Лика и Ледяной Рок (СИ) - Грез Регина Страница 43

— Заказываю хрустящих мирангов, - пробормотала Лика, пытаясь пальцами распутать свои сбившиеся в узлы пряди волос. Как же сейчас не хватало щетки...

Ледяной только досадливо хмыкнул, по его исмуглому лицу пробежала виноватая гримаса, пришлось отвернуться и буркнуть невнятно:

— Не в этот раз!

Наскоро умывшись, чтобы прогнать остатки сна, Рок натянул одежду и скрылся за дверью. Самые чистые и сытные куски получали арестанты, прибывшие первыми на место раздачи концентратов или жидкой бурды. Кардарианец также планировал раздобыть ложку и миску для подруги.

И ему даже повезло найти пластину, годную служить подносом. Несколько бродяг, жадно хватавших еду с эскалатора, тотчас расступились, позволив Року подойти к ленте с брусками хлеба. Впрочем, прежней толпы не было и в помине, вероятно, самая уважаемая часть днища еще отдыхала от вчерашнего шоу и свадебной попойки.

Забрав скудные порции себе и Лике и уже собираясь возвращаться в камеру, мужчина обратил внимание на охранника, неподвижно стоящего у механизма раздачи пищи и с нескрываемым презрением следящего за тем, как бродяги грызутся между собой, желая получить лишнюю лепешку. Характерные грубые черты лица и туповатая морда вместе с коренастым телосложением выдавали типичного чантианина, выбившегося из низов в солдаты.

«Надо бы с ним договориться насчет весточки Руфусу, только с расчетом, что за труды ему заплатят на «Хетте» - я сейчас пуст как никогда…».

Но Рок не успел как следует обдумать свою дерзкую мысль, потому что из противоположного коридора к эскалатору подошел тот самый громила  биск. Он лениво теребил рыжеватые завитки волос на мощной груди и зевал во весь рот. Маленькие красные глазки были все еще затуманены глейсом.

Не замечая притаившегося в тени Ледяного, муже-бык нагло встал перед охранником, а тот вместо того, чтобы указать Рогатому его истинное место, вдруг  подобострастно изогнулся и сунул в лапу арестанту какой-то сверток.

Дрожа от нетерпения, биск развернул пакет и даже засопел от удовольствия – настолько был рад его содержимому.

— Заказчик просит поспешить! – четко проговорил охранник и сдвинул рычаг подъемника, давая понять, что выполнил все свои утренние поручения на днище,  можно подниматься наверх.

— Как всегда. Чисто и быстро! – проревел биск, подняв ручищу со сжатым кулаком, по размеру напоминавшему небольшую тыкву.

Скрываясь во мраке коридора, Ледяной Рок все больше убеждался, что стычки с волосатым уродом ему не миновать. Но и нарываться на драку с утра пораньше не было причины.

Лика ждала супруга, сидя на заправленной койке. Светлые волосы растрепаны, в глазах – затравленное выражение. В душе Рока закипала злость. Не такой бы завтрак он хотел предложить своей жене после первой любовной ночи. И уж точно не в этой темной дыре. Но девчонка вроде хорошо держится, не ноет. Вот и сейчас подскочила при виде Ледяного, едва не запрыгала от радости.

— Ох, я так переживала…

— Иди, поешь! На вид – дерьмо, но должно быть съедобное.

— А можно без комментариев? – поморщилась Лика.

Ее и без того тоскливый настрой вовсе сравнялся с полом. Ковалева вяло ковыряла в миске стальной пластинкой с расширением на конце.

— У нас на Земле и то ложки нормальные, что за фигня…

Рок молчал, лихорадочно обдумывая все возможные варианты выбраться из этой помойной ямы. Если девчонка начнет скулить, придется на нее прикрикнуть, а делать это совсем не охота. Потому что охота совсем другое – снова прижаться всем телом к голому телу супруги и целовать ее взволнованное личико, испуганные глаза, податливые губы…

— Рок, - тихо спросила Лика, словно изучая пытаясь угадать направление мыслей мужчины, - я еще на таможне слышала, что твоя фамилия Алерсон, получается, я больше не Ковалева, да? Я теперь Анжелика Алерсон – вау! Звучит роскошно! Мне нравится…

— Это не обязательно, - буркнул Рок, бросая пустую миску в раковину. Нет, надо что-то срочно предпринимать, пока на новом допросе сианцы с живого не содрали кожу! Нужно найти кого-то, кто согласится передать Руфусу информацию… пусть друг продаст «Хетту», подкупит  жадных чантианских тюремщиков… пройти столько невзгод и сдохнуть на днище, как паршивый пес… а с Ликой тогда что будет…

— Бешеная харнага!

