Николай Грошев - Случай на корабле «Странник» (СИ) Страница 42

Он знал, какой комплимент может поразить сердце человека и одурманить его на время. Время, что сгладит осознание бесконечной красоты женщины Эльфа.

— Юная леди, боюсь, что вынужден вам сказать: взор ваших изумрудных глаз, так прекрасен, что и сама Венриа задохнулась бы от зависти, увидев их! А гордая Илиас’Ан, не смогла бы сдержать вздоха разочарования, осознав прелесть вашего юного личика!

Лианна опустила руки и покраснела до корней волос. Глаза, кстати и правда очень красивые, смущённо опустились вниз. Она поняла, что это комплимент, ей очень понравилось и она совсем не ожидала этого комплимента, только…

— Спасибо…, а кто они такие эти Илиас и Венриа?

— Хм. — Сэраф мысленно ругнулся: не совсем удался этот его комплимент. Он как-то позабыл, что о Великих здесь знают, к сожалению, только с его слов. Соответственно имён этих Богинь девочка знать просто не может, как и того, кто они и какими Силами повелевают. А значит, всё его красноречие прошло втуне. Но он всё же пояснил кто они. — Великая Венриа, Богиня Любви. — На миг взор сэрафа затуманился, а голос сошёл чуть не до шёпота. — Она более чем прекрасна! Венриа — сама любовь! — Он помолчал, а потом немного с пренебрежением сказал. — Илиас’Ан, повелевает Жизнью и в меньшей мере Любовью. Она тоже очень красива. Но несколько холодна… — Сэраф говорил так, будто лично был знаком с обоими и при этом о последней богине был не особенно хорошего мнения… Глупость конечно: откуда сэрафу, пускай и пользующемуся благосклонностью одного из Великих знать об этих двух Богинях? Он мог знать о них, лишь из легенд своего народа. — Так о них говорят Легенды…, и честно говоря, мне лично, Илиас‘Ан, не очень по нраву… Но обе прекрасны, они как бы отражают две стороны красоты эльфиек…

Дальше он говорил лишь о девах Светлого леса. Говорил о Светлых Лунах; о женщинах, посвятивших свою жизнь, судьбе Лучниц; о тех, кто не нашёл себя и не стал, ни той ни другой… Все они были красивы. И сэраф честно постарался описать их всеми теми словами, которые знал. Всеми, что хоть немного отражали красоту. Порой он забывался и говорил на эльфийском, но у него получилось описать их достойно, хоть и не так хорошо как могло бы: достаточно было бы один раз увидеть эльфийку, что бы понять, что он нисколько не приукрасил их красоты. Скорее возникло бы ощущение, что…, нет, господа, просто нет, в языке любого из народов слов, способных в должной мере отразить красоту Бессмертной Эльфийки… И сэраф говорил не только о них. Он так увлёкся, что заговорил о величественных древах Светлого леса. О тех цветах, что росли под их сенью. О лужайках, на которых растут они и порой греются на солнце красивейшие из созданий Астара — белые единороги. Он говорил о том бесконечном небе, что высоко-высоко над лесом Эльфа висит, благосклонно взирая на него. О птицах, чьи трели завораживают, стоит услышать их всего один раз. Сэраф говорил и говорил, о том мире, который потерял навсегда. О мире, который любил всей своей душой. Он так увлёкся, что не заметил как совсем ненадолго, потеряв связь с господином своим, рубиновая шпага, снова стала просто куском рубина. Но совсем не надолго. Сэраф вернулся в реальный мир, тоскливо взирая на серую сталь. Светлый лес потерян навсегда…

Девочка слушала, открыв рот. Перед её глазами проносились удивительные картины, удивительного мира. Они уже подошли к шахте лифта, давным-давно, но оба не замечали этого. Эльфу было горько сейчас, когда он закончил свой рассказ, а девочка и вздохнуть не могла, боясь, что видения этого сказочного мира растворятся, исчезнут…

— Мир…, мир…, это божественный мир сэраф! — Наконец, воскликнула Лианна. — Он чудесен! Как должно быть больно потерять всё это… — Она спохватилась и, взглянув на эльфа, сказала. — Извини, я увлеклась…, ты говорил, а я будто бы всё своими глазами видела. Поразительно!

— Да, даже слова о Светлом лесе, заставляют вспомнить о его красоте и тех, кто никогда не видел его бесподобное величие. Но никакие слова не дадут полного представления о нём… — Эльф тряхнул головой и грустно улыбнулся. — Что ж, такова воля Богов. Теперь мой мир, этот мир гол…, машин.

— Слушай! — Воскликнула девочка. — А ведь я всё говорю и говорю. А у тебя, наверное, вопросов целая куча! Ты ведь понял, что космос это нечто, чего ты не можешь объяснить?

