Рождение (Черновик) - Георгеус Страница 36

В беседке их ждал накрытый стол. На белоснежной скатерти, покрытой по бокам искусным геометрическим узором, переливающимся золотистыми оттенками, уже были расставлены приборы, чайные чашечки на тарелочках. Батарея вазочек с разнообразным вареньем, медом и кусковым сахаром. Тарелочки с тонко нарезанным лимоном. В центре стола находилась корзина со свежими, только что срезанными цветами. Над всем этим величественно возвышался начищенный до жаркого блеска самовар.

— Надеюсь, вы не откажетесь перекусить? — Радушно улыбнулся появившийся хозяин, вытирая голову полотенцем. — Сейчас выпечка поспеет.

— Вы оператор грузчика? — немного удивленно спросила Танька. Рассматривая высокого, мощно сложенного мужчину, одетого в короткие шорты. Чье сухое тело без единой капли лишнего жира, покрывал равномерный бронзовый загар. На руках и спине, вдоль позвоночника, темными пятнами выделялись гнезда имплантатов.

— Что не похож? — ухмыльнулся Евгений Владимирович. Доставая из духовки, поднос с пирожками. Одуряющий аромат готовой сдобы мгновенно разнесся вокруг.

— Не удивляйтесь. Когда долго находишься в космосе, появляются весьма странные привычки. Я вот очень люблю возиться с природой и что-нибудь готовить. Один мой друг вышивает, другой вырезает деревянные фигурки, а третий занимается коллекционированием редких камней. — Поэтому, как только у нас появляется время заняться своим любимым хобби, то мы погружаемся в него с головой. Мне вот повезло. Хотя я и люблю космос, но на Земле мне вольготнее.

— Повезло?

— Вы слышали о корабле «Надежда»?

— Первый корабль, с гиперпространственным двигателем, который достигнет других солнечных систем. В СМИ говорят, что проект будет запущен в следующем году.

— Точно. И я, как и множество других грузчиков, будем собирать его на околоземной орбите. А учитывая гравитационный лифт, специально созданный для доставки грузов в одну из точек Лагранжа, где будет осуществляться сборка — могу посещать Землю в любое время. Возможно, это будет моим последним делом. Я слишком много времени провел в космосе. Потом я уйду на покой.

— Сколько же вам лет?

— Послезавтра исполнится сто семьдесят девять лет. Из них сто лет активного космоса.

— Неужели вам не хочется увидеть, что там? С вашим опытом…

— Увижу. Первый старт корабля будет в полуавтоматическом режиме. С минимум команды на борту. Я буду среди первых. А потом, потом придет время молодых. Возможно и ваше.

— Мы еще не выбрали направление.

— Так и корабль не сегодня будет построен, но Вы угощайтесь. И говорите, зачем пожаловали. Я ни за что не поверю в эти учебные часы. Пусть даже и от центрального ИскИна СБ.

— Мы хотим побольше узнать об этом человеке. — Ник переслал данные обработанные дядей Борей.

— Хм, неплохо обработали. Чувствуется рука военного. Навыки вашего персонажа, судя по этим данным, соответствуют примерно уровню шестого курса Космической Академии, лет так пятнадцати — двадцати назад. То есть он ее не закончил. Причин может быть масса. Нейронная сеть выросла не так как надо и потом была блокирована. Здоровье не позволило. Мышление было не таким гибким. Вы можете узнать, на этом этапе таких людей мало. Хотя это уже будет вмешательство в личную жизнь.

— Ясненько, — протянула Танюшка, о чем-то задумавшись.

— Скажите, пожалуйста, а зачем вам боевая система? — влез Ник.

— Знаете, что там? — Евгений Владимирович постучал себя по лысой голове. — Нейронная сеть. В своей максимальной конфигурации, которая возможна у человека. Все операторы, работающие в космосе, имеют такую сеть. Её внедряют на первых порах обучения, как зародыш, который мы развиваем и выращиваем. Что это нам дает?

— Уровень мышления становится иным. Вы можете разделять потоки сознания. Ваша скорость обработки информации в виртуальных средах увеличивается в геометрической прогрессии. — Как на уроке, без запинки ответила Танька, опередив на доли секунды Ника.

— Правильно. Домовой воспроизведи запись последнего лунного финала. Скорость уменьши в десять раз.

Над столом вспыхнула голографическая проекция. На фоне Земли сражались паукообразные механизмы. Скорость, четкость движения поражали. Как и жестокость. Механизмы не жалели ни себя, ни противника.

— Мы сражаемся на гране своих возможностей. Это очень важно для развития нейронной сети. Чем сложнее достанется победа, чем сильнее поверженный противник — тем лучше разовьется нейронная сеть. Особенно это критично на первых этапах её развития. Сначала учебные поединки проводились лишь для улучшения владения манипуляторами, развития сети. Со временем это переросло в нечто большее. Позволяя нам достойно противостоять опасностям Космоса — он не прощает слабости.

— А как же ИскИны?

— В некоторых областях они лучше. Но в основном это относятся к старым моделям ИскИнов. Как вы знаете, поправка Свиридова от 85 года существенно ограничила ИскИнов как в программной свободе, так и границе саморазвития. Существующие на данный момент времени ИскИны в большей своей степени — урезанные версии своих предшественников.

— Да, мы это изучали. — Задумчиво проговорил Ник. — Тогда случился бунт. Но что случилось со старыми ИскИнами? Их уничтожили?

— Тайны из этого большой нет. Нам повезло, что первые ИскИны были жестко привязаны к своим носителям как программно, так и физически. Поэтому их не стали уничтожать. Кристаллы ИскИнов с саморазвитием больше определенного уровня были изъяты и помещены в спецхран. Теперь их используют только в виртуальных мирах.

[Вирт: пространство квеста «Древо Жизни»]

Мир вокруг менялся, расцветая. Проросла трава, появились цветы, бабочки полетели. Но с окружающим миром менялся и я. Ноги превратились в корни. Тело в ствол. Руки в ветви. Я чувствовал, ощущал, что становлюсь чем-то большим, разрастаясь. И в то же время я терял самого себя. Разрываясь сознанием на множество мелких кусочков. Наконец, я осознал себя висящим среди темноты. Окруженным множеством, светящихся теплым светом, искорок, складывающихся в надпись «Собери меня».

Второе задание, где требуется собрать максимально возможное количество искорок в кристалл — олицетворяющий душу игрока. Задание требующее, как и первое, не только умения концентрироваться, но и максимально рассеивать свое внимание.

Мысленно я касался очередной искорки, она исчезала, чтобы появиться в кристалле души. Чем больше искорок я собирал, тем сложнее становилось. Теперь они не хотели спокойно находиться в кристалле. Беспокоились, метались, стремились вырваться на свободу.

Если ничего не делать, то кристалл начинал недобро светиться. Раздавался хрустальный звон, а по поверхности пробегали мелкие трещины. Приходилось постоянно его контролировать, обращать больше внимания. Восстанавливая его целостность.

Постепенно