Андрей Лазарчук - За право летать Страница 37

– Я смогу летать? – В голосе звякнула надтреснутая сталь.

Адам помедлил с ответом.

– Просто летать – наверняка. Драться – вряд ли.

– Понятно…

Вряд ли тебе это понятно, подумал Адам. Никому не понятно, как тебе удалось восстановиться. Чудо. Бабка в церкви отмолила, что ли…

Хотя была ли та бабка хоть раз в жизни в церкви? Может, и была. Не всю ведь жизнь была она адмиральской вдовой – а жены морских офицеров в церквах стоят ох как нередко.»

Отношения Комиссии ООН по инвазии, или Коминваза, или просто Ай-Си, – и Международного координационного комитета по отражению инопланетной агрессии при Всемирном Оборонительном Союзе, или Комитета ВОС, или просто Комитета, – имели недолгую, но богатую историю, окрашенную во все цвета неприязни, – и чем-то напоминали отношения обедневшего аристократа с распальцованным нуворишем, которые при всем при том вынуждены – волею судеб – работать в паре и даже в каком-то смысле «скованы одной цепью». ООН, организация старая, чисто земная и финансируемая национальными правительствами, могла позволить себе едва ли одну двадцатую тех трат и того размаха деятельности, которые считались обычными для ВОС. ВОС был создан марцалами, управлялся марцалами и финансировался марцалами через гигантские территориально-производственные комплексы, «зоны-Т», использующие марцальскую (и вообще внеземную) технологию. Разобраться в экономике этих комплексов земные специалисты не могли до сих пор, хотя марцалы вроде бы ничего не скрывали. Вот, смотрите все: шляпа, в неё засовывается рука… не забудьте сказать «бре-ке-кекс…» – и тащите кролика. Не получается? Странно. Попробуем ещё раз… Эффективность финансовых вложений в «зонах-Т» составляла сотни процентов, иногда доходя до тысячи. При этом продукция гражданского назначения продавалась по всей Земле весьма дешево, а оборонно-космического – поставлялась безвозмездно. Территории самих «зон-Т» и окружающие земли – процветали…

Понятно, что знаковые отделы этих международных организаций – Ай-Си, с одной стороны, и Комитет – с другой, вели себя по отношению друг к другу вообще безо всяких дипломатических условностей, вставляли друг другу палки в колеса и всяческие фитили куда надо и куда не надо – и часто старались первыми нарушить заключенные недавно соглашения. Иногда это приносило преимущества. Обычно – кратковременные.

Требование комитетчиков предоставлять все впервые обнаруженные образцы внеземных форм жизни им, и только им, было жестким, ультимативным и до последнего времени сомнению не подвергалось – может быть, по причине полного отсутствия этих самых впервые обнаруженных образцов. Но логика в требовании была: с одной стороны, инстинктивная (и исподволь наведенная в давние, ещё до Вторжения, времена) космоксенофобия людей могла помешать в исследованиях; с другой – а чем черт не шутит, вдруг в этих фантазиях о межзвездных чудовищах есть какая-то рациональная долька? Марцалы утверждали, что не встречались с фауной и тем более с разумом, отличными от земного-имперского-марцальского типов. То есть не ведущих рода с некоей прапрапрародины. То ли погибшей, то ли затерянной в бездне в результате вселенского катаклизма, имевшего место то ли двенадцать тысяч, то ли четыреста тысяч, то ли пятнадцать миллионов земных лет назад. Такое расхождение в датировке объяснялось самой природой катаклизма: это был необъяснимый в рамках традиционной науки пространственно-временной сдвиг, в результате чего физическое пространство и физическое время как бы обменялись некоторыми осями координат; образовавшаяся в результате катаклизма Вселенная количественно ни на атом не отличалась от той, что существовала раньше, но обладала совершенно иными качественными свойствами…

Был период, когда Адам всерьез пытался это постичь, читал статьи, брошюры, посещал лекции… Но потом здраво решил, что эта загрузка ума не оказывает ни малейшего влияния на исполнение им служебных обязанностей, и постарался все более или менее основательно забыть. Отставив только выводы.

