Преторианец. Тетралогия (СИ) - Баймышев Даурен Страница 4

Только после того как я замотал ему ногу, всё же я повернул голову и посмотрел на его лицо. У него была неестественно вывернута шея, после того как увидел его остекленевшие глаза и только тогда я понял, что для него слишком поздно и не стоило делать ему перевязку. Следующий кого перевязал, была моя одноклассница, она была жива, так как я приложил руку к её лицу и почувствовал её слабой дыхание. Так я провозился ещё минут 20, пока в моих руках не закончились ленты для перевязывания, я осмотрел пустым взглядом на наш класс и не знал, что делать. После того как я начала хотя бы немного соображать, первая мысль в моей голове была бежать домой и спрятаться за моими родителями, потому что они смогут уберечь меня и защитить от этого ужасного мира.

Но сначала стоит взглянуть на улицу и узнать, что творится там, я аккуратно подполз к выбитому окну и выглянул на улицу. Перед моими глазами была картина разрушения и нашего городка больше не было, хорошо, что наша школа находилась на окраине, а не в центре, потому что от него практически ничего не осталось. По улице уже бесцельно бродили люди, которые тоже были в шоке не знали что делать, не каждый день ты видишь свой город разрушенным, а вокруг себя множество трупов. Я взял свой рюкзак и нацепил себе его на спину, после чего пошёл к выходу из класса, я боялся думать, что такая участь могла постичь моих родителей и просто надеялся, что с ними всё в порядке. Когда я уже вышел из кабинета, меня за ногу сходил мой одноклассник, я посмотрел на руку которая меня схватила, а потом перевел взгляд на того кто это был. Это был мой одноклассник которого я не сразу заметил, его груди торчал большой осколок стекла из уголков рта текла кровь, он хрипя пытался что-то мне сказать, но я не мог ничего понять. Буквально через пару секунд его хватка ослабла, а глаза стали стеклянные и он с немым вопросом в своих глазах смотрел на меня. Наверно до всего этого я бы сильно напугался, но сейчас я плохо соображал, и что-то во всей этой ситуации сломало во мне то, кем я был раньше.

Я не знал, как ему помочь, в то время когда он умирал, а сейчас тем более ему уже ничем не поможешь, поэтому я перешагнул его руку и пошёл дальше. В коридоре была такая же разруха как в нашем классе, побитые стеклопакеты, трещинки которые змеятся по стенам, также убитые и раненые в разных местах. В таком состоянии я дошел до лестницы, и начал по ней спускаться, наверное, в такой ситуации лифты не будут работать. По всему зданию везде было всё одно и тоже, поэтому я не стал заходить на другие этажи и просто пошёл к выходу. Мои ноги на автомате вели меня домой, в моей голове всё крутились и крутились мысли, что это всё нереально, что это произошло не со мной или это просто сон, просто страшный сон. Но этот сон не хотел заканчиваться и всё продолжался, пока я шел по улице домой то я видел лица людей, которые просто были масками, после такого страшного события.

Одни бесцельно пытались голыми руками разобрать обвалившиеся дома, и не понимал тщетность своих попыток. Некоторые просто бесцельно бродили, не понимали, что нужно делать или не могли прийти в себя, чтобы начать что-то делать. В одних местах раздавались крики из-под завалов, в других местах раздавался плач и этими звуками был заполнен весь город, которого больше не было. Это сильно давило на меня и в какой-то момент я не выдержал. Просто начал бежать в сторону своего дома как будто от этого бега зависело абсолютно всё. Наверное, мне казалось, что смогу убежать, убежать от этой страшной трагедии, убежать, чтобы не видеть этих страшных картин, убежать, чтобы найти своих родителей которые меня защитят и наконец-то разбудят от этого страшного сна. Через какое-то время, добрался до нашего дома, я боялся идти к нему, чтобы не увидеть страшных картин которые были повсюду.

Дом частично развалился, ему тоже сильно досталось, после всего того что случилось. Мне пришлось перелазить через забор, потому что энергии не было и автоматика на заборе не работала. Я пошел к дому и пытался открыть входную дверь, но она не поддавалась, после чего я решил залезть домой через разбитое окно. Когда перелазил через раму окна, то я себе несильно порезал руку, но это ничего страшного, потому что в тот момент я не чувствовал боли. После того как оказался внутри, сначала отряхнулся, после чего осмотрел комнату, это было прихожая. Всюду были следы от взрывной волны от которой пострадал наш дом, мне было страшно идти дальше. Кухня и зал обвалились, а также от сюда я мог разглядеть полуразрушенную лестницу, которая вела на второй этаж, где была моя комната и родительская спальня. Сначала прошёл в зал и осмотрел его, в принципе можно было не лезть через окно, потому что часть стены и потолка обвалилась, нужно было просто обойти дом, после чего я бы смог пролезть в пролом.

