Чарльз Ингрид - Несущий перемены Страница 35

– В следующий раз прежде опробуйте дозу на крысах, – предложила ему Алекса. Она приподнялась на локте. – Вы едва не отправили меня на тот свет. – Сквозь бесконтрольно подрагивающие ресницы она видела стоящую рядом фигуру человека.

– Инвазивные элементы борются – они удивительно живучи и уже успели поменять структуру. Правда, пока действие препарата опережает их работу на один шаг, но понадобится не менее полдюжины инъекций, прежде чем ваша кровь очистится. Даже в этом случае… – он помолчал.

Алекса поторопила его.

– Что?

– Они могут метастазировать. По-видимому, вам понадобится лечение до конца жизни.

Слыша подобные слова и прежде, Алекса почти не испытала беспокойства. Она повертела головой. Шейные позвонки при этом хрустнули пару раз, но Алекса нигде не заметила чоя.

– А где Недар?

– Ушел к себе. Он перенес инъекцию гораздо легче.

Алекса заметила странноватое выражение на лице врача и догадалась, что тот чего-то не договаривает. Какой была реакция Недара? Почему он не остался в лазарете, под наблюдением – неужели Марен был настолько занят с ней, что не смог остановить чоя? Алекса задумалась, не успел ли чоя сбежать.

Она села. Черт побери его скрытность! Пилот никуда не должен деваться без нее. Игла прошла вену насквозь, и прибор подал протяжный сигнал. Досадливо прищелкивая языком, Марен поправил иглу и надавил рукой на плечо Алексы, заставляя ее лечь. Она ответила ему взглядом абдреликов – взглядом хищника среди черной грязи и камней, и увидела, как врач содрогнулся.

Она Опустила ноги со стола. Внезапная слабость овладела ею, и Алекса подавила ее только яростным усилием воли.

– Уберите иглу, – приказала она. – Со мной все хорошо.

Врач покачал головой и нахмурился.

– Ложитесь.

Алекса легла, не желая показывать врачу свой истинный характер. Пульс участился, затем выровнялся. К ней пришло ледяное спокойствие. Симбионт не был удален, но значительно ослаб. Впервые за много лет Алекса осталась наедине сама с собой. Она улыбнулась.

– Когда я смогу увидеться с отцом?

Джон сидел у экрана, беспомощно глядя на показываемый Барос сектор и различая длинный, острый силуэт боевого корабля абдреликов, ждущего у входа в Хаос.

Чоя сидела рядом с ним у пульта.

– Что вы предлагаете?

Он не думал, что ГНаск отважится на ответный маневр, но просчитался. Джон проклял себя за легкомыслие, за то, что обрадовался победе. Неужели они рискнут провести ответную атаку здесь, чтобы отбить пленников?

– Ничего не приходит в голову, – признался он.

Вести со Скорби тоже не были утешительными. Последний грузовой контракт был отвергнут. При этом комиссия сослалась на нехватку пилотов, но Джон не поверил этому. Он повернулся в кресле, чтобы взглянуть на Барос.

Она носила под верхней, прозрачной кожей простые обсидиановые украшения. Они образовывали на ее лице причудливый узор, как и на предплечьях – Джон видел его, пока чоя не набросила летную куртку. Барос смотрела на экран.

– Вряд ли мы сможем опередить его, – заметила она, – хотя он явно спятил, затевая атаку так близко от станции. В Союзе поймут, что атака не была ошибкой. Он многим рискует, возможно, даже потерей контрактов. На родине ГНаска его за это не похвалят – он должен думать, что творит.

Джон никогда не виделся с правителем абдреликов, неким Фрнарком, хотя ему говорили, что тот поразительно умен, быстр и хитер даже по меркам абдреликов. Его ум напоминал стальной капкан, он предоставлял соперникам, таким, как ГНаск, самостоятельно выбираться из ловушек. Интересно, близок ли час падения ГНаска? Вряд ли он желал пожертвовать жизнью ради завершения пустякового дела.

– Что насчет потери контрактов?

Барос невозмутимо взглянула на него. Это была чоя из Небесного дома, с темными волосами, среди которых виднелись пряди цвета вороного крыла, и серыми глазами. Она не была красива даже по меркам чоя, но в ней чувствовалась внутренняя сила. Как-то она обмолвилась, что училась в школе Соляных Утесов, и добавила, что эта школа считается элитной, выпускающей самых лучших тезаров. Кто-нибудь из них, думал Джон, станет править Чо, если с Паншинеа и Палатоном что-нибудь случится. Интересно, метят ли чоя из Небесного дома на престол?

– Одно из последствий – экономическая угроза, – объяснила чоя.

– Правильно, но в наши времена это обычное явление.

Барос смутилась.

