Илья Новак - Планета под контролем Страница 37

Сердце колотилось чуть громче и чуть чаще, чем обычно. Несколько раз глубоко вздохнув, монитор медленно пошел вверх, поглядывая на датчик органики. Плоская золотистая поверхность – на самом деле миниатюрный круглый экран, покрытый желтым биосоставом и разбитый на семь невидимых пока секторов. Большее количество объектов этот датчик улавливать просто не способен, расстояние же до них он показывал яркостью мерцания.

Монитор преодолел три витка, сделал еще несколько шагов, остановился, услышав тонкий, еле слышный сигнал, донесшийся от терминала на груди, и увидел мерцание, проступившее сквозь золотистую поверхность перстня.

То, ради чего он тогда пошел за ханом во флора-заповедник, началось.

Динас постоял, прислушиваясь к своим ощущениям. Он был совершенно спокоен, чувствуя лишь холодную уверенность в своих силах, своем физическом и психологическом превосходстве, он готов ко всему и способен на все…

Он чувствовал, как в груди его покалывают ледяные иголочки страха и волны нервной слабости пробегают вдоль позвоночника.

Монитор с легким удивлением, словно взглянув на себя со стороны, осознал, что боится. Это было оскорбительно. На протяжении всей не такой уж пока и длинной жизни его ни разу не покидала полная, абсолютная уверенность в себе.

«А что же происходило действительно опасного на протяжении моей не такой уж и длинной жизни?» – спросил себя Динас Форте в приступе самоуничижения. Всякое случалось во время службы, но ни разу ему не противостоял настолько серьезный противник.

Они могут убить меня походя. Не задумываясь, раздавить, словно мошку.

Прекрати. Негативное мышление способствует проигрышу. Мысли о смерти приближают ее.

Это игра. Я умнее. Хитрее. Проницательнее. Могу переиграть всех.

Я могу переиграть Бога.

Утвердившись в этом мнении, он прошел еще один виток серпантина. Миниатюрные квадраты на экране датчика органики замерцали ярче. Динасу пришлось полностью отключить динамик терминала – издаваемый им тонкий писк становился все громче.

Еще один виток. Он миновал люки, куда манипуляторы отправляли груз со «спрута» Унии. Разгрузка завершена, и люки уже закрылись. Металлические ящики с клонами Форте давно потерял из виду, но, как он понимал, они-то как раз не покинули стержень.

Решетчатый серпантин закончился, выше оказалась еще одна круглая площадка, кольцом окружавшая ствол кабелей. В этом месте стержень расширялся, примыкая к Шлему. Конструкция, при помощи которой Перья соединялись с базовым корпусом платформы, напоминала раструб-насадку: один широкий конец, «надетый» на вершину Шлема, три более узких ответвления, и к каждому примыкает конец стержня. Если раньше монитор мог окинуть взглядом почти все пространство вокруг себя, то теперь появилось множество выступов и скрытых областей, не освещенных люминофором углов и закоулков. Их он со своего места просто не видел и о том, что там находится, мог лишь догадываться.

Динас еще раз взглянул на «перстень». Квадраты мерцали. Он точно знал, что где-то неподалеку находятся объекты, улавливаемые датчиком, но вот где именно…

Он сунул оружие в наплечную кобуру, вцепился в изгиб трубы, идущей вдоль круглой стены, и подтянулся. Терминал качался на ремешке, мешая ползти, но Динас ухитрился, не зацепив им ни за что и не издав ни звука, перелезть на другую трубу, а с нее – на решетчатую полку. Ячейки ее оказались настолько маленькими, что различить сквозь них что-нибудь можно было, лишь прижавшись к ним лицом.

Над его спиной висела широкая изогнутая перемычка, в противоположной стороне виднелся ряд отверстий старой вентиляционной системы. Форте точно знал, что это именно старая, не действующая теперь вентиляция, потому что успел изучить схему перемычки и примыкающих к ней помещений. Большая часть сложного лабиринта вытяжек и вентиляционных труб пришла в негодность из-за отсутствия профилактики, после того как в действие были введены мощные вентиляторы принудительного воздухозабора.

Он прополз по полке, два раза останавливаясь, чтобы лечь и сквозь узкие ячейки глянуть вниз. Нигде ни малейшего движения, даже пауки-ремонтники не поднимались сюда. Рассеянный свет, направленный снизу вверх и расходящийся широкими конусами, создавал сюрреалистическое ощущение, что он ползет по потолку. Стержень будто перевернулся вверх тормашками, перестал быть колодцем – теперь над головой Форте далеко ввысь уходили внутренние стены фантастической башни, построенной вокруг еще более фантастического черного древесного ствола.