Обратно выбрался в прихожую и после этого пошел на кухню, после того как я зашел на кухню и увидел, что там творилось, мои ноги перестали держать меня и я упал на пол. В этот момент у меня было очень бледное лицо, а потом потекли слезы, которым не было конца. Мой взгляд блуждал по плите, которая упала сверху и придавило моих родителей, наверное, отец пытался защитить маму и прикрыть её своим телом, потому что она находилась под ним и смотрела в мою сторону безжизненными глазами. Из-под плиты змеился ручеек крови моих родителей, я посмотрел на него как на ядовитую змею, которая в любой момент может меня укусить. В моей голове вертелись вопросы, такие как почему всё это произошло, почему мои родители погибли, почему они были дома, а не на работе. В этот момент мой взгляд уперся в раздавленный торт, который лежал недалеко от развалившегося кухонного стола. Они решили отпраздновать моё день рождение и поэтому остались дома или отпросились с работы, мне было неизвестно. Когда ещё раз встретиться с глазами моей матери то тут меня прорвало и я начал плакать взахлеб, жизнь очень жестокая штука которая в один момент может у тебя забрать самое дорогое, это нельзя будет купить ни за какие деньги или как-то исправить.

Наверное, в тот момент у меня был нервный срыв, и это уже было слишком для моей неокрепшей подростковой психики. Только через час, я более-менее пришёл в себя, чувствовал всепоглощающую пустоту у себя в груди и тянущую боль моей душе, которые нельзя будет вылечить простым лекарство или в медицинской капсула. Также в этот день в моей душе поселилась ненависть на мой день рождения, на тот день, когда я стал сиротой, а также злость, очень страшная злость на тех по вине кого я потерял всё, в этот день и стал никем. С этого момента я хотел отомстить тем кто причинил мне такую боль, я не мог успокоиться некоторое время, но после того как пришёл в себя у меня появилась навязчивая мысль хоть как-то похоронить моих родителей. Но так как я не был супер героем с супер силами, то я не смог поднять эту плиту, которая была повинна в смерти моих родных. После многих попыток поднять плиту, решил поступить проще и сжечь весь наш дом.

По истории говорили, что когда-то давным-давно наши далекие предки делали погребальные костры, так решил поступить и я, потому что сил поднять плиту у меня не было. Вышел из кухни и посмотрел на разрушенный лестничный пролет на второй этаж, по ней бы я не смог бы забраться, а так же пока бы этим занимался, то в одной из попыток мог бы свернуть себе шею, а этого мне было не нужно. Поэтому бросил эту затею и пошел к обвалившийся стене в зале, чтоб через неё выбраться во двор, через пять минут уже был во дворе. Пристройка, которую мой отец использовал в виде сарая и мастерской была не очень большой, а также не сильно пострадала после всего того, что случилось сегодня. Пошёл в сторону мастерской, так как знал, что отец там хранил смазочное масла, которые он использовал по своей работе.

Дверь не была заперта, и поэтому легко попал внутрь, после чего долго перебирал емкости с разными маслами и читал их этикетки. Многие из них были сильно горючи и воспламеняемы, поэтому отобрал несколько емкостей, а потом оттащил их к стене, через которую я попаду обратно в дом. Пришлось немного постараться, но всё же затащил эти ёмкости внутрь дома. После чего оттащил их на кухню и очень сильно облил тела своих родителей, а также сделал небольшую линию из этого масла до трещины в стене. Я открыл шкафчик на кухне, в котором мои родители держали пару солдатских пайков, они не были очень дорогими, да и вкус у них был как у резины, но они были сытными. Мой отец говорил пусть лежат на всякий случай, кушать они не просят, а вот если настанет тяжёлый момент, то ими всегда можно будет воспользоваться. Знал бы он, что такой момент всё-таки наступит, а воспользоваться ими придётся мне. От таких мыслей у меня опять навернулись слезы на глазах, я положил себе три пайка в рюкзак, который был на мне. После чего решил попрощаться с моими родными.