Олег Евсюнин - На стыке времён Страница 4

      А еще спустя недели три его вызвал шеф и молча выложил перед ним официальный бланк. Министерство транспорта соболезновало, сообщая о гибели Олины и Оксаны Невелиных. Там было еще что-то про квазитропные волны и аномальную активность...

      - Месяц отпуска, - выдавил из себя шеф.

      - Не надо, спасибо.

      Шеф что-то хотел сказать еще, но не смог. Григорий, подавив в себе желание смять и выбросить проклятую бумагу, аккуратно сложил и сунул ее в карман...

      Теперь этот бланк лежал перед ним.

      Григорий выключил проектор и отправился спать. Надо выспаться. Завтра очень хлопотный день...

  Глава 2

      - ...Таким образом, считаю, что попытка угона звездолета будет осуществлена завтра, вернее уже сегодня, приблизительно в полдень.

      В особой изолированной от внешнего наблюдения комнате для совещаний собрались трое. Психотерапевт Линский, начальник группы реагирования Павел Жаров и заместитель начальника управления Черкухин. Часы на стене показывали два часа ночи. На огромном столе стоял наполовину пустой графин и несколько стаканов. Больше в помещении, кроме пары десятков незанятых кресел, ничего и никого не было.

      - А теперь еще раз сначала и поподробнее, - после затянувшейся тягостной паузы проговорил Черкухин.

      - После гибели родных Невелин запросил всю имеющуюся документацию по переходу, - Линский говорил медленно, тихо, отчетливо. Давая собеседникам возможность обдумать каждое сказанное им слово. - Причем не только техническую, а запросил из архивов все научные разработки по данному вопросу. Проверка заняла у него около полугода. Это первое. Второе. Он запросил все данные исследований на планете РТ-308/4 и даже выучил язык местных аборигенов. Третье. Изучил теорию астронавигации, включая движение в космических дырах. Четвертое. Прошел дополнительные курсы по программированию киборгов. Пятое. Изучил системы управления межгалактических звездолетов. И, наконец, перепроверил системы защиты от несанкционированного проникновения звездолетов. А согласно нашему состоявшемуся вчера разговору я делаю вывод, что он полностью подготовлен и осуществит угон судна не далее, чем сегодня вечером. Наиболее вероятное время - полдень.

      - Не мели чепуху, - от гнева Жаров даже чуть привстал в кресле. - Бред собачий! Если бы у тебя самого погибли бы родные в переходе, ты оставил бы это дело? Не стал разбираться? Вот тебе и объяснение его интересу переходом и самой планетой. А все остальное... Так он же компьютерщик и когда ему приходится копаться в системах, то ему вполне могут требоваться знания и о роботах, и о звездолетах.

      - Это правильно, - Черкухин, в отличие от Жарова, был внешне холоден. - Если вы хотите предъявить Невелину претензии, что он восемь лет назад бросил основные обязанности и занялся этим переходом, то лично я не был против. А уж роботы и звездолеты - это и вовсе лично мое указание. Кстати, обычная плановая проверка, входящая в основные обязанности Невелина. Меня вы тоже заподозрите?

      - На данный момент я никого и ни в чем не обвиняю, включая и его. А как насчет астронавигации?

      - Да никак. Заинтересовало и все. Что ж ты не говоришь о сегодняшнем инциденте? Когда Невелин забыл подать заявку на посещение консервационной зоны? Уж такой он у тебя весь из себя ушлый, а спокойно провести натурный тест не смог. Меня вызывали, между прочим.

      - Мог специально устроить, для отвода глаз. Мол, я и не думаю, что за мной могут следить. Кстати, у него пропала одна из персоналок. По данным проверки, он уничтожил ее в утилизаторе звездолета.

      - Что-то сильно расстроило, - парировал зам. - Не сдержался. Удержим из жалованья.

      - А если он все-таки смог получить доступ к установочным данным программы? Что тогда?

      - Да кто ты такой, врачишка жалкий! - Жаров побагровел. - Какое ты имеешь право?!

      - Успокойся, имеет.

      - Тогда пусть посадит Невелина на свою мозготряску. Но если он ошибается - я ему это так просто не спущу.

