Брат для волчонка (СИ) - Бэд Кристиан Страница 42

А вот шаги ночью слышнее. Ботинки с металлической полосой в подошве (на случай перепадов силы тяжести) бухают гулко и страшно. Ночью лучше идти босиком.

Камеры в коридоре есть, но пожив на станции неделю-другую, вы уже начинаете соображать, как можно пройти незаметно. До туалета (в кабинках нет камер). Или до душевой.

Душевая лучше. Внутри неё тоже нет камер, но больше места. А шум воды заглушает даже громкие звуки.

Но громких не будет. Потому что есть скотч.

Рэм очнулся оттого, что на лицо ему наклеивали какую-то дрянь.

Он замотал головой и попробовал вырваться. На голом инстинкте, ещё не понимая, снится ему или нет.

Но за руки держали крепко. И тот же липкий ремонтный скотч всё плотнее спелёнывал запястья.

Рэм слишком поздно понял, что отбиваться надо было ногами. Он же всё-таки спал.

А когда сообразил, что не снится, уже ничего нельзя было сделать. Невидимые враги добрались и до ног.

Связанного скотчем, Рэма аккуратно стащили с его верхотуры. Враги рисковали разбудить спящего внизу соседа — но вроде бы обошлось.

Голосов Рэм не слышал, только шумное дыхание тех, кто его куда-то тащил в темноте.

Рай? Ну ведь Рай же? Вот сволочь!

В коридоре было достаточно света, чтобы Рэм убедился — его тащат Рай с приятелями. И очень быстро стало понятно куда — в душевую.

Он извивался, как мог, понимая, что всё равно не вырвется. Надежды на то, что кто-то услышит — тоже не было.

Ночью на станции не спал дежурный возле реакторной. Но шума эта банда не создавала — они были босиком. Ну и в навигаторской, наверное, тоже кто-нибудь был, но там — совсем далеко.

Рэм замычал изо всех сил, но звук вышел слабенький. Если потом и заметят что-то на камерах — будет поздно.

Нужно было придумать что-то сейчас, срочно. Но что?

По глазам резанул свет, зашипела, закрываясь, дверь душевой.

У входа была раздевалка, а дальше — отдельные кабинки. Этакие «стаканы», чтобы можно было помыться.

Метр двадцать в длину и в ширину. И высота не меньше двух с половиной метров, в расчёте на перевалку десанта.

Рэма уронили на пол раздевалки и начали с удовольствием бить.

Особенно старались Лудди и Рай.

Раю давно чесалось, а Лудди, наверное, вообще впервые пришлось попинать хоть кого-нибудь. В одиночку он мог быть бит только сам.

Утро выдалось особенно мерзким. У Бегра дёргало висок, и штатный медик закатывал глаза, мол, генерал должен отдыхать…

А Берг думал, что да. Вот всем-то он должен, даже личному медику.

А потом вывалится из Бездны генерал Мерис и, конечно же, спросит: спал ли ты, уважаемый генерал? Не болит ли у тебя башка от того, что творится у нас в спецоне?

А его бешеная собака уже тут как тут и: «Гав-гав-гав!»

— Ну, так и где Римов? Кто-нибудь знает? — Берг отослал медика и включил общую связь, выводя на один экран сразу и аналитиков, и дежурную группу разведки, и контру, и местное командование ставки спецона на Мах-ми.

Хоть что-то принесла эта ночь? Даже если Римов бежал в Содружество, пора бы уже просочиться хоть какой-нибудь информации!

Берг уставился на экран.

Аналитики разворачивали отчёты, местное командование усиленно делало умные лица.

— Никак нет, господин генерал, — сообщил дежурный аналитик. — Пока никаких утечек.

— Вы мне и сегодня будете докладывать, что это несогласованность действий космического и наземного спецона? — взревел Берг. Висок снова задёргало. — Это коррупция! Это подкуп руководителей на местах! Удалось наконец точно установить, кто отдал приказ об отходе группы поддержки с воздуха?

— Генерал Римов, господин генерал.

— Это абсолютно точно?

— Да, — кивнул аналитик. — Расшифрованы и подшиты к делу записи всех приказов за период…

— Тогда где он?! — перебил Берг. — Чего он хотел? Кто его купил: таггеры или экзоты?

Ответа не было, и Берг в раздражении хлопнул по панели, выключая экран связи. Ругать подчинённых лучше глядя в глаза.

