Алекс Чижовский - Инженер с Земли Страница 4

— Пока еще не знаю, — признался Алексей, — есть халтурка, без хлеба не останусь.

— А давай к нам: батя денег немного даст, с Костиком собираемся открыть магазинчик. Будем возить из Китая технику через Россию — сотовые, ноутбуки под заказ. Все завязки есть. Будешь у нас менеджером-консультантом.

— Нет, впаривать китайское барахло — не для меня.

— Ну зря ты так — нормальная работа, встанешь на ноги, кредит возьмешь, тачку купишь…

— Я подумаю, — тактично ответил Алекс. — Мне две недели еще на курсы ходить надо. Да и есть пока чем заняться.

— Ну смотри: звони, если что.

Олег, докурив сигарету, удалился. Со стороны дома послышались новые голоса — это две незнакомые ему блондинки, выйдя на крыльцо, смеялись и что-то разглядывали на экранчиках своих навороченных мобил.

Неожиданно для Алексея обе девушки, нелепо подогнув ноги и замолчав, упали на землю, уронив дорогие телефоны в грязь. Бросившись помочь, он краем глаза заметил вытянутую тень, закрывшую звезды, и потерял сознание.

— Торн, ты протестировал все двадцать четыре образца? Через три часа действие парализатора закончится.

— Да, Лимас, заканчиваю с последним; этот экземпляр очень интересен — у него есть потенциал эмпата: если установить биомодификант — то раскроется.

— Этот имплант стоит как два наших рейдера; что по остальным?

— Обнадеживающие данные. Их показатели индекса интеллекта варьируются от ста шести до двухсот четырнадцати.

— Это планета гениев? Я смотрел статистику моего родного мира — у нас в среднем только восемьдесят шесть человек с индексом больше сотни на каждую тысячу разумных.

— Не все так просто, — пояснил доктор. — Вот, например, этот. Почти эталонный образец: его показатели мозговой активности идеальны!

— Какие именно, док?

— Коэффициент отторжения — почти нулевой; тут явно не обошлось без генетической селекции, но это определенно невозможно на их текущем уровне развития.

— Торн, введи ему тестовую дозу разгонной смеси и сними данные еще раз.

— Уже сделал: для него это совсем не опасно — выходная кривая разброса немного ниже образца чиварцев.

— Своими словами, док: что это значит?

— Он сможет использовать функцию ускорения нейросети для загрузки баз данных не раз в сорок семь дней, как ты, а гораздо чаще; может быть, даже каждые двадцать или семнадцать дней. Токсины выводятся очень быстро.

— Есть мысли, как они этого достигли?

— Да. Я думаю, Сеятели основали эту отдаленную колонию как тестовую, для изучения результатов вмешательства в геном, однако потом что-то пошло не так, и они прекратили эксперимент. Кроме того, изменения сильно уменьшили продолжительность жизни аборигенов, и она составляет в лучшем случае около восьмидесяти лет. Не имея в голове вспомогательного компьютера — такого, как наша нейросеть, жители этой планеты с детства забивают память кучей ненужной информации, даже на треть не усвоив ее. Они развивали свой мозг естественным путем на протяжении многих поколений.

— Так они что, как чиварцы, только лучше? — вмешался в их разговор Слай.

— Эти аборигены выжили, а чиварцы нет. Сам-то как думаешь? — ухмыльнулся доктор.

— Я слышал, что они не совсем вымерли…

— Пока еще нет, после восьми поколений постоянных биомодификаций их геном потерял вариативность, и сейчас они на грани исчезновения. За десять лет они потеряли две последние колонии и сейчас завозят в свой материнский мир толпы беженцев с отсталых планет, чтобы хоть как-то сократить убыль населения.

— Ясно, постарайтесь уговорить полететь с нами эту! — Сержант, ехидно подмигнув доктору, погладил руками туго обтянутые материалом полупрозрачной блузки выпуклости одной из лежащих в беспамятстве аборигенок.

— Я провел поверхностное ментоскопирование трех экземпляров с самыми высокими параметрами индекса интеллекта. Уверен, что потенциально самый перспективный абориген с потенциалом эмпата согласится улететь с нами. У него нет сильных привязанностей, он хочет сменить место обитания.

У второго исследуемого есть ребенок, объект эмоционально привязан к его матери. Кроме того, я уловил сильные позывы получить транспортный агрегат в виде металлического жука, и примитивный коммуникационный прибор с устройством воспроизведения изображений. Абориген даже готов попасть в долговое рабство на несколько лет ради этих статусных вещей; вероятно, в том обществе их обладатель получает какие-то привилегии.