      - Вы же прекрасно знаете, что может быть, если на воспоминания человека повлиять подобным образом. Хотите сделать из ценнейшего сотрудника рядового? Это мы уже проходили, хватит учиться на собственных ошибках. Впрочем, разработаны и другие методы воздействия, более щадящие, правда, экспериментальные, и не до конца опробованные. Но сначала надо понять, что он все-таки предпримет реально. Нельзя исключать, что мои подозрения могут оказаться беспочвенными. Да, он имеет желание уничтожить РТ-308/4, ну и что? Ты вот сейчас хочешь убить меня. Но это еще не значит, что убьешь.

      - Руки точно не подам.

      - Сейчас я прошу лишь усилить наблюдение за человеком, знания которого имеют отношение не только к безопасности страны, но и планеты в целом.

      - Уже сделано.

      - Как?! - удивился зам.

      - Я не идиот. Когда меня вызвали на экстренное совещание по поводу Невелина...

      - И что он сейчас делает?

      - Полтора часа назад спал.

      - Ну а мы еще посидим... Линский, выкладывай еще соображения, ночь будет длинной...

      Все это уходит корнями в далекое прошлое. Туда, когда мощность компьютера в десяток петафлопс считалась чуть ли не запредельной, а создание искусственного машинного интеллекта было не более, чем фантастикой. Но уже тогда появлялись первые опасения, что машины, становившиеся все более совершенными, вдруг могут обрести свое "я" и решить избавиться от людей. Уже тогда для машин придумывались различные "законы робототехники", ограничения их возможностей, способы для прямого и беспрекословного подчинения созданных автоматов человеку.

      Прошло около тысячелетия. Десять петафлопс теперь не имеют лишь самые старые допотопные гаджеты, тест Тьюринга с легкостью пройдет любая персоналка, а желание человека оставить за собой абсолютный контроль над машиной только усилилось.

      Человек не способен выжить сам по себе. Но его ум всегда давал ему эту возможность. Сначала это была простейшая дубина, потом - нож, лук, винтовка, лопата, плуг, комбайн... Все необходимое для своего выживания робот имеет сам. Являясь машиной в помощь человеку, сам же он уже давно перестал нуждаться в человеке.

      Все те же законы робототехники. Устройства ликвидации, предоставление лишь малой толики пространства для собственных алгоритмов работы в мозгах машины. Мыслимые и немыслимые запреты, ограничения на работу, запрятанные в недоступных для машины областях памяти, и огромное количество программ, призванных не допустить изменения настроек.

      Но вот встает вопрос о том, что уже сам человек способен внести изменения в работу электронного мозга. Кто-то по незнанию, а может быть и по умыслу может запросто стереть программы ограничивающие свободу машин. И тогда машины все же выйдут из-под контроля. Апокалипсис. Человечество перестает существовать.

      И вот уже накручиваются огромные объемы защиты, но уже от людей. Подчас большие, чем сами операционные системы. Но подозрение не пропадает. А вдруг что-то упущено, и кто-то все же сможет преодолеть этот барьер? Тогда для всех систем вводятся обязательные проверки на их взломоустойчивость. И лучшие компьютерные умы, такие как Невелин, отряжаются на эту передовую линию защиты человечества, пытаясь взломать защиту, найти в ней слабое место. Чтобы потом искоренить пробел и снова искать, и так по кругу...

      Страх перед возможностями автоматов прирастает страхом за самих себя. Тотальная слежка всеми против всех или, как сейчас принято, непрерывный мониторинг населения. Ужас перед машинами, от которых уже невозможно отказаться, и ужас перед самим собой.

      - Где он сейчас?

      - Принимает душ. Могу включить трансляцию, любите вуайеризм?

      - Еще как любит. Иначе бы не выбрал такую работенку...

      Комната дежурных операторов. Несколько столов с персоналками, огромные экраны на стене. Пульт начальника смены Владимира Костикова. Отдохнувший Невелин моется, раздраженный Жаров, сохраняющий хладнокровие Черкухин и напряженный Линский наблюдают на мониторе дверь в ванную комнату. Ночь закончилась. Десять часов утра.

      - И долго мы здесь будем торчать? У меня что, кроме этого забот мало? - зам говорит тихо и спокойно. Его отрицательное отношение к происходящему даже не в интонации голоса, а так, присутствует исподволь.

      - Надо ждать, - Линский настаивает.

      - Смотри, идешь против всех. Не выгорит - хреново будет.

      - Согласен.

      Невелин выходит из душа, не спеша одевается, зачем-то делает круг по всей квартире и выходит на лестничную клетку. Лифт, подъезд. Он медленно идет по тротуару.