Пораженный ощущением своей беспомощности, Рок в ярости принялся колотить металлической миской по  растрескавшемуся камню умывальника.

В соседний закуток прибежала испуганная Лика. Светлые волосы забраны в пучок, глазищана пол-лица.

— Рок, миленький, пожалуйста, не злись. Я больше не буду говорить на неприятную тебе тему, я поняла, что тебе не нравится. Это все несерьезно… Я не собираюсь у тебя на шее сидеть, приставать и все такое. Когда выберемся, можно забыть про свадьбу и твои обещания. Ты мне ничего не обязан. Я сама как-нибудь.

— Чего? Чего ты сейчас сказала? – по-началу опешил кардарианец и уже грозно добавил. – Как это «все забыть»?

Пораженная Ковалева-Алерсон отступила к стене и скоро под натиском грозного супруга оказалась вдавлена в нее лопатками.

— Ну… ну, я же вижу -  ты злишься, что тебе жениться на мне пришлось. Я все понимаю,  ты бы никогда этого не сделал по доброй воли, а только ради меня, чтобы подонки отстали. Ну, прости, прости… Можем считать, что все было как в спектакле, не настоящее.  Ты благородно поступил, но не обязан дальше так себя вести, я имею в виду потом, наверху… У тебя, возможно, будут другие планы. Без меня. Я не буду мешать.

Лика горько плакала, размазывая по лицу соленые капли, а нависавший над ней Ледяной изо всех сил пытался понять, что именно девчонка ему опять предъявляет. Какие новые косяки за ним обнаружились!

— Ты скажи четко – как муж я тебя не устраиваю или что? Лакиса, я терпеть не могу бабское нытье, я сейчас буду очень злой и есть только пара способов меня успокоить, возможно, тебе ни один не понравится.

— Ну, я же хочу, чтоб ты знал…

— Чего знал? – заорал Рок, приподнимая Лику за дрожащие плечи.

— Если хочешь считать наш брак фиктивным… я... - Лика тяжко вздохнула и выпалила на всю комнатушку, - я не могу тебе помешать так  думать!

Мужчина взвыл настолько отчаянно, что малыш-гомоцефалус ломанулся от двери камеры, так и не дождавшись угощения, на которое немного рассчитывал. А Рок между тем втолковывал белобрысой дурехе, дрожащей в его руках, прописные истины:

— Трика моя! Я мало что понял из твоей болтовни, но скажу одно: честные бродяги женятся один раз и расстаются с супругой только по очень серьезному поводу. Хочешь ты или нет – теперь мы вместе, а попробуешь меня опозорить – шею сверну! Понятно?!

— Ага!  - пролепетал «зараза из Дейкос» и вдруг счастливо улыбнулась.

Этот странный переход от слез к радости мог снести "крышу" кому угодно. Следующие пару минут парочка неистово целовалась, стоя у мойки, а потом девушка оперлась руками об ее мокрый, холодный край и задрала на себе рубашку, пока мужчина расстегивал туго натянутые спереди штаны и пристраивался сзади максимально близко.

Бедняга гомоцефалус теперь уже с интересом прислушивался к странными звуками, доносившимся из-за дверей камеры, откуда тянулись также дразнящие запахи хлебных крошек. Большой мужчина тяжело дышал и порой даже мычал, а маленькая женщина протяжно стонала и всхлипывала. Отчего же людям не спариваться, если у них достаточно еды и сил…

Голодный Шнырек в который раз за утро деловито почистил лапками свой длинный хвост и с тоской припомнил зеленые заросли Габа, а вместе  с ними и первого хозяина, который щедро кормил его молоком с шоколадными шариками.

Вот бы случилось чудо и  Малби забрал его обратно к себе, очень уж  не хотелось служить большому злому мужчине, похитившему его у доктора, тем более от вора несло гнилью, и он часто бил Шани. На самом деле гомоцефалуса звали именно так, но за сорок дней днища он привык откликаться на кличку Шнырек.

Глава 29. Нападение

Вскоре Лика  поняла, что супруг ее является больше человеком дела, нежели слова. Сидеть взаперти и страдать о своей горькой доле Ледяной просто физически не умел. А потому, смачно утолив мужскую потребность в женской ласке, воодушевленный кардарианец отправился изыскивать возможности отправить краткую шифровку на «Хетту», всего-то пару фраз, одна из которых точно  могла сравниться с непристойным выражением из земного лексикона.