Третий объект — женщина в возрасте деторождения. Здесь у нас разные просматриваются изображения каких-то строений со странным символом: вероятно, культовым. А тут, как я вижу, поклоняются висящему на стене мертвому аборигену. Женщина уверена, что после смерти попадет с ним в какое-то место, где ей будет очень хорошо. Похоже на один из культов хакданцев.

— Я поговорю со всеми позже, — кивнул Лимас ан Сарнов.

— Похоже, у аборигенов есть чувство юмора — в переводе на интер название их планеты звучит как Грязь, — улыбнулся доктор.

— Уже занес его в реестр.

Алекс открыл глаза, увидел склонившегося над ним невысокого, плотного сложения мужчину в сером комбинезоне с множеством карманов и плоских коробочек, прикрепленных к поясу.

Небольшой животик вместе с необычным нарядом придавали незнакомцу слегка комичный вид. Сфокусировав взгляд на его лице, Алекс на мгновение ощутил чужие эмоции — удивление, ожидание и беспокойство. Сноровисто ухватив Алекса за предплечье, мужчина помог тому сесть и сунул в руку прозрачный стакан с мутной жидкостью.

— Выпей, слабость быстро пройдет. Это нормально, после капсулы всегда так, — непривычно растягивая звуки, с успокаивающими интонациями произнес незнакомец.

Кивнув и протолкнув в пересохшее горло гадкую на вкус жижу, молодой человек понял, что язык незнакомца он никогда ранее не слышал, но тем не менее отлично понял смысл фразы.

— Сейчас боль пройдет, потерпи! Это было необходимо. Теперь ты знаешь интер. Этот обруч — эффективная система обучения. Сейчас у тебя словарный запас подростка. Через несколько минут твой разум усвоит остальное. Постарайся пока избегать сложных слов. Говори проще. Ты понял меня?

— Где я? Кто ты? Что со мной? — просипел Алекс.

— Мы на космическом корабле. Зови меня Торн: я — врач, проводил обследование твоего организма. Ты все скоро узнаешь. Тебе никто здесь не угрожает, — мягко произнес мужчина.

Проанализировав свои ощущения, он понял, что именно не так. Удаленный давно зуб, вместо дыры от которого сейчас был новый. Больше не беспокоящее сильно ушибленное неделю назад колено. Кроме того, вся одежда куда-то исчезла, и сейчас он сидел совсем голый на неудобной кушетке под нависшей изогнутой крышкой.

Алекс обвел взглядом небольшое помещение, похожее на заваленный многолетним хламом склад. Ярко светящийся потолок, множество раскрытых контейнеров, стоящих в беспорядке вдоль серых стен. Гроздья вытянутых округлых банок в держателях, толстые кабели, ветвящиеся по ребристому полу. Закрытый и тихо гудящий саркофаг с полупрозрачной крышкой, за которой просматривался лежащий обнаженный человек.

— Что ты собираешься со мной делать? Значит, все правда — серые человечки, опыты над людьми? Всегда думал, что это выдумки… — В голове Алекса разрозненные части головоломки сложились в одно целое, и он потрясенно замолчал. До этого момента он воспринимал пресловутые летающие тарелочки как удачную находку газетчиков и уфологов, стригущих деньги с доверчивых простаков, или как неубедительные оправдания российских военных, скрывающих потерю очередного своего секретного спутника из-за бракованных китайских деталей, купленных на остатки разворованных денег.

— Просто поговорить. После, если захочешь, вернешься на то же место, где тебя взяли. — На десяток секунд Торн замер, уставившись в одну точку.

— Я не нашел никаких упоминаний о разумных с серым цветом кожи в моих базах данных. Из всей группы в капсуле регенерации побывал только ты один. Я потратил три картриджа, чтобы быстро сбить негативный отклик тестовой дозы разгона и провести минимум восстановительной терапии. Теперь твое физическое состояние близко к идеалу, вылечены поврежденные органы и уменьшен эффект общего старения организма. Процедура добавила тебе больше десятка лет жизни. Как ты считаешь, это достаточная компенсация за причиненные неудобства?

— Да. Кто это? — спросил Алекс, пристально разглядывая саркофаг, на боковой панели которого начали моргать индикаторы.

— Малик, — заметил его интерес доктор, — через полчаса будет в норме. Ему успел сломать челюсть и устроить легкое сотрясение мозга один из твоих приятелей. Эмоциональная нестабильность. Приводить в чувство сразу четверых было ошибкой. Хорошо, что всех вовремя усыпили. Кстати, твоя одежда — в этом контейнере на полу.