Петр Воробьев - Набла квадрат Страница 37

— Фенрир!

— А!

— С кем это я по радио…

— С ихней контрразведкой.

— Ы?

— По той карте, что ты по дороге сюда выменял у разведчика Федерации на вяленый окорок, мой пеленг дает площадь Пятидесяти тысяч квадратных лиг.

— Да иди ты!

Горм присел на краешек люка и, глядя на то, как собаки гоняют стариков по заваленной обломками улице, совсем уже почти собрался было подумать, но отвлекся на механический шум, надвигавшийся с окраины. Потянуло радиацией.

В клубах смертоносной белесой пыли проползло над завалами длинное уродливое тело подземного самосвала с урановых рудников. Один из шахтеров помахал Горму рукой — по крайней мере, ничему другому там, откуда росла эта конечность, быть не полагалось. Горм вспомнил рудник — дым над остовом разгромленного шахтоуправления, вагонетку с трупами чиновников и охраны, толпу горняков с пятнистыми бурыми лицами и неправдоподобно быстрыми и четкими движениями.

О ядерной горячке, на недолгое время наделявшей заболевшего неутомимостью и чудовищным ускорением реакции, чтобы потом унести жизнь в потоке кровавой рвоты, Горм читал в сагах о древних звездопроходцах. На фотонных и термоядерных звездолетах с течами в защите реакторов, годами блуждавших среди звезд, ядерная горячка нередко расправлялась со всем экипажем, превращая корабли в братские могилы. В огне болезни превратившийся в роботов экипаж часто успевал заделать течь или пробоину от метеорита, и потом неуправляемый корабль-призрак разгонялся почти до световой скорости, в гроссы раз замедляя врмя на борту. Тление не могло выполнить свою милосердную работу, скрывая картины гибели звездолетчиков, и нередко поколения спустя потомки встречали у далеких звезд древние звездолеты со страшными мертвецами, пялящимися высохшими глазами на прогоревшие дисплеи в командных отсеках.

Лучами был пронизан небосвод,Божественно холодными лучами,Не зная тленья, он летел вперед,Смотрел на звезды мертвыми очами.

«Небось по сей день кто-нибудь так летает», — с неожиданной теплотой подумал Горм. Уж он-то точно сдох бы прямо у дисплея. Горму вспомнился прапрапрадедовский компьютер с подслеповатым четырехцветным монитором, с незапамятных времен пылившийся в одной из башен замка Коннахт. «От него излучение такое, что и без течи в реакторе окочуришься в два счета».

Горняки в кузове и кабине самосвала были уже не жильцы. Тем хуже должно было прийтись тем, кого они ехали гасить при посредстве кислородной взрывчатки, бурильных водометов и прочих ужасов многовекового застоя уранодобывающей отрасли. Транспортер замедлил ход.

— Давай к нам! — крикнул вожак горняков, безухий и с премерзкой язвой вместо одного глаза. — Едем к райкому!

— Без меня управитесь, — Горм поморщился, представляя себе участь райкома чего бы то ни было, о местоположении которого прознали шахтеры. Вспомнив про ораву стариков, он добавил:

— В занятых кварталах неспокойно — шуруют банды этих, как их…

Горняк потрогал язву и сказал:

— Ну, за эту-то мелочь мы сами возьмемся, а тебе пора всерьез заняться убийством. Ты знаешь, что с нами вместе восстал уголовный лагерь Ояявик?

— И что?

— На сходе они решили идти грабить землю Канаргин. Останови их — у нас и так люди умирают один за другим.

Шахтер хлопнул водителя по спине, тот потянул за рычаги, самосвал проскреб траками по лицу сваленной с постамента бронзовой девушки с противотанковым ружьем и скрылся в гиблом пылевом следе. Радиоактивность еще несколько мгновений держалась на заведомо смертельном для любой теплокровной твари уровне, потом пошла на спад.

«Теперь еще и уголовники», — Горм попытался влезть в броневик, собаки сунулись вместе с ним и в результате вся троица застряла в люке.

— Не стоит труда, — меланхолично заметил Фенрир. — Я взял пеленг, так что можешь держать связь через меня.

— Где ты раньше-то был, — пробурчал Горм, отцепляя от себя Фуамнах, запутавшуюся механическими челюстями в трубках питания ракетного ранца. На темневшем небе зажглось близкое фиолетовое зарево — не иначе, райком накрылся.

— Связь с Кутукыгаком была оборвана, старший брат! — Ахаханаврак лихорадочно думал, как использовать странную радиопередачу ниоткуда.