Приказал:

— Разведчиков ко мне! И дежурного аналитика. Остальные — пусть роют, или виноватых я найду сам!

Вошёл Осимо, капитан «Оскара», крейсера, который Берг долго и с любовью отделывал «под себя».

— А ты чего притащился? — спросил генерал.

Осимо склонился в вежливом полупоклоне:

— Дежурный не осмелился принести вам завтрак. Но я пришёл предложить особенный чай. Снимает головную боль, бодрит…

Дверная мембрана разошлась, пропуская разведчиков. Генерал Берг потёр пульсирующий висок и кивнул Осиме:

— Давай свой чай!

Капитан «Оскара» лично заварил чай, положил какие-то особенные конфетки.

Берг отхлебнул и ему вдруг действительно стало легче.

В конце концов, что может сделать с ним Мерис? Выговор объявить? Кровь попортить? Это ведь и его гнилое хозяйство.

— А ещё есть новый анекдот про алайцев. — Осима подлил генералу чаю. — Это лепестки зосимы и пыльца таянских яблонь. Весна просто идёт вместе с ним в кровь. Так вот, один алаец спрашивает другого: «Ши, почему люди не едят наших детей, ведь это было бы понятной местью таким, как мы, людоедам?» А другой ему отвечает: «Они выедают всему Югу мозги, куда нам до них со своим жалким людоедством?».

— И где здесь я должен смеяться? — хмыкнул Берг. — Мозги… Откуда у Юга мозги?

Разведчики, видя, что генерал успокоился, начали перешучиваться.

— Что-что? — переспросил генерал, уловив знакомую фамилию.

— Капитан «Персефоны» дал грунтовым дэпам пресс-конференцию, — пояснил один из разведчиков. — Римова этот отморозок обещал повесить за ногу над гнездом шершней.

Берг усмехнулся, ощущая, что нервная гримаса на его лице постепенно размачивается чаем.

— Может быть завтрак? — тихо спросил Осима

— Позже, — отрезал Берг. — Мы тут сами уже по уши в этом гнезде с шершнями! — нахмурился он. — Я бы всё местное командование вывез на границы сектора и в космос выкинул! Всех этих конфедератов! Всех…

— Господин генерал, ещё на восьмой противометеорной станции проблемы… — дежурный аналитик развернул голоотчёт.

— А на станции что? — удивился Берг. — Тоже конфедераты?

— Нет, но… — дежурный замялся. — Вы приказали, предоставить вам анализ ситуации в секторе списком, со всеми особенностями. Так вот на Мах-ми есть станции противометеорного контроля, которые до сих пор неизвестно кому подчиняются.

— И что? — Берг вздохнул и допил чай. — Это мы тоже должны разгребать, больше некому?

— Похоже, что так, — кивнул аналитик.

— И что там стряслось?

— Ночью на станции при невыясненных обстоятельствах погиб курсант. Совсем молодой парень. 21 год. Медик утверждает: несчастный случай.

— Проверяли?

Аналитик развёл руками. Предложил, занеся руку над сообщением:

— Послать туда военную полицию?

— Ну, хоть ты не тупи, — поморщился Берг. — Если на станции угробили курсанта, ничего, кроме халатности там быть не может. Ещё что-то есть по станциям?

Аналитик с готовностью развернул список, и Берг просмотрел его по диагонали.

— А что вообще за курсанты на перевалочной станции? — спросил он задумчиво. — Здесь нет ни одной нормальной учебной базы спецона?

— Никак нет, — поддакнул дежурный. — Но пилотов на локальных ветках нехватка острая. Генерал Римов, наверное, подписал не глядя. На станции нет условий для подготовки. Понятия не имею, чему они их там учат. Представляю, какой там бардак.

— А кадры?

— Начальник секторальной службы выписал двух инструкторов.

— А почему нельзя было отправить пилотов на обучение в один из спецоновских центров на Аннхелле?

— Ну, во-первых, это два года, господин генерал. А во-вторых, там жёсткий отбор по секретности и физподготовке. А тут не особисты нужны, а продукты по базам возить.

— Штат станций?

— В среднем по шестьдесят рыл, господин генерал. Техники, два-три пилота. А нужно бы пять-восемь. Специализация разная. Бывшая противометеорная станция, где произошло ЧП, специализируется на ремонте и перевалке. Есть старые турели, они их используют как тренажёры для обучения.