал. – Такого эффекта мы не предвидели!

Сияние вновь начало терять насыщенность, оно гасло, но очень медленно, словно эмиттеры все еще получали питание.

Но откуда?! – Стременков сверился с показаниями приборов, не нашел причин сбоя, вышел на связь с техническими группами.

– Механически отсоединить кабели! – приказал он.

Ничего не изменилось. Сияние то угасало, то вспыхивало, по периметру экспериментальной зоны пробегали сполохи искажений.

Стременков обернулся, молча развел руками.

– Ждем, – ответил Малехов.

Внезапно сверкнула вспышка, раздался взрыв, один из эмиттеров задымил, структура поля нарушилась, все визуальные эффекты мгновенно исчезли, сияние погасло!

– Ну, ничего себе!!! – Дима Щедрин потрясенно вскинул руку, указывая на вход в шахту.

Там, где раньше располагался наклонный, уводящий в недра скал тоннель, теперь возвышалось сложное инженерное сооружение, состоящее из надземных горловин антигравитационных грузовых лифтов, энергостанции, ангаров, сети подъездных дорог! На обособленных площадках высились отвалы выработанной породы, два мощных вездехода стояли под разгрузкой, кузов одного был поднят.

– Сбой, – Стременков переживал бурю эмоций, но времени не терял, тут же попытался установить прямой контакт с кибернетическими системами машин, снова развел руками. – Нет отклика! Вероятно, произошел сбой в результате отключения стасиса! – подавленно пояснил он.

– Техника цела?! У нас получилось?! – Малехов не находил себе места.

– Терпение!

«Внешняя, наземная, видимая часть выстроенного машинами комплекса говорила об успехе, прорыве, но… – мысль тут же осеклась, – но что произошло в момент отключения устройств? Как повлияло на сложные кибернетические системы искажение времени?»

– Есть связь! – вдруг торжествующе воскликнул Стременков. – Глобальная система комплекса в режиме перезагрузки!

Одинокий атлак скользил в небе Пандоры.

Эшор – бывший адмирал флота – мрачно наблюдал за поверхностью. Он понимал: этот мир навсегда останется его последним пристанищем.

Между эшрангами постепенно нарастала жестокая междоусобная борьба. Жалкие остатки древнего экспедиционного флота, когда-то прибывшего сюда для захвата верфи армахонтов, утратили единство. Климатическая катастрофа не объединила выживших эшрангов, а еще больше разобщила их, обострив старые противоречия между издревле соперничающими группировками.

Эшор пристально наблюдал за показаниями датчиков.

Старый эшранг понимал: планета обречена. Он знал причину, но пока не мог ее устранить. Чтобы спасти этот мир, требовались скоординированные усилия всех населяющих его существ!

Бывший адмирал экспедиционного флота не терял надежды.

Многое уже сделано. Сотни кораблей подняты из глубин вновь образовывавшихся океанов. Их опасные нагромождения в основном ликвидированы. Еще есть призрачный шанс остановить новую катастрофу, в сравнении с которой климатические потрясения выглядели как слабый предвестник настоящего бедствия!

Тревожный сигнал нарушил течение его мыслей.

Датчики зафиксировали работу установок стасиса! Необычная конфигурация! Нестабильная! Энергетическая матрица то появляется, то исчезает! Это крайне опасно!

«Проклятые хомо! – Эшор сориентировался по карте, понял, где именно происходит встревожившее его явление. – Они не понимают, с чем экспериментируют! Давно пора остановить их!»

Сигнатура стасиса внезапно исчезла с экранов.

Эшранг приподнял перепончатые крылья, издал гневный шипящий звук.

Подчиняясь его приказу, атлак плавно изменили курс.

Облачность над горами вела себя странно. Она медленно закручивалась, принимая вид исполинской воронки!

«Хомо! Они сведут на нет все мои усилия! – гневно подумал эшранг. – Ударить по ним? Остановить? Нет. Только не сейчас… – Он страстно желал уничтожить поселение людей, но грозное, набирающее силу атмосферное явление отрезвило его. – Слишком опасно. Да и экипаж на борту неполный. Я не могу так рисковать».

