Чарльз Ингрид - Несущий перемены Страница 39

– Зато принесу большую пользу: я уже умею управлять бахдаром. Я создам вокруг тебя ауру, могу почувствовать эмоциональный настрой чоя – я помогу тебе.

Палатон помедлил и взглянул на человека, который пытался шагать вровень с ним по длинному коридору дворца.

– Я и не сомневаюсь в этом, – мягко ответил он. – Но если один я могу остаться незамеченным, мне не понадобится такая помощь. Твое присутствие многое меняет. Вспомни, я отправляюсь туда, где чоя не имеют дела с инопланетянами. Я могу взять тебя в школу Голубой Гряды – я намерен сделать это, но только не в Мерлон. Ты просто не сможешь следовать за мной.

Обида вспыхнула в бирюзовых глазах.

– Я могу защитить тебя так же, как ты меня, – пробормотал Рэнд.

– Ты можешь узнать, что со мной все в порядке, – намекнул Палатон на связь между ними.

– Этого недостаточно! Я хочу быть там, хочу помочь!

Палатон положил руку ему на плечо и удивился, почувствовав бугор мышцы.

– Знаю, – ответил он. – И мне тревожно за тебя. Если бы Ринди был здоров, я бы не стал так волноваться.

Рэнд понял по его тону, что лишился последней надежды, и торопливо пробормотал:

– Если я понадоблюсь тебе, позови. Клянусь, я найду способ добраться до тебя.

– Большего мне не нужно, – Палатон сжал его плечо и зашагал вперед, направляясь к боковым воротам, где уже ждала машина, чтобы отвезти его к аэродрому.

Рэнд тоскливо смотрел ему вслед. Несмотря на яркий, чистый свет нового дня и голубое небо, его бахдар ощущал тени, от которых Рэнда охватывал холод.

Кативар тоже наблюдал за ним – сверху, с площадки. Он вновь отметил странную близость между пилотом и чужаком. Эта близость не была сексуальной, хотя даже мысль об этом заставляла Кативара брезгливо передернуться – связь между ними была иной, гораздо более крепкой. Как дара, подумал Кативар, хотя чаще всего такая душевная связь встречалась между любовниками.

Он должен был разорвать эту связь, сделать каждого из них уязвимым и одиноким. Стоило прикончить Ринди так, чтобы подозрение пало на человека, и все было бы в порядке, но теперь такая возможность исчезла. Кативар вновь выругал себя за упущенный случай. Теперь ему приходилось искать другие пути.

Кативар почувствовал, что его губы скривились от раздражения. До сих пор его дела шли успешно, но он не принял в расчет инопланетянина. Поскольку Рэнд так часто фигурировал в замыслах уничтожения Палатона, такие события могли пойти на пользу.

Внизу, по мраморному полу, прозвучали шаги, отдающиеся громким эхом. Придав лицу нейтральное выражение, Кативар быстро прошел вперед. На его бесплодные догадки мог уйти не один день. Кто бы ни спускался вниз, он двигался спокойно, и Кативар повернулся, отправившись по своим делам и не переставая думать.

Рэнд подождал, пока чоя догонит его. Он не почувствовал никакой тревоги при его приближении. Чоя появился со стороны служебного входа и еще держал поднятой руку, с которой системы безопасности считывали данные. Сумку с инструментами он нес другой рукой.

– Доброе утро, – произнес чоя, и его голоса еле заметно дрогнули от удивления и радости при виде Рэнда. Он поморгал, и его огромные, бледно-зеленые глаза приобрели невинное выражение.

– Доброе утро, – ответил Рэнд. Что-то в этом чоя привлекало его, но Рэнд не понимал, что именно. Постоянно находясь среди чоя, он только недавно научился различать их лица.

– Я пришел слишком рано, – заметил чоя. – Не выпьешь ли со мной брена? – он говорил на трейде с легким акцентом, как будто не привык пользоваться им, хотя большинство чоя прекрасно владели двумя языками.

Рэнд привязался к крепкой, похожей на кофе жидкости. Даже сейчас, ранним утром, желудок уже намекал ему, что не прочь заправиться бреном и чем-нибудь посущественней. Рэнд пропустил завтрак, который обычно делил с Палатоном. Кем бы ни был этот чоя, Рэнд различил в его лице смешанные, неясные черты, присущие Заблудшим, к тому же на его воротнике был прикреплен знак безопасности, означающий, что чоя проверен охранниками Йораны. Какой вред он мог причинить?

– Выпью.

– Вот и хорошо, – чоя опустил руку, подхватил сумку и поманил Рэнда за собой.