Выводов было не так уж много. Когда-то где-то существовала чрезвычайно развитая цивилизация, условно называемая «древней Империей» или «Архипелагом», разбросанная на десятках, а то и сотнях планет. Очевидно, космические расстояния тогда не имели значения… После того как Вселенная изменилась и попадать из звездного пункта А в звездный пункт Б мгновенно (или хотя бы очень быстро) стало невозможно, все эти планеты превратились в одинокие островки в безбрежных океанах. На многих таких островках люди погибли. На некоторых – одичали, слились с природой и пребывают в таком состоянии поныне. На отдельных – скажем, на Земле или на планете марцалов – выжили, прошли через бесчисленные испытания и создали свои уникальные цивилизации. Наконец, на избранных – каким-то чудом сохранили древние знания и технологии, развили их, адаптировали под изменившиеся условия – и в конце концов объединились в Империю, в чем-то величественную, в чем-то чудовищную…

Впрочем, прямая информация об Империи на Землю практически не попадала. А марцалов Адам достоверными источниками давно уже не считал.

Следующие полчаса Адам провел в обществе взбелененного Мартына и того серого инспектора, послушал, о чем они говорят, и понял, что Саньку оставляют в Питере – но до какого-то не вполне определенного срока, и серый пытался вытянуть из Мартына какие-то даты, а Мартын городил всякую чушь, но дат не называл. Было видно, что противники схватились на зыбковатом правовом поле – для которого ещё не прописаны все правила игры, а прецедентов катастрофически не хватает. Пожалуй, здесь решающим фактором было эластичное упрямство, умение заморочить противнику голову и вывести его из себя – а этими качествами Мартын обладал как никто другой.

– Котов вы как подманиваете? Просто на кыс-кыс или на колбасу? – вдруг вроде бы ни с того ни с сего спросил он, и это решило исход схватки: серый вскипел и выскочил из кабинета. – Учись, – спокойно повернулся Мартын к Адаму. – В следующий раз – будешь сам.

– До следующего раза они могут не дотянуть, – сказал Адам и протянул шефу расшифрованную депешу принца.

Мартын прочел, потер горбинку носа, сложил бумажку ввосьмеро и сунул в карман.

– Какой-то очень уловистый нынче месяц, ты не находишь? – спросил он. – К чему бы это?

– Мой друг Абалмасов утверждает, что к потопу, – сказал Адам. – Он строит ковчег.

– К потопу… к потопу… Механизма не вижу. Нет, что-то другое… – И Мартын, оставив Адама в полном недоумении, испарился.

А Адам, вспомнив депешу, теперь лихорадочно-спокойно пытался выстроить линию поведения так, чтобы этот новый действующий – по-настоящему действующий! – фактор обратить на пользу себе, а не оказаться у него на пути. Похоже, эти когтистые ребята готовы на все…

Глава девятая

Кого только не встретишь в подполье…

Все ещё 22 августа 2014-го

…В парадной резко пахло растворителем, стружкой и бетонной пылью. Новенькая дверь легонько чвакала непросохшей в петлях краской. Адам медленно поднялся по лестнице, касаясь ещё необтертого бруса перил (бук или красное дерево? – он присмотрелся, но в полумраке не смог определить), положенного на щербатую чугунную решетку. Тщательно, впрочем, выкрашенную. Чувствовался знакомый армейский стиль: быстро сделать то, что можно сделать быстро, а остальное закрасить.

Квартирной двери турборемонт не коснулся. Адам вдавил кнопку звонка. Сколько лет он тут не был?..

– Входите, не заперто, – раздалось откуда-то из глубины.

– Людмила Михайловна? – Он осторожно вошел в темные и душноватые недра квартиры. Пахло чем-то сладким и дымным – будто подгорел сахар. – Это Адам Липовецкий, вы меня ещё помните?

– Умерла Люда, – сказал из темноты старушечий голос. – Как про Саньку узнала, так в тот час и померла. Вчера схоронили.

– Калерия Юрьевна?!

– Я, Адичка, я. Дочку вот схоронила. Теперь правнука хоронить готовлюсь. Ты уж не обижайся, что не прибрано тут…

В костяном голосе не было слышно слез.

– Так вы ещё не знаете?! – Он рванулся на голос, упал на колени, нашел в темноте и сжал тонкие сухие запястья. – Вам ещё не сказали?! Жив Санька и жить будет! Я только что от него! Врачи глазам не верят – живой! Уже и лопает нормально, вы ему каких-нибудь пирожков заверните, а то – госпитальная еда…

– Свет включи, – сказала Калерия. – Вон, в холодильнике – капли. Накапай… да нет, давай так… и залить…

В дверь позвонили.

– Открыто! – твердым голосом отозвалась Калерия.

– Это я, ба… – На миг Адаму показалось, что Санька сбежал из госпиталя, и только потом он сообразил, что голос хоть и очень похожий, и хрипловато-низкий – но женский. – Ой, тут кто-то уже… здравствуйте…