Небо тебя найдёт - Юрий Вячеславович Скрипченко Страница 4

На инакомыслящих, которых оказалось довольно много, была объявлена охота. Причём главную скрипку сыграл не репрессивный аппарат, а гиперактивные широкие массы: комментаторы, СММ-щики, интернет-боты, тролли, дизлайкеры. Соцсети стали убирать из выдачи и рекомендаций все посты, которые касались существования космоса. Сетевые ресурсы на историческую тему были нещадно вычищены. Вдобавок в битву за разумы включилась новая геоцентрическая религия, которую вырастили всё на том же интернет-гумусе цифровые корпорации. Это вероучение очень быстро выдавило на периферию традиционные религии. Те, впрочем, чтобы совсем не сойти со сцены, быстренько перетолковали священные тексты под новые реалии, благо и стараться сильно не пришлось.

В результате чудовищного всепланетного эксперимента стало ясно – переформатировать сознание человечества при условии доступа пропаганды к всеобщему вниманию проще некуда.

Особенно если вся пропаганда кричит в унисон.

А потом за космическую ересь начали сжигать, и казни эти стали лидером просмотра на «твитче» и «ютубе».

6.

Прошли десять лет вялотекущего ада. Сирена превратилась в женщину средних лет с жёсткими складками у губ. Виктор отрастил бороду, но глаза его поблекли. Племянники сделались великовозрастными отъявленными хулиганами без царя в голове.

Только вот космотуристов на борту «Аргонависа-17» теперь было уже не четверо, а семеро.

За это время муж и жена непонятно зачем произвели на свет троих детей: двух девочек и одного мальчика.

Запас одежды на яхте был скуден, поэтому сейчас все щеголяли в латаных-перелатаных комбинезонах. Шевроны «Система С» выцвели. Все до неприличия обросли.

Питание… О, оно было скудным. И это мягко говоря. Пищевые брикеты стали лакомством на праздники. Основную часть рациона робинзонов составляли дары «оранжереи», которая разрослась уже совсем до неприличия. Даже в кухонно-столовом отсеке по стенам змеились какие-то ползучие растения, плющи, лозы и лианы. Гомер с превеликим трудом и напряжением бортовых систем удерживал влажность в границах нормы. К счастью, вся эта зелень давала не только фрукты. Семья выращивала картофель и репу. Сколько раз Виктор поблагодарил себя и родной университет за ту летнюю практику!

Она не принесла денег, зато спасла от голодной смерти.

Органический синтезатор изредка позволял полакомиться синтетическим мясом. Вся жидкость на борту проходила рециркуляцию, и скоро всем стало плевать, чем раньше было то, что они пьют. К тому же, во второй месяц изгнания, на задворках Солнечной системы, корабль смог притянуть захватами ледяной астероид. Теперь объект изломанной формы тянулся за яхтой на буксире и служил источником пресной воды.

С энергией тоже проблем не было. На борту судёнышка трудился маленький ядерный реактор, а двигалось оно и вовсе на парусах, чувствительных к давлению солнечных лучей.

Так что жизнь их была почти полностью автономна.

И абсолютно безрадостна.

Сирена за годы вынужденной практики сделалась прекрасным художником, только космические виды уже давно не писала – так они ей обрыдли. Исключительно земные пейзажи, исключительно портреты полузабытых людей, которые остались на родной планете. Она выучила наизусть весь цифровой худлит, который нашёлся на борту яхты. От земных информационных сетей, и Гомера это удручало больше остальных, «космонавтов» отключили практически сразу.

Виктор углубился в науку. Он постиг столько естественных дисциплин, что, наверное, стал бы лучшим преподавателем своего университета. Если бы у него был хоть один шанс туда попасть.

Дети сотню раз прошли все лит-РПГ, которые содержались в памяти корабля, и были вынуждены освоить языки программирования, чтобы создать несколько новых.

Иногда вся семья устраивала представления для единственного зрителя, Гомера. И тот оказался очень благодарным театралом: вылезая то из одного, то из другого предмета обстановки, он смеялся, плакал и неистово рукоплескал самодеятельным пьесам.

Детей воспитывали всем миром, и они не знали иного мира, кроме тесного пространства яхты, затерянной в Солнечной системе.

А ещё робинзоны постоянно ругались: яростно, со слезами и рукоприкладством. Положил что-то на непривычное место, уронил, не смог найти нужное, сказал лишнее, не сказал ожидаемое, – поводом для скандала могла стать любая мелочь, и Гомеру приходилось стать настоящим психологом, чтобы не довести ситуацию до членовредительства и смертоубийства.

Меж тем, яхта ветшала и медленно разрушалась.

В таком душном киселе прошли ещё десять лет.

7.

– Какие планы на следующий год? – чуточку истерично спросила Сирена. Она сорвала плод с невысокой раскидистой яблоньки, которая уходила корнями в гидропонную платформу.

– Как минимум, справить семь дней рождения, девятое мая, восьмое марта, двадцать третье февраля, день зимнего и весеннего равноденствия, Новый год и день космонавтики, – зевнул Виктор, отставляя голопланшет.

– Яблоко хочешь? – спросила сорокалетняя супруга, с сомнением оглядывая мелкий шишковатый плод.

– Нет, спасибо. Видеть их уже не могу.

– Гомер, а Гомер!

– Слушаю, юная леди.

– Ты сегодня пытался связаться с Землёй?

– Как и предыдущие семь тысяч триста пять раз, по разу на каждый день нашего путешествия. Результат нулевой. Как всегда.

Сирена вдруг отшвырнула яблоко. Её копна отросших волос встала торчком:

– Я так больше не могу. Это какой-то бесконечный ужас. Мы умрём на этой космической помойке! Будь ты проклята, ненавистная Земля!

Она упала на корточки, привалилась спиной к стволу яблони, закрыла лицо и разрыдалась. Виктор, которого супруга безмерно раздражала последние восемнадцать лет, присел рядом и обнял, утешая.

Племянники курили самокрутки из виноградных листьев, свесившись с галереи. Младшие дети с воплями гоняли мяч между стволов и побегов кают-компании.

Мимо проплывал бело-сине-зелёный шар в призрачной обёртке, который на громадном экране перекрыл почти весь обзор. Земля.

И в этот момент завыла сирена, а ровное белое освещение сменилось красным, аварийным. Кажется, их путешествие подошло к концу.

8.

– Господин верховный Секторион! – ожила стена. На ней нарисовался взволнованный офицер. Он был в кителе цвета хаки с золотыми погонами и аксельбантами поверх чёрной рясы. Доримедонт Адамиди от неожиданности чуть под воду не ушёл. Вызов явно был экстренного толка. Пожилой мужчина лежал в громадной мраморной ванне – наслаждался гидромассажем после тяжёлого дня. Естественно собеседник в столь деликатном виде Доримедонта не наблюдал – для него служебная нейросеть нарисовала секториона в служебном облачении и в личном кабинете.

– У нас нештатная ситуация!

– Говорите, генерал.

– Видите ли, в секторе, – он назвал координаты, – наблюдается падающая звезда.

– Астероид что ли?

Генерал перекрестился.

– Да полно вам, Монсард. Вы не в телевизоре. И не на публичной трансляции.

– Неопознанное тело вошло в верхние слои атмосферы, – сказал докладчик. – Скорость падения 1 300 километров в час и продолжает расти.

Адамиди махнул рукой:

– Плевать на скорость. Вы не ответили.