Чирек наблюдал, как идет человек, думая о своей удаче так нервно, что кровь стучала в его голове. Удивляясь, куда мог отправиться в такую рань Палатон, Чирек догадался, что тот не планирует вернуться немедленно. Проходя по боковой лестнице, Чирек быстро решил найти Рэнда, разговориться с ним, но инопланетянин сам вышел ему навстречу.

Томительную минуту Чирек думал, что человек узнал его. Однако вскоре понял, что этого не может быть – несколько часов, проведенных вместе еще до Двухдневной войны, не могли оставить у Рэнда особенно отчетливые воспоминания. Если бы Чирек подумал, что Рэнд узнает его, значит, работе у Гатона пришел бы конец. Риск был слишком велик.

Но зная, сколько чоя лишь поверхностно знакомы человеку, несмотря на их явные внешние различия, Чирек решился. Во дворце он одевался в старомодный деловой костюм, держался вежливо и почтительно. Он был уверен, что Рэнд не признает в нем чоя, который вытащил его из горящего корабля и увез в безопасное убежище мемориала неподалеку от дворца, где потом Чирек пережидал всю Двухдневную войну.

И, разумеется, он ничем не напоминал чоя, который метался в ужасе, затронутый Преображением, когда Рэнд открылся ему. Поддерживая друг друга, они брели по императорскому туннелю, чтобы найти Палатона и предупредить его о возможном налете абдреликов, но Чирек знал, что Рэнд не видел его, что его глаза и голова заполнены другими видами и лицами.

Потому в это утро черты лица Рэнда не осветили воспоминания, и Чирек вздохнул с облегчением. Пользуясь неожиданно представившейся возможностью, тайный священник надеялся за чашкой брена изменить жизнь Рэнда так, как Рэнд изменил его жизнь.

Палатон быстро прошел через боковые ворота, направляясь к ждущей машине, но репортер уже заметил его и поспешил следом. Дерзкие рыжие волосы его разлетались во все стороны, ко рту был прижат микрофон.

Палатон быстро заметил, что аппарат, висящий на его плече, включен, но запись репортер не начинал, ожидая удобного момента, и потому Палатон порадовался этой удаче. Он замедлил шаг и услышал, как репортер позвал его:

– Наследник Палатон! Для вас день начинается рано, верно?

Палатон нехотя остановился, а репортер подбежал поближе. Сработал автофокус, и Палатон пожалел о бахдаре, который помогал затуманить вид, делая любое интервью почти невозможным. Однако этот репортер явно знал, как устранить нечеткость даже у чоя из Домов. Палатон взглянул на широкий нос чоя, вспомнил, что тот постоянно околачивается близ дворца. Гурлек – так, кажется, его зовут.

– Да, – ответил он. – У меня назначены встречи, которые нельзя отменить. – Он приглушил голоса, давая понять, что встречи – одно из его обычных, ничем не интересных заданий.

Репортер медлил включать запись.

– Вы без охраны?

– Это ни к чему, – Палатон взглянул на хронограф. – Меня ждет машина.

Рыжеволосый чоя бросил взгляд в сторону, узрев машину. Палатон понял, что ему придется изменить записи в компьютере, иначе Гурлек непременно выследит машину.

– Как насчет парочки комментариев?

Палатон терпеливо ждал. Репортер широко улыбнулся, приняв это за согласие.

– Что вы скажете насчет слухов о том, что контроль в летных школах ужесточился, что вся секретная информация рассматривается во дворце и готовятся значительные изменения? Говорят, тезары начинают волноваться.

Палатон не дрогнул, хотя слова чоя заметно укололи его, искажая известную истину.

– Слухи неправильно оценивают ситуацию, как обычно бывает. Летным школам нужна наша постоянная поддержка, к тому же нам необходимы школы для курсантов, чей талант пока недостаточен.

Камера блеснула, Палатон понял, что его слова записываются на всякий случай. Его переполнило напряжение.

– А как насчет информации, которая традиционно хранилась только в школах, вне досягаемости имперских и законодательных властей? Вы, как тезар, также имеете право пользования частными каналами, и вас могут обвинить в этом.

Обвинить? Кому придет в голову обвинять его? И за что? Палатон отшатнулся.

– Я ничего не знаю об этом, – ответил он, уходя в сторону. Репортер последовал за ним. – Я не стану давать никаких комментариев.

– Тогда, насколько я понимаю, вы не желаете высказаться и по поводу последней информации – что три чоя, пытавшиеся совершить покушение во время мемориальной церемонии, умерли в рабочем лагере? Существуют чоя, которые считают это нарушением ваших прежних обещаний простолюдинам.

– Насколько мне известно, причины их смерти расследуются. Эти трое, несмотря на отсутствие при них оружия, предпочли ни в чем не объясняться и ничем не оправдывать свое поведение. Направление на принудительные работы – обычное решение для таких случаев. Я не вижу в нем ничего странного.