Старый эшранг повел себя осторожно. «Поселением хомо займутся другие корабли…» – подумал он, но судьба распорядилась по-своему.

Внезапный шквалистый ветер налетел порывом, за считаные секунды набрал силу урагана. Планетарные двигатели атлака, работающие на принципе антигравитационной тяги, не смогли противостоять внезапному, сокрушительному удару стихии – корабль сбило с курса, подхватило, будто щепку, понесло по сужающейся спирали к эпицентру необъяснимого катаклизма.

Контролировать время – не дерзновенная ли задача?

Стременков напряженно работал. Его рассудок находился сейчас на прямой связи с главной системой комплекса, созданного внутри скал, в границах измененного темпорального потока.

– Перезагрузка идет успешно! – Его голос выдавал уже не волнение, а нечто гораздо более сильное. Все трепетало внутри.

Родион Бутов отошел в сторону. Он вел себя настороженно, постоянно опрашивал стационарные устройства слежения, расположенные среди окрестных скал.

Эшранги и хонди не дремлют. Их, как магнитом, тянет сюда, и лишь яростная мощь непогоды до сих пор сдерживала чужих, не позволяя предпринять широкомасштабные боевые действия.

Вроде бы все спокойно.

– Егор? – Он подошел к другу.

Тот безучастно смотрел вдаль.

Его душа и разум окончательно окаменели. Он ненавидел хондийский крейсер, ненавидел людей, живущих на борту, уже не нес, а надрывно тащил свое бремя, понимал, что погибает, но ничего не мог изменить. Успехи в имплантации минимальные, добровольцев больше нет, участь погибших в лабораториях Метелина отрезвила остальных.

Единственная надежда, что еще тлела в душе – сегодняшний день.

Машины.

Техносфера.

Егор иногда украдкой позволял себе мечтать.

– Что хотел? – Он повернул голову, окатил Родиона ледяным взглядом.

– Метелин тебя искал накануне. Он вроде бы синтезировал антитоксин.

– Испытания провел?

– Не знаю, – Родион пожал плечами. – Но выглядел радостным.

– Зайду, – пообещал Егор и вновь отвернулся.

Глухо взвыли механизмы.

Ощутимая вибрация прокатилась по скалам. Два вездехода внезапно возобновили работу: один начал опускать кузов, второй вырулил на площадку.

– Система в действии. – Павел теперь говорил монотонно, его разум полностью погрузился в пучину прямого нейросенсорного контакта с управляющими модулями внутрискального комплекса.

– Паша, ответь по-человечески: все успешно?! – Малехов неотрывно смотрел на огромные, слегка покачивающиеся в поле антигравитации платформы.

– Данные еще поступают. Коэффициент ускорения времени составил девять целых и семь десятых!

– То есть там, в шахтах, прошло почти пятнадцать лет?!

– Да!

У Малехова перехватило дыхание.

Пять грузовых платформ внезапно пошли вниз, над зевами гравилифтов морось дождя закрутило небольшими смерчами.

Среди скал, до этого находившихся в поле измененного времени, вдруг началось движение. Открывались десятки закамуфлированных люков – машины, скрывающиеся в недрах комплекса, успешно приступили к отработке программ, начали испытание одной из созданных ими установок!

Пламя реактивных двигателей озарило верхнее плоскогорье. Сотни метеорологических ракет ушли в клубящиеся небеса, разорвались среди густой облачности и вдруг… лохматые, низкие, свинцово-серые тучи на глазах у людей начали видоизменяться!

Небеса стремительно потемнели, внезапно начался ливень, но он продолжался всего минуту, затем облачность расступилась, солнечные лучи брызнули сквозь образовавшиеся прорехи!

Залп. Еще один. И еще…

Облака таяли, а над плоскогорьем стремительно формировался участок чистого неба!