Андрей Ливадный - Ксеноб-19 Страница 4

Оно присутствует здесь давно. Уже неделю, как минимум.

Почему я ничего не чувствовал раньше?

Оно пряталось.

А сейчас нет?

Сейчас его можно распознать.

Светлов не привык церемониться.

— Выходи! — Требовательно произнес он, обращаясь… к собственной реальности?

Что-то изменилось вокруг, влажный весенний ветерок вдруг стал порывистым, кроны хвойного леса тревожно зашумели.

Есть локализация. — Пришел доклад ИПАМа.

Где?

На поляне подле дома.

Оставайся на связи. Держи все под контролем. Не вмешивайся без приказа, но фиксируй происходящее. — Отдав мысленное распоряжение, Антон направился к дому, шагая по тропинке, ведущей через холм.

ИПАМ оказался прав: Светлов явственно воспринимал присутствие посторонней личности по мере приближения к поляне, посреди которой стоял дом.

Чувство оказалось двояким. С одной стороны он уже без помощи кибернетической системы мог определить примерное местоположение незваного гостя, но с другой, он не «слышал» ауры мыслей, которая, как шлейф, сопровождает каждого человека, попавшего в виртуальные миры. Ведь здесь, по сути, присутствовало только сознание, своими волевыми усилиями формирующее те или иные образы. Сам Антон никогда не забавлялся трансформациями, тщательно оберегая с таким трудом созданный баланс собственного мира, а другие личности, попадая на просторы виртуальных миров, забавлялись вовсю, и единственным верным признаком, по которому можно было определить человека, принявшего какую-либо, не свойственную форму, была неизменная аура мыслей.

В данный момент Светлов не чувствовал ничего кроме тревоги… или даже отчаянья, но с уверенностью судить: принадлежат эти эманации ему лично, или пришлому фантому, он не мог. Все как-то странно смешивалось, порождая неопределенность.

Наконец тропинка вывела его из лесной чащи.

Подле дома стоял призрак.

Такое утверждение может показаться парадоксальным для виртуального пространства, но иного сравнения Антон подобрать не смог. Именно призрак, потому что через фигуру молодой женщины просвечивали стволы деревьев.

— Кто ты? — спросил Антон, подходя ближе.

Она не шелохнулась, не шевельнулись плотно сжатые губы, но ответ пришел, слабый будто шепот:

Не узнаешь меня?

Светлов всматривался в нереальные, зыбкие, почти прозрачные черты незнакомки и вдруг… Слабое воспоминание шевельнулось в груди.

Нет. Этого не может быть… Прошло столько лет…

Он откровенно растерялся, опешил, и не успел — именно не успел придать воспоминанию окончательную форму, как мир вокруг вдруг крутанулся, будто Антон являлся осью внезапно вращения и… все исчезло.

…Он еще находился под тяжелым, невыносимым для организма стрессом насильственного выхода из иной реальности и не мог сопротивляться тому, что с ним делали, лишь на смену фантомным ощущениям пришла реальная боль, он уловил запахи и звуки:

Приглушенный выстрел, грохот падения сферического предмета, шелест, когда поврежденный ИПАМ откатился в угол комнаты, грубое прикосновение сильных цепких пальцев…

— Наручники! Так отлично, инъекцию, пока он не очухался.

— Все, быстро забираем его отсюда.

Теперь уже реальный мир, едва прорвавшийся в сознание отдельными обрывочными проявлениями, вдруг начал стремительно тускнеть и отдаляться, будто сознание рушилось в бездонную черную пропасть…

Глава 2. Управление полиции

Он не очнулся полностью, лишь часть сознания вернулась в границы реальности, по неведомой Антону причине преодолев барьер введенных ему в кровь препаратов.

Благодаря вернувшемуся мироощущению, он смог понять, что лежит, накрепко прикованный к жесткому пластиковому ложу, вокруг высятся гротескные (в его половинчатом восприятии) блоки кибернетических устройств, приглушенные голоса слышались ему как будто издалека, но ощущения мыслей — мучительное, дающееся с болезненными усилиями распознавание и осмысление речи, говорили в пользу того, что люди находятся рядом, они следят за показаниями различных приборов, которые в данный момент сканировали его разум, перебирая воспоминания далекого прошлого.

