В двух шагах до контакта (СИ) - Панфилов Страница 4

— Максимка, вставай. Я еду на третью централь в командировку, если хочешь можешь со мной, мама разрешила.

— Не шутишь? — лень и расслабление уже покинули мое тело от такой встряски. — там что-то случилось?

— Ничего такого, что нельзя исправить гаечным ключом и ломом, приложенным в нужное место. У нас полчаса на сборы, а еще тебя надо позавтракать, срок похода — неделя, — сказал отец, посмотрев на браслет, — Так что собирайся в темпе вальса.

Так, первое что надо сделать — это подавить кипящие эмоции и подойти к сборам со спокойной сосредоточенностью. Судорожные метания только увеличивают затраты времени.

Достать из шкафа сменное надельное белье на неделю. Термозащиту и пару рабочих комбинезонов, все равно не выгонит если приду помогать, а я приду. Обязательно. Это и дополнительный опыт с «железками», и интересные рабочие байки, которые обязательно будут рассказаны во время работы. А если поедет дядя Яков, то вообще замечательно. На сколько я знаю, он был замечательным рассказчиком и знал их огромное число, ни разу не повторившись за время что я его знаю. Так, инструмент для личной гигиены и расходники к нему, — как обзывает его папа. Планшет-очки-перчатки, для личного развлечения, скорее всего не понадобятся, но пусть будет. Пакет армейского рациона. «Идешь в лес на день, хлеба бери на неделю», любимая поговорка деда, маминого отца, которую от всегда повторяет перед поездкой или походом. Да и я поверил в нее, когда наш автобус засел в яме на обратной дороге с экскурсии. Появившиеся блестящие упаковки рационов смогли легко сманить внимание дошколят с проблемы на выяснение у кого «вкусняшка» вкуснее и какой у кого вкус десерта. Проверить еще раз список и переложить в рюкзак. Все я готов. Довольный, я двинулся на кухню. Папа как раз снял с плиты сковородку с яичницей с колбасой и горошком.

— Наливай себе чай и жуй в темпе. Хотя… — он посмотрел на часы, у нас еще есть неплохой запас времени. Взяв свою кружку он устроился на своем месте за столом. — можешь задавать вопросы.

— Чего там произошло, раз ты так сорвался? — задал я интересующий меня вопрос.

— О, это страшная тайна, покрытая мраком. Ночью третья централь плавно снизила нагрузку и штатно отключилась. До людей не дозвонились, на браслетах «зеленый» код, связисты как всегда говорят что они не причем. Так что выбирай чем займешься.

Это был изрядно сложный вопрос, вариантов действительно много. Помогать отцу в ремонте энергоузла, или пролезть самому по техническим коридорам и найти обрыв связи, можно покрутиться с безопасником, посмотреть как он ведет расследование. Даже такое небольшое происшествие не может быть проигнорировано, должны быть выяснены причины. Или помочь людям «Рассветного» в обустройстве, да мало ли где еще могут пригодится свободные руки с инструментом. Нет, надо выбирать на месте, слишком много неопределенностей. Выбор надо делать осознанно и логично, чай не цветы выбираю.

Закончив завтракать и помыв посуду, последний раз окидываю комнату взглядом, вдруг еще чего забыл прихватить. Нет, ничего серьезного, а прочее брать не стоит, а то всю комнату можно в рюкзак запихать. Повесив на шею наушники выходу в коридор, отец уже обулся и с хитрым прищуром смотрит на мой рюкзак.

— Ну что, ничего не забыл? Лишнее тащишь на себе, о нужном будешь мечтать до возвращения.

Такие мини-экзамены он устраивает всю мою жизнь. С одной стороны — как знак доверия к моей рассудительности, с другой — нет, ну вы правда хотите чтобы семилетний ребенок сам собирал свой рюкзак в поход с ночевкой в лесу? И ждете от этого рационального выбора? В том, что отец меня любит у меня не было даже тени сомнений, но как же это было неприятно, постоянные проверки и анализ совершенных ошибок. Как я на него дулся за это. Сколько я помню, он всегда относился ко мне как к маленькому взрослому, сажал на колено, потом долго и спокойно разъяснял всю цепочку причинно-следственных взаимосвязей, стараясь говорить проще и понятней. Ставил задачи как большому и спрашивал за их исполнение, правда и на помощь приходил всегда, когда видел что задача мне не под силу. Вероятнее всего он смог добиться своего — перед любым действием я начал думать, не без промахов конечно, но фееричных проколов не было уже довольно давно.

— Присядем на дорожку, — сказал он, устраиваясь на маленьком пуфике возле двери. — разумеется — ответил я устраиваясь на его колено, чтобы завязать шнурки ботинок. А что, все равно он мебель занял, пусть заменяет.

— Пошли? — спросил я. — пошли — ответил он поднимаясь чуть быстрее чем надо, видимо в расчете свалить меня, но я на такие мелочи не ловлюсь лет с шести. Закинув рюкзаки мы вышли на улицу.

— И чего надумал по своему сочинению, придумал как дальше сюжет развивать будешь и чего там с магией? — спросил папа.

— Творческий кризис. Ну я тебе говорил об этом. Непротиворечивую систему магии создавать сильно сложно, а устраивать «по щучьему веленью» не хочется. Заменить магию технологией, как ты предложил тоже не продумывается. Выходят одни противоречия. Сам посуди, если опираться на прогресс следующим шагом будет замена луков и арбалетов огнестрелом — значит прощай рыцари и красивая броня. Замени железо на легированные сплавы и титан, а как? Этого без фундаментальных наук не сделать, в деревенском горне титан не расплавишь. Правильная сталь это еще и контроль.

— Ну технологии производства низких уровней можно свалить на какого-нибудь попаданца, помнится была такая разновидность фэнтези одно время. Иногда попадались вполне хорошие книги.

— Пап, но это все равно не решит проблемы. Не может один человек решить весь спектр задач. От геологоразведки до термообработки. Мало знать на это делается, надо еще уметь это делать. А это опять-таки упирается в развитие науки. Сделать науку уделом избранных и обозвать магией? А где тогда людей брать? Этих самых магов? Если учить всех массово — техническая революция и прощай рыцари. Ограничивать — кто пойдет на рабочие профессии из имеющих доступ к образованию? Какой дворянин полезет сам по кустам и буреломам проводить геологоразведку? Или встанет к лабораторному столу на большую часть жизни?

— Тут ты прав, а