Клаудия Грей - Потерянные Звёзды Страница 40

Хуже всего, что, если бы ей пришлось сделать такой же выбор вновь, она по-прежнему выбрала бы Тейна.

Проходя мимо одной из смотровых палуб, она посмотрела на звезды и спросила себя, где он сейчас. Конечно, он уехал с Джелукана, как она и просила. Родной мир был опасен для него; змеиное гнездо, которое Тейн называл семьей, предало бы его за пару кредитов. Но все равно Сиену до сих пор преследовал образ Тейна, каким она видела его в последний раз: сломленного, застрявшего в маленькой комнате над захудалым баром в Валентии, с потерянным взглядом голубых глаз.

«Прекрати, — велела она самой себе. — Тейн умный. Он талантливый пилот. Сейчас, конечно же, нашел работу и хорошее место для жизни. Возможно, он счастлив. Ты же уже взрослая, чтобы завидовать счастливой жизни Тейна без тебя. Правильно?»

Сиена выпрямилась и пригладила руками борта своего кителя. Она отразилась в иллюминаторе на фоне звезд — безупречный образчик имперского офицера. Безупречность ее службы уже давно перестала быть только делом честь и клятвы. Она стала для Сиены ценой, заплаченной за свободу Тейна. Никто никогда не скажет, что она не заплатила сполна.

«Вот что я сделаю — я скажу маме и папе о возможном повышении». Большинство имперских офицеров ограничивали связь с домом в знак верности Империи, но Сиена поняла, что это просто легче для людей из Миров Ядра, которые могли ожидать личного свидания с семьями чаще, чем раз в пять лет. Она же по-прежнему общалась с семьей, по крайней мере раз в десять дней, рассказывая обо всем: от турниров по грав-мячу до шуток Берисс… Ну, таких шуток, которые можно было повторить.

Единственным, кого она с семьей никогда не обсуждала, оставался Тейн Кайрелл. Сиена не хотела лгать родителям о нем; кроме того, они сразу же почувствовали бы неправду. Чем меньше людей знают о Тейне, тем лучше.

Родители, казалось, всегда радовались ее сообщениям, особенно мама. Но в последнее время Сиена начала замечать, что они говорят только о ее жизни и молчат о своей. Они больше не знали всех сплетен долины или не хотели ими делиться. Мама иногда упоминала о своей работе на шахте, уже довольно давно ее тон из горделивого превратился в усталый. Может быть, это было вполне естественно, но Сиена это заметила — как и тот факт, что отец редко говорит о своей жизни или о делах в долине…

— Вот ты где, — раздался приятный, сдержанный мужской голос.

Обернувшись, Сиена увидела лейтенанта Нэша Виндрайдера, приближавшегося к ней с легкой улыбкой на устах. За три года с момента уничтожения Алдераана он постепенно вернул часть былой веселости и порывистости. Нет, он никогда не станет прежним, но девушка больше не видела ужасных кругов под глазами, так испугавших ее вначале. И он, и ее подруга Сай Вернее были переведены с «Опустошителя» на «Палач», когда Дарт Вейдер выбрал этот корабль своим новым флагманом. Их всех разместили в одной секции корабля, так что друзья виделись часто.

— А я тебя искал, Сиена.

— Зачем? По поводу дня рождения Вернее? — Сиена скрестила руки на груди и уставилась на него. — Ты испортил сюрприз, не так ли?

— Ты слишком мало мне доверяешь и моему богатому опыту вечеринок с сюрпризами. Я же знаю, ради чего стоит звать тебя обратно на мостик, когда смена уже кончилась.

Волосы у нее на затылке встали дыбом от предчувствия опасности.

— Что случилось?

— Один из дроидов уловил очень интересный сигнал в ледяном мире Хот, — с удовольствием поведал Нэш. — Возможно, мы наконец нашли базу мятежников.

Сиена резко вдохнула:

— И мы собираемся туда?

Улыбка Нэша стала шире.

— С пятью звездными разрушителями типа «Император».

Образ улыбающейся Джуд промелькнул перед взором Сиены. Наконец-то они смогут отомстить людям, разрушившим «Звезду Смерти», убийцам ее лучшей подруги, и искоренить Восстание раз и навсегда.

Тейн застонал, когда вновь открылись двери отсека и в него ударил залп холодного воздуха.

— Я себе так шары отморожу.

Парень рядом с ним — Дак Ралтер — засмеялся, расседлывая второго тантана:

— Знаешь, есть более простые способы сменить пол.