— Да. — Он даже заметно вздрогнул, видимо припомнив своё падение в чёрную бездну и последующее не очень удачное спасение, посредством манипулятора. — И не только. Я не понимаю очень многого из того, что окружает вас и теперь меня. Уверен кое-что я так никогда и не пойму…, вы очень странно живёте. И вопросов у меня действительно много леди Лианна. Учитывая, что вы молоды и прямы в своих суждениях, возможно, вы сможете мне объяснить, многие из окружающих вас чудес, так, что бы я смог понять их.

— Ну, — Лианна сияла. Она уже совершенно не помнила о пережитом не так давно ужасе близкой смерти. Сильная девочка: настоящий звездолётчик! — давай сначала поднимемся на третью палубу, там присядем и ты сможешь спросить о чём хочешь. Там, в помещениях отдыха есть маленькие терминалы, с ними мне будет проще рассказать тебе, хотя бы о космосе. Рассказать и показать. — С некоторым сомнением она посмотрела на эльфа, снизу вверх. — Но начать придётся, конечно, с планет и общего устройства солнечных систем.

— Как будет угодно прекрасной леди. — Эльф отвесил низкий поклон, и Лианна была этому очень рада. Ещё бы: он такой красивенький!

Вскоре они уже с комфортом разместились в одной из небольших комнат отдыха третьей палубы. Диванов здесь не было, и кресла сильно отличались от уже виденных им, но только в сторону большего удобства. Терминал, на деле оказался плоской коробкой подозрительного вида, торчащей из пола на коротком металлическом шесте. Некоторое время, Лианна о чём-то думала. Потом решила начать, но не с длинных речей, в которых сэраф скорее всего мало что понял бы.

— Какой гадкий шарик! — Не скрывая своего отвращения, молвил эльф, изучая трёхмерное изображение Риан-3. Выглядело не очень. Шар, неправильный, скорее овал. Цвет просто мерзкий: месиво синего, белого, зелёного, каких-то коричневых пятен. А ещё белые перистые пятна, совершенно портившие шарик. Светящаяся каёмка по краю, пожалуй, была красива, но из-за цвета, вся её красота сходила на нет. — Позволь спросить юная леди, зачем же нужны эти безобразные шарики: «планеты»?

Девочка сдержала улыбку, глядя, как эльф смотрит на планету, совершенно не скрывая своего отвращения и вместо ответа, на его вопрос, протянула руку к голограмме. Пальчик коснулся шарика и резким жестом начертил на нём крест. Шар тут же прыгнул чуть выше и раздался вширь. Только это уже был не шар. Увеличившись до определённого размера, он, по краям стал невидим. Теперь увеличивалось только место, указанное пальчиком Лианны, а расширяющиеся части пропадали без следа. Перед эльфом была новая картинка-голограмма. Поверхность, размером с хороший стол, была сплошь затянута белой перистой массой, смутно знакомого вида. В промежутках между «перьями» виднелась какая-то зелёно-коричневая мешанина, неприятно напомнившая Лианне покойных звизов. Сэрафу она тоже напомнила звизов, но ему это воспоминание было приятно: достойный был враг, хоть и не имевший в бою с ним ни единого шанса. Сэраф Тэ’Кин был совсем не простым сэрафом, особенно сейчас. Светлый лес потерян навсегда, но в утешенье осталось знание, тешившее самолюбие сэрафа: самим Богам пришлось вмешаться в судьбу Астара, из-за одного единственного Бессмертного!

— А это, что? — Спросил он, впрочем, без особого интереса. Он уже насытился зрелищем непонятной мешанины цвета и форм. Может, это у них искусство такое. А что? Раз они рисуют картины Светом, зачем для творчества им краски? Может, они занимаются рисованием от скуки, но вот так: нажимая кнопки и водя пальцами в воздухе. Отвратительно и непонятно, но лишь для него. Он эльф, а они люди. Совсем другие звери.

Лиа вновь не ответила. Она повторила свой жест, коснувшись центра очень реальной картинки. Хорошо, что он уже привык к этому. Так что, когда картинка начала стремительно расти (впечатление такое будто падаешь куда-то, затягивает, перестаёшь замечать окружающее), и вдруг, пришло ощущение, что он быстро падает куда-то, сэраф, усилием воли, сумел сохранить самообладание. И даже когда понял, что видит перед собой, он сумел остаться бесстрастным. Конечно, на лице отразилось удивление, но он не был шокирован. Собственно, чего-то подобного эльф и ожидал.

— Видите сэраф? — Спросила девочка, показывая кивком на изображение каких-то предгорий. Изображение с высоты орлиного полёта, деталей видно не было, но бессомнения это была какая-то земля. Немного непривычного вида, но в целом… — А что бы вы поняли получше, вот. — Она ткнула пальцем в картинку и резко провела им влево и вверх. Картина изменилась. Теперь горы быстро падали, а не неслись на встречу взгляду. Вскоре перед ним был тот же мерзкий шарик. — Вот, что такое планета, Ток.