Он не хотел, но вопреки его воле, Светлову приходилось вспоминать события двадцатилетней давности…

…

— Мы произвели полное сканирование личности, — глухо, басовито пророкотал далекий голос.

— Он действительно знает ее? — Задал вопрос еще один, незримый для Светлова человек, который, судя по всему, являлся лицом, заинтересованным в получении определенной информации, а не сотрудником той «лаборатории» куда поместили Антона.

— Все намного сложнее, чем вы предполагали, господин Зарезин.

— Не понял? Я дал вам достаточно четкую, недвусмысленную «установку», — искать в его сознании образ, похожий на сделанный нами снимок виртуальной личности.

— Виктор Иванович, насколько я понимаю, фантом ускользнул от вас? Установить источник его генерации не удалось?

— Док, вы задаете лишние вопросы. Поверьте, вам же будет спокойнее…

— Вы не поняли меня, господин Зарезин. Мне важно знать: облик фантома точно соответствует физическому облику создавшего его человека или это маска?

— А вы сами к чему склоняетесь?

Наступила пауза.

— У меня свои моральные ценности полковник. Думаю, капитан Светлов нашел бы в себе силы вспомнить события двадцатилетней давности и честно ответить на вопросы без всякого давления. — Наконец произнес первый голос. — Разум Светлова пока что выдерживает прессинг, но нет ручательств, что подобные нагрузки не приведут к распаду его личности. Мы будим травматические воспоминания!..

…

Антон слушал далекие голоса, отчетливо понимая, что речь идет о нем. Неужели Миллер не контролирует датчики систем жизнеобеспечения? — Промелькнула в его сознании тяжелая, потребовавшая усилий мысль. — Или он специально дает мне хотя бы услышать окружающее?

Зачем? Он что-то недоговаривает Зарезину? Надеется, что я выдержу, и ему потом не придется оправдываться?

…

Его слабые мысли нарушил резкий голос полковника:

— Господин Миллер, запомните, в данный момент судьба Светлова меня не интересует! Под угрозой жизни всех людей. Он, возможно, обладает критически-важной информацией, а вы что-то там втолковываете мне о вероятных последствиях для его психики!

— То есть вы заставите меня в случае необходимость сломать его личность? — В голосе Миллера проскользнула плохо скрытая дрожь. Он боялся, хотя и пытался не показать вида, найти в себе силы хотя бы попробовать отстоять собственную точку зрения, но категорично-циничный ответ Зарезина ударил его, как по лицу, наотмашь:

— Да. Если потребуется вы, док, сделаете все, что я прикажу!

На несколько секунд в помещении повисла звонкая, гнетущая тишина, затем Миллер медленно произнес, с явным напряжением в дрогнувшем голосе:

— Я понимаю, вы военный, но, помилуйте, полковник, у меня тоже есть свои моральные ценности!.. Нельзя уничтожать личность ради обладания какой-то информацией. Это же извращенная форма убийства. Он вновь и вновь переживает мучительные фрагменты прошлого и…

— Док, заткнитесь! — Не выдержав, огрызнулся Зарезин. — Меня тошнит от ваших рассуждений! Вам, как и мне, поручено задание, которое необходимо выполнить! Повторяю, если вы не поняли: от этого зависит безопасность колонии! И не пытайтесь взывать к моим чувствам! Если приказ не исполните вы — я найду другого специалиста, будь вы все неладны!..

— Я понял… — Голос Миллера упал почти до шепота. — Законы молчат во время войны, верно?… Этика, в том числе и врачебная, тоже должна заткнуться?…

— Генрих, перестаньте. — Теперь голос полковника вдруг стал пренебрежительным, видимо он посчитал, что достаточно запугал Миллера и теперь можно дать немного слабины. — Ну, хорошо, чтобы вам стало легче, я скажу, — этот призрак, которого мы пытаемся локализовать, вошел в сеть не с квартирного или офисного терминала. Физического прототипа девушки попросту нет среди населения города. Все проверено многократно, ошибки исключены, и, подчеркиваю: только воспоминания капитана Светлова могут дать нам шанс локализовать источник вторжения в сеть!.. Теперь понятно? Если он знает ее, то мне важно все, до последней мелочи — где, когда, при каких обстоятельствах он встречался с ней в «реале». Могу и без ваших изысканий предположить, что он видел ее во время секретной операции, двадцать лет назад, верно?

— В последний раз — да, он видел ее именно там.