— Я не имел в виду «хочу отморозить». Просто хотел сказать «как же холодно».

Детство, проведенное в горах Джелукана, давало Тей-ну основания думать, что он-то знает, что такое холод, но и для него Хот приготовил сюрприз.

— Не говори об этом. Даже не думай, — серьезно сказал Дак. — Просто придерживай штаны и сосредоточься на общей картине.

— Знаю, знаю. Мы построили базу на этом замороженном куске скалы, потому что Империи в голову не придет разыскивать нас здесь. Кто же в здравом уме обречет себя на такое? — Тейн ткнул пальцем в заросшую снежной шубой стену базы. Едкий мороз пронзил его до костей, столь же едким был запах тантанов, которых они расседлывали. — Никто не скажет, что мы присоединились к Восстанию удовольствия ради.

— Никто не скажет! — Дак Ралтер помрачнел, словно кто-то действительно считал их участие в войне лишь развлечением. — Так лучше никому и не говорить. Любой, кто не думает, что мы противостоим Империи…

— Не воспринимай так буквально. Я просто пошутил.

Дак метнул в Тейна укоризненный взгляд, говорящий, что война — дело чересчур серьезное для шуток. Многие из новых рекрутов были такими сначала — до мозга костей идеалистами. Порой проводить время с ними было все равно что грызть чистый сахар.

По крайней мере, так выражались старожилы. Тейн опередил Дака примерно на три недели, но чувствовал себя старше на пару десятков лет, а не на те два года их реальной разницы в возрасте. Тейн никогда не был идеалистом; он принял приглашение Веджа не потому, что считал, будто Восстание — воплощенное добро, но потому, что Империя была воплощенным злом. Хотя и ему местные порядки казались странными. Даже на таком маленьком корабле, как «МДА», у каждого члена экипажа была своя каюта; даже на имперской службе он никогда не был вынужден делить казарму с более чем семью парнями. В Восстании Тейн спал в огромном бункере с парой сотен других повстанцев, большинство из которых, разумеется, храпели. Рационы были мизерными, шансы на успех — ничтожными, а риски оказались намного больше, чем Тейн мог себе представить. И до сих пор он не побывал ни в одном из эпических сражений, которых ждал. Вместо этого он несколько раз летал за припасами, избегая имперских патрулей, помогал обустроить эту базу на Хоте. Сейчас перед ними стояла задача отпустить вьючных животных, чтобы они ушли до прибытия имперских сил, потому что, скорее всего, тот дроид запеленговал базу.

Они уже выключили системы на Хоте. Тейна так и подмывало спросить командиров Восстания, как они собираются выиграть войну, если Империя находит повстанческие базы меньше чем за месяц.

Поверх задницы ближайшего к нему тантана Тейн окинул взглядом всю базу. Механики лихорадочно заканчивали необходимый ремонт истребителей, освещая голубовато-белыми сварочными горелками темный ремонтный отсек. Принцесса Лея сосредоточенно о чем-то разговаривала с генералом Рикеном, и ее настойчивость была заметна даже на таком расстоянии. Тейн дважды сталкивался с этой девушкой в коридорах, но она не узнала своего давнего партнера по танцу. Дроиды оживленно жужжали, пока гражданский персонал рассаживался по первым отлетающим кораблям. Тейн знал только, что его группа — эскадрилья «Корона» еще не взлетела. Сейчас он просто должен освободить этих хрюкающих зверюг, тантанов.

Болтовня Дака сбила его с мысли.

— До сих пор не могу поверить, что стал наводчиком Люка Скайуокера. Парень в одиночку разрушил «Звезду Смерти»!

— Кто-то же должен быть его наводчиком. Почему бы не ты. — Тейн был почти рад, что такая честь досталась не ему. Да, Скайуокер проявил невероятную храбрость — сделал почти невозможный выстрел — и заслуживал всяческого уважения. Но конкретно этим актом героизма Тейн предпочитал любоваться с очень большого расстояния.

— Говорят, он надеется стать рыцарем-джедаем, как в былые времена. — Дак говорил мечтательно, словно влюбленный подросток. — Ты знаешь, что у него есть настоящий световой меч? Он даже учился использовать Силу у великого генерала Кеноби, последнего из джедаев!

Тейн с трудом удержался от стона. «Умоляю, хватит этих суеверных бредней о Силе». По его мнению, мятежные войска стоило мотивировать суровой правдой об Империи, а не накручивать религиозным фанатизмом.