— Сейчас ты им скажешь, что они ошиблись и что у нас вообще нет радиостанции? — правая половина лица Нагруасека задергалась, и он забарабанил пальцами по кнопкам на подлокотнике. — Спроси, кто говорит.

Секрет нашего направленного радиосигнала с кодированием знает не каждый загорный шпион, не говоря уже о простых гражданах.

Вошел человек в черном халате, размотал провод электростимулятора, включил прибор и стал осторожно массировать им затылок и шею Нагруасека.

Ахаханаврак взял трубку:

— Отдел безопасности! Откуда вы радируете? Прием!

— Из Кутукыгака, что ль, — ответил низкий и гнусавый голос. — Кто на проводе? Прием!

— Старший начальник Умык, — назвался Ахаханаврак. — Что происходит в городе? С кем я говорю?

— Восстание против так называемого центрального правительства. Я Горм сын Эйвинда, ярл Коннахта, кто начал это восстание. Мне нужно переговорить с руководством Отдела безопасности.

— Опять всплыло имя Горм, — сказал Ахаханаврак Нагруасеку. — Одно из двух

— или эпидемия повального сумасшествия свирепствует по ту и по эту сторону гор, или действительно существует некто, кто зовется этим именем. Не исчезни в самый важный момент мой лучший агент за горами Кагуннак, мы знали бы наверняка.

— Сейчас мы проверим, из Кутукыгака ли передача. Уйди! — Человек с электростимулятором свернул прибор, поклонился и вышел, Нагруасек взял у Ахаханаврака трубку и спросил:

— Какую рацию вы используете?

— Я говорю со своего внутреннего переговорного устройства через свой же ретранслятор. Рация, по которой я связался с вами в первый раз, стояла в шестиколесном двухбашенном бронетранспортере.

— Кто был в бронетранспортере?

— Трое — один офицер, водитель и стрелок.

— Какого цвета были волосы у офицера?

— Затруднительно сказать. Незадолго до нашей встречи в него попала кумулятивная ракета. Судя по форме, был контрразведчик или как это у вас называется.

Нагруасек положил трубку на стол и посмотрел на Ахаханаврака.

— Унакиюк. Прекрасный офицер, все виды на блестящую карьеру, — сказал тот.

Нагруасек снова взял трубку.

— Что вам нужно?

— Я хочу вступить в переговоры и предложить вам сделку.

— А если мы откажемся вступать в переговоры?

— То через некоторое время все равно согласитесь.

— Что за сделку вы намерены предложить?

— Об этом поговорим в Нувукаке. С кем я говорю сейчас?

— Я Канахтик, заместитель секретаря Отдела безопасности, — исподлобья посмотрев на Ахаханаврака, солгал Нагруасек.

— Передай секретарю мои предварительные условия. Выполнив их, вы дадите мне знак о своей готовности к встрече. Первое — немедленно прекратить добычу и обогащение урана для производства бомб. Второе — приостановить судебные процессы по делам, связанным с изменой, шпионажем и так далее.

Третье…

Нагруасек повесил трубку и отжал на селекторе клавишу радиоканала.

— Соедини со штабом, — сказал он в микрофон устройства правительственной связи. Динамик захрюкал, прося подождать немного, потом взвизгнул и заговорил тем же голосом, который только что требовал прекратить добычу урана:

— Я те повешаю трубки, заместитель фигов! Ты у меня сам скоро на витом шнуре повиснешь и загудишь!

— С самого начало было ясно, что они не примут сразу все твои условия.

Вообще, не могли же мы предвидеть каждое идиотское затруднение, которое возникнет, — вещал Фенрир. — Не забивай себе голову восстаниями в уголовных лагерях, при ее вместимости ты можешь позволить себе держать в ней только то, без чего действительно не можешь обойтись.

Горм, стоявший в куче мусора, сваленного на разделительной полосе давнего проспекта, вертел в руках кинжал, пытаясь взять в толк, почему удобное в обычных условиях орудие для чесания спины не принесло ему должного облегчения. Поэтому он был несколько раздражен:

— Ты подлый нерюх, Фенрир! Нет никакого смысла разбираться, какие рейсы пришли не по расписанию, если к причальной мачте вместо дирижаблей швартуются ядовитые слоны в полосочку. Эта грязная планета пошла вразнос.

Пока все устраивается примерно так, как мне было надо, но учти! — не по нашей воле. С того самого момента, как я освободил и накормил известную тебе колонну дистрофичек с дистрофятами, моей диспозицией как тролль шерстозадый подтерся, ты понял?