– Тезарианским устройством трудно управлять. Наших пилотов становится все меньше и меньше.

– А новых не прибавляется, – перебил Джон. – Как насчет обмена опытом? Наверняка кто-нибудь еще может управлять этими черными ящиками?

Она тонко улыбнулась.

– Это вопрос столетий, – заметила Барос. – И ответ до сих пор не найден. Во всяком случае, ГНаска накажут уже после того, как мы погибнем – и это меня не удовлетворяет.

– Но у тебя же есть боевой опыт. Наверняка вы, чоя, прежде не раз сражались с абдреликами. Или с ренинами.

В серых глазах промелькнул серебристый блеск.

– В основном мы, чоя, обычные пилоты, но… можно попробовать. Даже на таком крейсере. Могу почти ручаться – какой-нибудь залп повредит станцию, а сам крейсер, вероятно, отделается незначительными пробоинами.

– Стоит мне остаться в живых, и я возмещу ущерб, – ответил Джон, следя за тенью корабля абдреликов на экране.

– Тогда я отдаю приказ?

– Пока – нет. Но вскоре я сообщу о своем решении, – ответил посланник. Чоя нагнула голову и вышла из кабины.

Джон разложил перед собой копии последних сообщений и попытался составить на них ответы. Он знал, что Паншинеа борется изо всех сил, чтобы удержаться на плаву в Чертогах Союза. Общую нехватку пилотов народы Союза сочли продуманной кампанией чоя, невыносимой для тех, кто нуждался в срочной перевозке грузов или пассажиров.

Что это за черные ящики, размышлял Джон. С их помощью чоя правят вселенной, но покоренные ими народы уже начинают бунтовать. Насколько жестким может стать прессинг прежде, чем наступит окончательный разрыв? Паншинеа сам выбрал бег по обоюдоострому лезвию. Но что сможет любой из них без межпространственного прыжка? Сидеть в собственной системе с жалкой кучкой планет для колонизации, вдыхая вонь собственных отходов и не видя дальше горизонта, не надеясь на новые земли, воздух, ископаемые. Джон задумался, сколько еще народов будет страдать от подобной участи, с беспомощностью осознавая свой приговор – лишение права летать среди звезд.

Он хлопнул ладонью по столу. По возвращении он обязательно предложит помощь Паншинеа, но эта помощь не будет безвозмездной.

Глава 19

– Мне необходимо подготовиться к поездке в Мерлон. Я отправлюсь туда один.

Йорана не стала возражать так, как предсказывали Палатон и Ринди, но с ее лица не сходило неодобрительное выражение. С приближением вечера глаза стали усталыми. Некоторое время они говорили о Риндалане, а затем Палатон сообщил Йоране о своих намерениях. Когда он закончил подробное изложение планов, она ответила только:

– Траскар не в состоянии вновь приняться за службу. Нам придется найти кого-нибудь другого, чтобы сопровождать Рэнда, хотя, если он не собирается покидать дворец, причин для беспокойства не так уж много. Сколько времени ты хочешь пробыть в Мерлоне?

Отсутствие бывшего тезара-телохранителя Рэнда представляло главное затруднение, поскольку другие чоя по причине ксенофобии вряд ли согласились бы сопровождать человека, но эти вопросы Палатон оставил на усмотрение Йораны. Он принял решение. Оставить Рэнда во дворце было гораздо лучше, чем взять его с собой, особенно если ему предстоит противостоять силам, осведомленным о его генетическом наследии. Однако оставлять Чаролон надолго он не мог, и потому тщательно обдумал свои слова, прежде чем ответить:

– Я бы хотел сказать столько, сколько понадобится, но нам обоим известно: мой первый долг – оставаться во дворце. Мне необходимо посетить школу Голубой Гряды и выяснить, можно ли что-нибудь сделать в отношении тезаров, а потому я вернусь, как только смогу.

Палатон с облегчением заметил, что она не пытается спорить с ним. Что бы ни существовало между ними, это чувство не могло не расти, и теперь, когда Палатону больше было нечего предложить ей, он не хотел, чтобы вражда заняла место привязанности. Тем не менее он был благодарно удивлен тому, что Йорана не стала расспрашивать его о необходимости поездки в Мерлон.

Она подавила зевок.

– Я не слишком рада всему этому, но ты прав: вероятно, ты добьешься большего, если поедешь один. Там полно ученых и художников, они подозрительно относятся к любой власти. Ты прав, не желая привлекать внимания. Если я проверю работу твоего защитного костюма и оружия, ты возьмешь их с собой?

– Но не стану обещать пользоваться ими.

– Уже неплохо. Надеюсь, это не понадобится, – она помолчала, черкнула в блокноте световым пером и спросила: – Что ты надеешься сделать в Голубой Гряде?