Тихий, тяжелый гул достиг его ушей. Монитор нахмурился, но тут же сообразил, что именно издает звук. Он пополз дальше, придерживая ладонью терминал, который все норовил качнуться и ударить по решетке. Вскоре он достиг места, где заканчивался один стержень и начинался другой. Вертикальная стена волнисто изгибалась, темнели отверстия бездействующей вентиляции. Динас ухватился за края одного из них, подбородком прижал терминал к груди и полез, цепляясь плечами. Стало темно, в поле зрения периодически попадал лишь датчик органики, семь квадратов на котором наливались багрянцем. В узком пространстве гул звучал громче, он пронизывал стены – монитор чувствовал, как вибрация передается его телу.

Впереди замаячило пятно света. Динас схватился за края выходного отверстия и бесшумно спрыгнул на очередную решетку.

Это была широкая плоскость, словно навесной потолок, расположенный под основным, сплошным и монолитным.

Монолит изгибался, образуя полость в форме колокола. В верхней части виднелось отверстие действующей вентиляции, а ниже, на уровне второго решетчатого потолка – в котором на этом месте имелось круглое отверстие, – медленно вращался вентилятор с широкими лопастями, огромными, почти как выдвижные кили приспособленных для полетов в атмосфере кораблей.

Присев, монитор сделал несколько коротких шагов и лег, вновь прижимая терминал подбородком. Силовик он держал в руке дулом вверх, хотя и понимал, что оружие вряд ли поможет ему. Динас полз настолько неторопливо и осторожно, насколько вообще был способен. Ячейки решетчатого потолка были так узки, что позволяли смотреть точно вниз, не давая разглядеть того, что находилось по сторонам. Гул от вентилятора шел волнами, они накатывали и опадали, наполняя атмосферу тяжелой, давящей на барабанные перепонки дрожью. Монитор пробирался сквозь этот звук как сквозь какую-то густую материальную субстанцию, и остановился, лишь заметив край круглого отверстия прямо перед собой.

Концы лопастей проносились возле его лица, набухающая каждый раз тугая воздушная волна шевелила волосы на голове и выдавливала слезы из глаз. Гул пронизывал тело, вливался в позвоночный столб, подергивал диски, заставляя их мелко дрожать.

Он качнул головой вперед, затем, через мгновение, назад.

Под ложечкой засосало, ледяные иголки страха вновь кольнули в груди.

Прекрати. Мысли о смерти приближают ее. Мысли позитивно. Ты лучший. Ты умнее их всех. Ты хитрее. Ты можешь переиграть Бога.

Бога. Но не их. Потому что они не играют. Их мозги не приспособлены для этого. Для них весь твой интеллект, эрудиция, хитрость, изворотливость, все твои амбиции и самоуверенность – ничто; для них все это значит меньше, чем капли пота, которые текут по твоей спине. Все самые тонкие ходы и комбинации не стоят одного их умения: убивать расчетливо и беспощадно. И очень быстро. Мгновенно.

Мгновенно, потому что, когда они начинают действовать, их время движется быстрее твоего.

Для тебя хватит и одного.

А их там должно быть семь. Достаточно для того, чтобы разгромить роту дзенов.

Его шея затекла, потому что он все еще прижимал подбородком терминал. Динас подался вперед и вновь выглянул в то узкое пространство, которое оставалось между краем решетчатого потолка и вращавшимися лопастями.

Затем стал пятиться, двигаясь медленнее, чем ледник, столетия сползающий с гор на континентальное плато.

«Значит, до этой партии клонов тут уже были другие!» – в панике подумал он.

Теперь их даже не семь.

Какая там рота – они могут одолеть армию.

Их же двенадцать!

Шея ныла, словно по ней с силой ударили кулаком. Монитор пятился, стараясь не делать резких движений, холодея при одной мысли о том, что какая-то из сидящих внизу на корточках неподвижных фигур поднимет голову и сумеет различить сквозь решетку того, кто ползет по ней. Рукоять силовика он держал двумя пальцами так, чтобы ствол оружия смотрел вверх.

Все попытки позитивного мышления вылетели из его головы. Он был способен думать лишь о том, чтобы какая-нибудь твердая часть – рукоять оружия, угол прижатого к груди терминала, пронизанные жилками металла подошвы армейских ботинок, пряжка ремня – не соприкоснулась с решеткой и не издала звук, пусть даже совсем тихий, но способный привлечь внимание тех, кто находится внизу.